Джон Макдональд - Мыс cтраха Страница 7

– Сохрани меня Господь от еще одних таких сорока минут, как сегодня.

– Но что случилось? Сбежала? Или она умерла?

– Умерла. Она не убегала. Сразу же приехал доктор Лоуни. Он был просто великолепен. Мы не могли уложить ее в машину, чтобы увезти. Время было рассчитано идеально. Я услышала, как остановился школьный автобус, потом уехал, и услышала крик Нэнси. Я выбежала так, словно мною выстрелили из пушки. Позже я выяснила, что, когда автобус останавливался, Джеми выглянул из окна и увидел Мерилин, поедавшую что-то во дворе. Она подскочила встретить детей, как обычно, а потом вдруг начала скулить, кружиться и кусать себя за бока. Потом с ней началось что-то похожее на конвульсии. Именно тогда Нэнси и закричала. – Слезы текли по лицу Кэрол. – Когда я подошла, собака агонизировала. Никогда не видела ничего более жалобного и пугающего. И все трое ребят смотрели на это. Я попробовала подойти к ней, но она так злобно лязгнула зубами, что я не осмелилась дотронуться до нее. Я сказала детям не трогать ее, побежала в дом и позвонила доктору Лоуни. Потом выглянула в окно, у нее все еще были эти спазмы, дети стояли не очень близко, и я позвонила тебе. Она каталась, корчилась и издавала самые ужасные визгливые звуки, какие только можно услышать от собаки. Я не хотела, чтобы дети видели это, но не могла увести их. Потом она начала останавливаться, как часы или машина или что-то такое. Доктор Лоуни приехал перед самым концом. Она умерла примерно через минуту. Он забрал ее с собой. Это было минут двадцать назад.

– Он сказал, что ее отравили?

– Сказал, что выглядит похоже.

– Черт бы все побрал! – Его глаза жгло.

– И самому смотреть на это довольно тяжело, но видеть это детям! Веселыми же обещают быть эти выходные.

– Ты сможешь посмотреть немного за детьми?

– Куда ты собираешься? А, съездить к ветеринару?

– Да.

– Пожалуйста, только недолго.

Доктор Лоуни был большой, спокойный беловолосый человек с ярко-голубыми глазами и добродушными манерами. Когда Сэм вошел в приемную, сидящая за столом миссис Лоуни подняла голову, прошла в заднюю комнату, сразу же вышла оттуда и сказала:

– Доктор хочет, чтобы вы немедленно прошли к нему, в самую дальнюю комнату, мистер Боуден.

Ожидающая женщина с игрушечным черным пуделем на руках пристально посмотрела на Сэма. Он прошел назад. Лоуни стоял за рабочей скамьей. Мерилин лежала на забрызганном кровью деревянном столе в центре маленькой комнаты. Шерстка ее, казалось, завяла. Она выглядела, как темно-рыжая тряпка, виднелась только одна белая прорезь глаза.

Лоуни отвернулся от скамьи. Не было ни приветствий, ни любезностей.

– У меня не лучшее в мире лабораторное оборудование, Сэм, но я полностью уверен, что это – стрихнин, и просто огромная доза. Его вложили в сырое мясо. Возможно, просто надрезали кусок и всыпали кристаллы в прорезь.

Одно ухо у нее завернулось. Сэм поправил его.

– Это все настолько безумно, что я чувствую себя больным.

Лоуни стоял с другой стороны стола, и оба они смотрели на мертвую собаку.

– Слава Богу, такое не часто встречается. Я занимаюсь этим делом чисто и просто потому, что начал сходить с ума от животных с тех пор как стал ползать. Я считаю, что отравить животное более жестоко и бессердечно, чем убить человека. Они же не могут понять. Просто стыд и срам, что дети видели это!

– Может быть, именно на это и рассчитывали.

– Что ты имеешь в виду под этим?

– Не знаю. Я не знаю, что я имею в виду.

– Сэм, хотел бы я, чтобы ты дал себя уговорить отдать ее в школу собаководства в прошлом году.

– Все как-то казалось, что от этого слишком много забот.

– Тогда бы она никогда не тронула этого мяса.

– Мы держали ее на диете. Она была неисправимой попрошайкой. И боялась собственной тени. Но она была чертовски удивительной собакой. Это была личность. Черт бы все это побрал!

– Понимаешь, ты не много сможешь сделать. Даже если бы ты смог доказать, кто это сделал, его бы просто оштрафовали, и не очень сильно. Думаю я, ты не хочешь, чтобы я избавился от нее.

– Нет. Думаю, мне нужно забрать ее.

– Тогда почему бы тебе не вернуться назад и не решить, где ты хочешь ее похоронить? Вырой достаточно большую яму, а я привезу ее, когда закончу здесь в пять. Я заверну ее во что-нибудь. Ни к чему детям снова смотреть на нее: она не слишком красива.

– Не хотелось бы причинять тебе беспокойство.

– Беспокойство, черт! Копай могилу.

Когда Сэм вернулся домой, Кэрол уже удалось успокоить Баки. Он сидел в гостиной, одеревенело уставившись в телевизор. Лицо его опухло и сдавливающие горло рыдания, как сильная икота, сотрясали его с равными промежутками. Кэрол была на кухне. Он с одобрением заметил, что миски и подстилки Мерилин были убраны с глаз.

– Где Нэнс и Джеми?

– В своих комнатах. Доктор Лоуни узнал, что…

– Стрихнин.

Они говорили приглушенными голосами. Жена прильнула к его рукам, и он обнял ее. Она говорила у его шеи:

– Я повторяю себе, что это была просто глупая собака. Но…

– Я знаю.

Она повернулась к мойке.

– Кто смог бы сделать такую ужасную вещь, Сэм?

– Трудно сказать. Кто-то со свихнутым умом.

– Но ведь она же не рыскала по округе, убивая цыплят или разрывая клумбы. Она никогда не уходила со двора, разве только с детьми.

– Некоторые люди просто не любят собак. Кэрол повернулась, вытирая руки посудным полотенцем, с угрюмым и сосредоточенным выражением лица.

– Тебя никогда не бывает дома, когда приезжает школьный автобус, Сэм. Мерилин узнавала его по звуку, когда он еще спускался с холма. И, где бы она ни была, сразу бросалась к самому краю дорожки и сидела там, ожидая, пока он остановится. Если бы кто-то проехал за автобусом на машине, он бы узнал это. А в следующий раз, он мог бы приехать раньше автобуса и бросить эту отраву туда, где бы она наверняка нашла ее, когда прибежала бы встречать автобус.

– Это могло быть просто совпадением.

– Думаю, ты понимаешь, что это – нечто большее. Думаю, ты чувствуешь это так же, как и я. Собаки есть по всей Милтон-Роуд. Я пыталась вспомнить, у кого их нет, и оказалось, что только у Уилси. И они живут больше чем в миле от нас, держат кучу котов, так что они никогда не отравили бы собаку. Мы живем здесь уже семь лет, и я ни разу не слышала ни о чем подобном. И, как только это случается в первый раз, почему именно с нашей собакой?

– Ну, Кэрол…

– Никаких «ну, Кэрол». Мы оба думаем об одном и том же, и ты это знаешь. Где был этот удивительно компетентный частный сыщик?

Сэм вздохнул.

– Хорошо. Он больше не работает на нас.

– Когда он перестал?

– В среду вечером.

– А почему это он перестал работать?

Он объяснил ей доводы Сиверса. Она слушала внимательно, безо всякого выражения, механически продолжая вытирать руки полотенцем.

– И когда же ты узнал все это?

– Вчера утром.

– И вчера вечером ты не сказал ни слова. Я продолжала думать, что все классно. Что ты все устроил. Я – не ребенок и не дура, и я не желаю, чтобы меня.., слишком опекали.

– Мне нужно было рассказать тебе. Извини.

– Значит, теперь этот Кейди может спокойно шататься, где он хочет, травить нашу собаку и подбираться к детям. С кого, ты думаешь, он начнет? Со старшей или с младшего?

– Кэрол, дорогая, прошу тебя…

– Я – истеричка? Ты, черт возьми, прав! Я – истеричка!

– У нас нет никаких доказательств, что это был Кейди.

Она швырнула полотенце в мойку.

– Послушай. У меня есть доказательство, что это был Кейди. Я нашла его. Это – не то доказательство, что понравилось бы тебе. Не улика и не свидетельство. Ничего юридического. Я просто знаю! Что ты за человек? Это же твоя семья! Мерилин была частью твоей семьи. Ты что, собираешься изучить все прецеденты и подготовить иск?

– Ты не знаешь, как…

– Я ничего не знаю. Все это происходит из-за того, что ты сделал когда-то давным-давно.

– Того, что я должен был сделать.

– Я не говорю, что не должен. Ты говоришь, что этот человек ненавидит тебя. Ты думаешь, что он ненормальный. Ну так сделай же с ним что-нибудь!

Кэрол подошла на шаг ближе, злобно глядя на него. Потом лицо ее исказилось – и вот она снова, вся дрожа, держала себя в руках. Сэм обнял ее, отвел на скамейку у обеденного стола и сел рядом, держа ее за руку.

Она попыталась улыбнуться и сказала:

– Терпеть не могу хнычущих баб.

– У тебя самая серьезная причина в мире для расстройства, дорогая. Я понимаю, что ты чувствуешь. И я понимаю, что у тебя есть причины для недовольства. Я поставляю пищу, одежду и кров. Слишком цивилизованно. Насколько дьявольски легче было бы разобраться с Кейди в более дикие времена или в более дикой части света. Я – член социального комплекса. Он – чужак. Я бы собрал свою банду, и мы бы убили его. Я очень хотел бы убить его. Я, может быть, даже оказался бы способен сделать это. Ты реагируешь на примитивном уровне. Ты хочешь, чтобы я сделал именно то, что говорят твои инстинкты. Но твоя логика скажет тебе, насколько это невозможно. Меня посадят в тюрьму.