Виктор Буйвидас - Пьеса для шпионки Страница 7

– Живут же в Бразилии! Но мы не хуже, – хохотнула Галка и убавила звук. На ее запястье болталась гирлянда из браслетов, в прическе блестела пара антисолнечных очков. Взгляд был презрительным, вид – высокомерным.

Тут же, словно это происходит в Америке, появилась служанка в передничке – Алла прикатила столик с завтраком.

– Так, кофе, сок, икра, сыр… Думаю, хватит? – как бы извиняясь за скромность ассортимента, спросила хозяйка дома.

– Мерси, – небрежно кивнула Наташка.

Девчонки уселись в кресла. Наташка сразу перестала играть роль светской дамы, ударилась в еду, болтовню и пичканье визави бутербродами своего ловкого изготовления.

– Так, это тебе, это опять тебе… А эта, – она приставила к глазам стаканы, – что в перископы ренгентила, она кто?

– Валя?

– Угу.

– Соседка. Предки приставили за мной шпионить. Натрепалась, будто у нее телефон сломался. – Алла отвечала, растягивая слова, будто ворочать языком для нее нелегкий труд.

– А собаки – хобби?

– Да. Мои любят собак, но живые линяют и все такое…

– Понятно. Ой, слушай, прости идиотку! Я ж о главном пропустила. Болезнь-то у тебя какая? Может, за лекарствами сгонять?

– Какие лекарства?… Я болею жизнью…

– Да ну?

– Да. Универ – тоска, студия – скука, любовь – секс и СПИД. Что ж здорового?

– Действительно… – Галка призадумалась, закусила губу. – Так, Ал, все понятно. Случай тяжелый, но вместе справимся. Все! Приступаем к курсу! – выкрикнула она и, оскалив зубы, подхромала к «больной» этакой квазимодой.

– К какому курсу? – Алла даже сжалась от страха.

– К куршу лэчэния, – прошепелявила Ягой Галка и запустила растопыренные пятерни в волосы полуобморочной подруги.

12

«Феррари» мчался по довольно рельефному Сан-Франциско. Барабанов, зараженный глубокой подозрительностью, мазнул озабоченным взором по крышам фешенебельных зданий, громоздящихся на противоположной стороне солнечной улицы. Мысленно он обругал себя второй раз: «Всё-таки расслабляться нельзя ни на секунду. Черт, опять шестнадцать!»

Роберт вел алый болид легко, крутя рулевое колесо одной рукой. Однако вдруг лихой водитель перестал напевать что-то веселенькое под нос, пристально посмотрел в зеркало заднего вида, бросил взгляд направо-налево и грубо чертыхнулся непечатным словом.

– А бабёшка-то крутая! – Он усмехнулся с превосходством чемпиона по ралли. – Успела взять на прокат «Эйфор». Это «лошадка» мощная, но во Фриско выигрывает «Феррари»!

– Почему это? – без энтузиазма полюбопытствовал Александр.

– Я с места наберу сотню за четыре секунды, а она – только за восемь, – объяснил гонщик-чистильщик.

– Только бы хотелось еще приехать на место живым, – напомнил Александр о немаловажном обстоятельстве.

– Попробуем совместить риск с благоразумием, – успокоительно улыбнулся Роберт пассажиру и резко газанул.

«Феррари» ракетно рванул вперед по Фостер-авеню, вертко обходя тихоходов то справа, то слева. На пересечении с Пауэл-стрит с трамвайной линией родстер лихо тормознул перед светофором. Черный «Форд Эйфор» тоже остановился, ничуть не отстав. Между машинами Роберта и Ингрид затесалась только одна малолитражка «Фольксваген».

Громоздкий желто-зеленый трамвай тронулся с остановки. Роберт неожиданно вдавил в пол педаль газа. «Феррари» проскочил пути впритирку с носом грохотливого вагона, повернул на Пауэл-стрит и полетел вниз по встречной полосе. Маневр был таким диким и суперопасным, что изумленные водители спешили уступить дорогу сумасшедшему. В любой момент пушинка-кабриолет мог залететь под мост к какому-нибудь внедорожнику или трейлеру. Александр от страха крепко вцепился в край лобового стекла пятерней с побелевшими костяшками пальцев.

Не привыкшая проигрывать агентесса Ингрид Йоханссон взъярилась от наглости проворного гринго и бросила свой более габаритный «Эйфор» в обход впередистоящего «Фольксвагена». Левое окончание бампера седана со скрежетом разворотило заднее крыло «жука». Лысый толстый шофер выскочил с ругательной руладой из круглого автомобильчика, но Ингрид была уже далеко. Она не стала дожидаться, пока медленный трамвай проедет перекресток, а помчалась тоже по Пауэл-стрит прямо по второй трамвайной линии. Это находчивое решение принесло ей удачу – Йоханссон заметила, как красный «Феррари» свернул на зеленую улочку Грант-авеню между белокаменными виллами, окруженными кованными чугунными оградами. Шведка доехала до этого проезда и просверлила его взглядом сквозь плотный автопоток, несшийся вверх по Пауэл-стрит. Алый родстер исчез. Искать его в коротких кривых переулках фешенебельного района Марин не было никакого смысла, да и чтобы преодолеть автомобильную реку, надо было ждать красного сигнала светофора, а это еще минута-другая драгоценного времени…

Из лихорадочной мыслительной деятельности Ингрид вывела сирена и дребезжание надвигающегося сзади на «Эйфор» трамвая. Агент CIA зло выругалась, съехала с трамвайной линии и припарковалась возле тротуара. «Ушли гады! – констатировала она, с остервенением колотя кулаком по баранке. – Что же сделать можно сейчас? Обыскать его номер – раз. Спрятаться в нем и ждать его возвращения – два. Сообщить или нет шефу Смайлу? Пока не стоит, время до точки связи есть. Дождусь русского и буду его прессовать, пока не назовет адрес резидента – три!»

– Вперед, мой Дракар! – Ингрид прошипела боевой клич и повернула назад, перескочив через двойные трамвайные пути.

13

По большому счету в Европе существует два ярко выраженных женских шарма: французский и славянский. И здесь неважно, какая национальность у девушки, важно – какой из двух стилей жизни она проповедует, и какую в результате имеет фигуру, кожу, волосы, то есть что еще именно она сама привносит в облик, данный ей Богом.

Дамы, равняющиеся на француженок, изводят себя разными диетами, считают каждую проглоченную калорию и без конца мажутся тысячью кремов, чтобы добиться пергаментной прозрачности кожи. Они виляют узкими мальчишескими бедрами и прижимаются к своим мужчинам маленькими, но зато никогда не нуждающимися в силиконе грудками.

А вот славянский тип – это как раз приближение к классической форме: 90-60-90. Это такое женское тело, какое возникает в природе естественным путем. Даме остается делать совсем немного, а верней, больше находиться в перманентном состоянии «дольче фарниенте», прекрасного ничего не делания. Так, славянская женщина не переедает, как индийская, не занимается спортом, как американка, и почти не пользуется косметикой. Она в меру курит, пьет и любит по-настоящему, а не занимается сексом для здоровья.

Алла и Галка были сложены как раз по-славянски. Ладные фигурки отличались только ростом – первая была на 5 см выше второй. Но, главное, они вполне могли заменить собой парочку девиц в группе «Блестящие» без малейшего ущерба для последней.

Обе в чалмах из махровых полотенец, они долго выбирали что одеть. Галка уже была в короткой серой кожаной юбке. Алла, порывшись в шкафу-купе, бросила ей серебристую блузку на бретельках.

– Вот, примерь-ка. Она мне немного тесновата.

– Щас, момент! – Галка мигом занырнула в топик. – Как по мне сшито! – покрутилась перед двухметровым зеркалом.

– Ну и я одену что-нибудь в колер, – сказала Алла, и на пестрый ковер спланировали микро-юбка и прозрачный местами батник. – Теперь туфли. – Она выдвинула большой ящик на колесиках. В нем в четыре ряда стаяла женская обувь. – Тебе нужны светлые.

– Главнее, чтобы с острой шпилькой, – внесла корректив Наташка.

– Почему?

– Э-э, в нашем деле что-нибудь острое никогда не помешает.

– Тогда вот эти. – Алла небрежно выкинула из ящика умопомрачительно сверкающие босоножки, словно снятые с Золушки.

– Джаз! – восхитилась Галка, обулась и сразу «выросла» на 8 см.

– Себе я возьму с полукаблуком, чтобы мы были примерно одного роста.

На этом экипировка закончилась, и началась операция по внедрению «В звезды без терний».

Итак, после сини неба следовало мрачное пространство стен жилого массива. Других цветов в этом мире бетона и асфальта были только полоска газона, кроны деревьев и Галка с Аллой.

Подружек теперь было не узнать. Бывшая брюнетка Галка стала огненной шатенкой, волнистые волосы Аллы сильно поседели, но не полностью, а горизонтальными полосками. Да еще косметика, бусы, клипсы, браслеты, шпильки, колготки со змеистым узором… Словом, по улице, идущей под уклон, сбегали вниз два фейерверка.

– По тибетской медицине человек должен делать только то, что ему хочется – тогда будешь здоровой, как бычиха! – убежденно тараторила Галка. – Запихнули предки не в тот институт? Бросай и дуй куда нравится! У меня то ж такое было. В школе, сама знаешь, – кабачки-мальчички. Потом джаз-квас – свободна! Что делать? Обвал! Болезнь!.. Короче, пошла, как Горький, в народ. Покрутилась там-сям, ну и что по мне само прекрасно нашлось.