Михаил Демин - Тайны сибирских алмазов Страница 7

Присев на корточки у края брезента, Игорь пошевелил пальнем мокрые камешки. И извлек один – треугольный, мутножелтого цвета, размером с ноготь мизинца. Осмотрел, прищурясь. И сказал с сомнением:

– Разве здесь можно найти что-нибудь стоящее? Не знаю, не знаю… Чепуха какая-то. Где же алмазы?

– А ты приглядись, – сказал, оглаживая усики, Иван, – смотри лучше!

– Так куда же смотреть-то? На что?

– Да вот на то самое, – усмехнулся Иван, – на то, что в руке держишь! Или ты, друг, ослеп?

– Неужто ж это алмаз? – удивился Игорь, – никогда б не подумал… Чего ж он такой невзрачный?

– Он же необработанный, «дикий», – пояснил подошедший Николай. – Да и вообще это, скорее всего, камень не ювелирный, а промышленный…

И он поворотился к Ивану:

– Ведь так, старик?

– Так, – кивнул Иван.

– Ну, и где ж его можно продать? – спросил Игорь. – Какая вообще ему цена, такому-то? – и бросил желтоватый минерал на брезент.

– Будь спок, – сказал Иван, – цена подходящая. Один килограмм такой вот «чепухи» тянет, в среднем, на полмиллиончика.

– Рублей?

– Долларов.

– Вот, значит, как, – пробормотал изумленно Игорь, – здорово… А ты не врешь? – Он недоверчиво покосился на Ивана. – Откуда ты это все знаешь?

– Кому же еще и знать-то, как не нам? – вмешался в разговор Сергей. – Мы же ведь с Ванькой больше трех лет проработали в разных экспедициях! Облазили пол-Якутии! В Нюрбе были, в Мирном[5]…

– Ну, ты, – резко оборвал его Николай, – заглохни! Иди-ка лучше, займись по хозяйству, – приготовь чаёк… Нынче твоя ведь очередь!

Возникла неловкая пауза. Длинное прыщеватое лицо Сергея словно бы еще сильнее вытянулось. Он отвернулся, угрюмо побрел к шахте – и скрылся в дверях бревенчатого полуразвалившегося барака.

Вскоре там, в одном из окошек, затеплился неяркий огонек. С минуту все трое смотрели в ту сторону. Затем Николай сказал:

– Парень вообще-то хороший. Свой. Только вот беда – глуповат. Любит трёхать попусту… Ну, ладно. – Он махнул рукой. – Так о чем мы толковали? Ах, да, – и о ценах… Таких цен, Игорек, нигде в мире не найти! Да вот тебе простой пример: мы еще не просмотрели весь этот концентрат, не проверили, как следует, а уже заработали 80 тысяч. Это я точно могу сказать. Восемьдесят – а то и все сто…

– Сто тысяч? – дивясь, переспросил Игорь.

– Да вроде того, – подтвердил Иван, – нам позавчера четыре таких отличных камушка попалось – ого! Каждый весом, приблизительно, по семь-восемь карат. И, главное, все – ювелирные! В Якутии это – редкость. Но в заполярных районах, видишь, попадаются…

– И ведь это – только начало, – подхватил Николай, – ты понимаешь, какой куш нам в руки валится?

– А ну, покажи-ка! – потребовал Игорь.

И Николай, чуть помедлив, вытащил из внутреннего кармана полушубка небольшой продолговатый кожаный мешочек.

Мешочек был туго стянут шнурком. Развязав его, Николай вытряс на ладонь прозрачный многогранный, чуть зеленоватый кристалл. Протянул руку к костру. И сейчас же холодные грани кристалла засветились, затеплились, порозовели. Они как бы впитали в себя цвет огня.

Николай легонько пошевелил рукою – и от кристалла брызнул сноп ярких радужных искр. Можно было бы часами глядеть на эту волшебную игру света… Но Заячья Губа внезапно сомкнул пальцы в кулак.

– Хватит, – сказал он гнусавым своим голосом, – хорошего понемножку. Да и ехать пора. Кстати, Игорь, я нынче – с тобою… Мне надо срочно в поселок.

Чуть позже, когда оба они уже сидели в кабине самосвала, а за окнами проплывала, клубясь, болотная мгла, Игорь спросил:

– А зачем тебе – в поселок? По каким делам? Или, может, это тоже секрет? Ты, я вижу, любишь разводить секреты.

– Какие такие секреты? – недовольно шевельнулся Николай. – На что ты намекаешь-то?

– Ну как же, – сказал Игорь, – вспомни этого – прыщеватого… Не успел он разговориться, как ты его сразу пресек.

– И правильно пресек, – возразил Николай. – К чему болтать лишнее?

– Но ведь мы же вместе работаем, – сказал раздраженно Игорь, – мы не чужие. И мне не мешало бы знать…

– А зачем? – спросил Николай. – Зачем тебе знать-то?

Ты же не сыщик. Ты все-таки старый блатарь.

– Вот именно, – мрачно усмехнулся Игорь. – Как блатарь, я привык к тому, что между партнерами все должно быть начистоту… Но ты-то, я вижу, не блатной и никогда им не был.

– Нет, – сказал с вызовом Заячья Губа, – не был! И хотя я в жизни все перепробовал, – и воровал, случалось, и сидел, – в вашу воровскую кодлу никогда не входил.

– Значит, ты убежденный фарцовщик?

– Да, если хочешь… Я подпольный бизнесмен. Причем, учти, – современный! И эта ваша блатная романтика нам, бизнесменам, кажется попросту смешной, наивной.

– Ах, даже так…

– Ну сам посуди: кому они сейчас нужны, все эти ваши бесчисленные воровские правила, законы? Дела-то у вас, по сути, пустяшные… Выдернуть бумажник, отвернуть угол[6] у какого-нибудь дурака – вот и вся забота… Дел на копейку, а разговоров – на сто рублей.

– Но и у вас тоже должны быть какие-то правила. Ведь нельзя же без них!

– Кое-какие есть, конечно… И главное – это конспирация. Ты понял? Не просто секреты, а именно – конспирация.

– М-да, – неопределенно промычал Игорь. Некоторое время они оба помалкивали. Потом Заячья Губа проговорил негромко:

– В общем, могу тебе объяснить – чтоб ты не нервничал. Очень уж ты, брат, нервный, обидчивый… Я почему в поселок спешу? Хочу зайти к одному человечку, передать ему камушки. Он, понимаешь ли, завтра выезжает в Якутск. Пусть там посмотрят нашу находку, оценят по-настоящему. Иван, конечно, парень опытный, знающий, но все же он – не ювелир.

Машину в этот момент крепко тряхнуло. Проселок кончился. Впереди открылась главная дорога. И сразу же слева, на северо-востоке, обозначилось зарево алмазного карьера, а справа, на западе, замерцали далекие огни поселка.

– Ты как – сойдешь здесь? – спросил, притормаживая, Игорь. – Или еще покатаешься? В поселок-то я сейчас не могу, сам понимаешь! Мне надо сначала с Козлом встретиться. Он уже ждет, небось.

– Ну так и гони туда! Не задерживайся! – торопливо сказал Николай. – Обо мне не беспокойся…

6. Раздумья коменданта. Надо как-то выкручиваться… Странный свет в ночи.

На прииске Радужном, – как, впрочем, и на всех других алмазных и золотых приисках страны, – представляли власть и следили за порядком два ведомства: милиция и комендатура.

Местный милицейский участок возглавлял капитан Михаил Самсонов. Комендантом же, руководившим работой вооруженных охранников, был двадцатидевятилетний лейтенант, татарин Рашид Керимов, недавно только окончивший спецшколу внутренних войск.

Оба эти ведомства (несмотря на их различия) принадлежали к Министерству Внутренних Дел. Основа у них, таким образом, – была общая. И потому Керимов, как младший по чину и по возрасту, находился у Самсонова в некотором подчинении, – считался его заместителем.

Они и помещались в одном бараке, только в разных его концах. Барак этот стоял по соседству с лабораторией. Из окна керимовского кабинета можно было наблюдать, как разгружаются у приемных бункеров самосвалы, как действуют контрольные посты.

В эту ночь комендант допоздна засиделся на службе. Было тихо. Только за окнами время от времени погромыхивали машины. И сквозь полуоткрытую форточку ощутимо тянуло весенней ростепелью. Запах был острый, будоражащий, чуть пьянящий…

Закончив возню с бумагами, Рашид Керимов отодвинул их в сторону. Облокотился о стол и задумался, поглядывая в окошко. По молодости лет и весеннему времени ему не спалось… К тому же, он был холост. Дома, в жилом бараке, никто его покуда не ждал. Он мог всецело отдаться профессиональным делам и заботам. А их имелось немало. Думать было о чем!

Главной, самой первой заботой коменданта была – что вполне естественно – организация охраны. В общем-то здесь, у лаборатории, все было налажено толково. И вокруг алмазного карьера – тоже… Но вот дорога, соединяющая два эти пункта, вызывала явное его беспокойство.

Проклятая эта дорога – протяженностью более тридцати километров – была, по сути, никак не защищена. И комендант ничего не мог тут поделать: слишком мало имелось у него людей.

Те двадцать пять человек, которые находились в его подчинении, все были заняты, расставлены в наиболее важных местах… А таковыми, помимо карьера и лаборатории, являлись еще и пути, ведущие к аэродрому, и сам аэродром, откуда ежемесячно отправлялись на Вилюй добытые алмазы.

С аэродромом хлопот было особенно много. Он постоянно подвергался то наводнениям, то снежным заносам, так что его приходилось оберегать не только от людей, но и от самой природы.

С недавнего времени, правда, началось строительство нового лётного поля. Однако работы велись там, по мнению лейтенанта, очень медленно, вяло. На прииске явно недоставало техники.