Джеймс Чейз - Том 5. Удар новичка. Крысы Баррета. Реквием блондинкам Страница 7

— А! Умненький мистер Винтерс! — ехидно сказала она, болтая ногами. Голос ее скрипел, глаза блестели. — Так что же вы мне скажете, мистер Винтерс?

Я сунул руки в карманы, прошелся по террасе и остановился перед Вестал с вежливым недоумением на лице и сильно бьющимся сердцем в груди.

— Что я должен сказать?

— Не притворяйтесь, будто не знаете! Как вы посмели мне лгать?

— А что случилось? Я что-нибудь сделал не так?

Ее прямо-таки трясло от злости, руки-клешни готовы были выцарапать мне глаза.

— Вы знаете Берни Хоуза? — спросила она дрожащим от злости голосом.

— Конечно. Проворный малый. Я как раз собирался поговорить с вами о нем. Думаю, она самый подходящий человек для сбора квартирной платы.

— Не то! — взвизгнула Вестал. — Вы требовали у него взятку в тысячу долларов!

— Конечно. А как же прикажете вести себя с такими проходимцами, как Хоуз? Он должен заплатить за услугу. Но ведь не это же заставило вас нервничать?

Мисс Шелли соскользнула с перил и подошла ко мне. Ее голова не доставала даже до моего плеча, но Вестал не обратила на это внимания и продолжала пылать злобой.

— И вы намеревались оставить эти деньги себе? — требовательно спросила она.

Это был выход, я мог бы сказать, что намеревался отдать деньги ей. С такой патологической жадностью она взяла бы деньги и успокоилась, но виски ударило мне в голову. Я не простил бы себя, предложив ей деньги.

— А как, по-вашему, я должен с ними поступить? — улыбнулся я. — Сдать в фонд милосердия?

— Значит, вы потребовали взятку за то, что дадите Хоузу мое согласие на сбор квартплаты, не так ли?

— Взятка — неточное слово, мисс Шелли.

— Ах, мошенник! Как ты смеешь стоять передо мной да еще ухмыляться, словно обезьяна! Как ты смеешь использовать мое имя для заполнения своих грязных карманов?!

Я быстро шагнул к Вестал.

— Вы назвали меня мошенником, мисс?

— Да! Иначе вас и не назовешь! Вы — отвратительный вымогатель! — Она кричала на весь дом. — Как только я увидела ваш костюм, ваши идиотские манеры, сразу поняла, что вы мошенник!

— Ну вы тоже хороши! Что это вы кричите на меня, словно одна из потаскух Бургаза?!

Мисс Шелли отшатнулась. Ее крошечное личико вытянулось от удивления.

— Как вы меня назвали? — прошипела она.

— Я сказал, чтобы вы не кричали, как проститутка, — повысил я голос.

— Вы заплатите за это! Я сделаю так, что вас вышвырнут из банка, будут травить в городе, везде и повсюду. Я позабочусь, чтобы вас не приняла на работу ни одна солидная фирма!

— Какая драма, — презрительно хмыкнул я. — И вы думаете, что напугали меня? Наверное, вы забыли, что имеете дело не с хлюпиком Лидбидом. Меня ничуть не трогают ваши вопли.

Мне показалось, что в ее глазах промелькнул интерес.

— Посмотрим! — крикнула Вестал. — Уйдите с дороги. Сейчас я позвоню вашему начальству, посмотрим, что оно скажет.

Она пролетела мимо меня в комнату, как ракета.

Так… если эта чертовка поговорит со Стенвудом, я погиб! Что делать? Я почувствовал, как горячая волна крови ударила мне в голову, бросился в комнату за Вестал и вырвал у нее из рук телефонную трубку.

— Минуточку!

Мисс Шелли развернулась и неожиданно ударила меня левой рукой по носу. Ее когти оцарапали мне кожу. Не помню, что случилось потом. Неожиданно я обнаружил, что трясу ее за плечи. Ее огненная голова раскачивалась взад-вперед. Со стороны все это, вероятно, выглядело, словно я собираюсь ее убить. Вестал попыталась закричать, но у нее перехватило дыхание. Рот раскрылся, глаза вылезли из орбит. Казалось, она лишится рассудка. Я с такой силой бросил ее в кресло, что она едва не вылетела обратно. Наклонившись над ней и глядя прямо в глаза, я процедил сквозь зубы:

— Слушайте, вы! Неделями вы мучили Лидбида этой вашей драной норковой шубой, повышением квартплаты, продажей дома. Вы преследовали его до тех пор, пока он, молодой, здоровый мужчина, не превратился в нервную рухлядь, а своего все-таки не добились. Я устроил ваши дела с шубой, квартплатой и домом. Вы слышите? За один день! И это в то время, как с Лидбидом вы бились неделями. Так что же произошло? Вы получили на шубе тридцать тысяч долларов. Вы получили пять тысяч в год на повышении квартплаты. Вы избавились от дома вместе со всеми жильцами. И все это благодаря мне! — Я снова слегка встряхнул ее за плечи. — Это сделал я! Так какого же черта мне было так стараться? Чтобы получить ваше «спасибо»? Или чтобы затащить вас в постель? — О Боже, до чего я вжился в образ. — Что за преступление в том, что я тоже хотел заработать? И что я сделал? Обокрал вас? Взял ваши деньги? — Я еще разок тряхнул ее. — Ничего подобного! Я выжимал деньги из проходимцев! Чего же вы хотите? Я обворовал вас? Вы потеряли из-за меня хоть цент?

Я отпустил Вестал и посмотрел на свои дрожащие руки. На лбу у меня выступил пот.

— Идите и звоните Стенвуду. Скажите ему! Пожалуйста! Отлично. Я потеряю работу. А вы? Вы думаете, что сможете проворачивать свои делишки без меня? Попробуйте, а я посмотрю. Посмотрю, как вы быстренько попадете в тюрьму по обвинению в мошенничестве. Думаете, это меня расстроит?

Я повернулся и вышел на террасу с таким чувством, словно провел очень трудный поединок. Устроившись на стуле, я принялся любоваться пейзажем. Прошло минут пять, прежде чем я почувствовал у себя за спиной присутствие человека.

— Вы сделали мне больно, — раздался жалобный голос. — Вы наставили мне синяков.

— А вы? — Я приложил носовой платок к расцарапанному носу. Из ранки сочилась кровь. — Будьте довольны, что я не свернул вам шею.

Она села возле меня и примиряюще заметила:

— Не мешало бы выпить. Неужели вы так заняты носом, что не выполните мою просьбу?

Я вернулся в гостиную и позвонил. Ничто не может сравниться с тем чувством, которое я тогда испытал. Я — победитель! В этом не было никаких сомнений. Понимала это и Вестал. Теперь я стоял на пороге новой жизни, и ничто не могло меня остановить.

Вошел Харри. По его лицу было похоже, что он пришел вышвырнуть нахального гостя, но, заметив на кнопке звонка мой палец, лакей застыл в нерешительности.

— Принесите бутылку лучшего шампанского! — приказал я.

Харри посмотрел на меня, потом на террасу, где его хозяйка, расстегнув пижаму, рассматривала свои синяки и бормотала что-то себе под нос.

— Хорошо, сэр…

— И учтите, лучшего шампанского, — подчеркнул я. — И если оно мне не понравится, я разобью бутылку о вашу башку. Ясно?

Харри уставился на меня ненавидящим взглядом. Когда он скрылся за дверью, я подошел к телефону и набрал номер Блекстоуна.

— Есть какие-нибудь новости?

— Конечно. Доход мисс Шелли двадцать пять тысяч. Твой — девятьсот долларов.

— Отлично!

Я посмотрел на террасу: Вестал все еще изучала свои синяки. Она сидела на стуле, и со своего места я видел ее бледную тощую грудь. Я опустил глаза. В ее груди не было ничего привлекательного, она напоминала высохшую сморщенную грушу.

— Выпиши деньги на меня, — велел я Блекстоуну.

— Но, Чэд…

— Ты слышал, что я сказал? Ты работаешь на меня, а не на нее.

— Хорошо, Чэд, но как-то все это странно…

Я бросил трубку. Тот, кто ударил меня по носу, должен заплатить. Вместо того чтобы получить двадцать пять тысяч, она получит лишь двадцать. Остальные пять будут положены на мой счет как компенсация за оскорбление. Теперь вы понимаете, что я имел в виду? Я стоял на пороге новой жизни.

Как только я вышел на террасу, Вестал торопливо застегнула куртку пижамы. А затем произошло то, чего я никак не ожидал.

Вестал застенчиво посмотрела на меня и скромно улыбнулась.

— Вам не следовало подходить так незаметно. Вы, кажется, подглядывали за мной?

Подглядывал! Если это заявление не было мне противным, то уж во всяком случае показалось довольно смешным. Неужели это сморщенное, плоскогрудое существо могло подумать, что меня интересуют ее сомнительные прелести? Неужели она не понимает, что стоит мне только свистнуть, и ко мне прибежит толпа женщин? Я еле удержался, чтобы не расхохотаться.

— Не смущайте меня, мисс Шелли, у меня совсем другое на уме. Только что я принес вам прибыль — двадцать тысяч долларов.

Ее застенчивость как ветром сдуло. На меня уставились широко раскрытые глаза.

— Сегодня утром я проинструктировал своего маклера, и он купил акции «Конвей-Цемент». На четверть миллиона долларов. Они подскочили на четыре пункта и принесли прибыль в двадцать тысяч.

Вестал сверлила меня взглядом.

— Вы… вы использовали четверть миллиона… моих денег? И не спросили разрешения?

Ее дыхание сделалось учащенным.

— Я не трогал ваших денег, — несколько раздраженно ответил я. — Я использовал ваше имя, которое дороже денег.