Сергей Рокотов - Воскресший для мщения Страница 7

Тут можно читать бесплатно Сергей Рокотов - Воскресший для мщения. Жанр: Детективы и Триллеры / Детектив, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Сергей Рокотов - Воскресший для мщения

Сергей Рокотов - Воскресший для мщения краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Сергей Рокотов - Воскресший для мщения» бесплатно полную версию:

Сергей Рокотов - Воскресший для мщения читать онлайн бесплатно

Сергей Рокотов - Воскресший для мщения - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сергей Рокотов

Мать тоже не сидела дома, отец устроил её главным бухгалтером на мебельную фабрику. Миша рос под присмотром постоянно меняющихся нянек и домработниц. Последняя была, когда ему стукнуло уже четырнадцать. Толстая веселушка тридцатипятилетняя Надька и стала его первой женщиной, после чего она с позором была изгнана из дома Вероникой Ивановной, неожиданно вернувшейся домой и заставшей Мишеньку как лягушонка барахтающегося на безразмерной, расплывшейся как амеба, Надьке. Вероника Ивановна пожаловалась мужу, но Гавриил Михайлович, представив себе воочию описанную женой картину, так расхохотался, что его чуть не хватил удар. У него из глаз текли слезы, он указывал пальцем на Мишку и сумел выдавить из себя только одно слово: "Молодец парень... Так держать..." Да, как все было хорошо, он жил в настоящем земном раю... Но... Всему приходит закономерный конец, за все в жизни надо платить... Особенно за богатство в нищей стране...

... В январе 1983 года, когда Михаил вернулся из школы, то обнаружил дома печальную картину... Все было перерыто вверх дном, а в гостиной сидела вся в слезах мать и пила коньяк.

- Что? - бросился к ней Миша. - Обокрали квартиру? Где отец?

Мать как-то странно улыбнулась и влила в свой рот полную рюмку коньяка. Мутным взглядом поглядела на сына.

- Да что такое?! - крикнул Михаил, хотя до него уже кое-что начало доходить.

- Вот такие дела, Мишель, - блаженно улыбалась мать. - Кажется, финита ла комедиа... Кончились благословенные брежневские времена... Теперь приходится отвечать... Впрочем, - вдруг крикнула она и стукнула кулаком по столу, - мы ещё поборемся! Ничегошеньки они у нас не нашли... Видишь, все перевернули, а ничегошеньки не нашли... Наш папочка не дурачок... Наш папочка, наш Гаврюшенька...

И, произнеся его имя, вдруг как-то сразу обмякла, стала медленно оседать на стул, присела на самый краешек и чуть не грохнулась на пол. Михаил еле успел поддержать её.

... Может быть, отец бы и поборолся, опытнейший адвокат Сидельников обнадеживал мать, но... уж больно строго взялся за борьбу с коррупцией новый генсек... Тогда ещё всерьез думали, что в нашей стране можно бороться с коррупцией. Поглядел бы кто-нибудь лет на десять - пятнадцать вперед, узнал бы, что такое настоящая коррупция, настоящее масштабное воровство... Но не дай Бог было в восемьдесят третьем году оказаться в роли козла отпущения...

Суд состоялся в июле того же года. Обычно в это время года они бывали на юге, в Пицунде или в Форосе, и обслуживающий персонал санатория или пансионата пытался угадать любое желание Гавриила Михайловича или любого члена его семьи. Теперь же они сидели в душном помещении районного суда и ждали приговора.

Сидельников пытался ободрить поникшую духом Веронику Ивановну, но давал понять, что очень уж суровые настали времена и что надежды на мягкий приговор весьма призрачны. Больно уж страшная была статья - 93 "прим" хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах. По этой статье предусматривалась и высшая мера...

Четырнадцатилетний Михаил сидел в зале суда, глядел на своего пятидесятипятилетнего отца и порой в его душе шевелилось чувство гордости ему нравилось, как держался отец, спокойно, уверенно, хотя сильно исхудал, побледнел и совсем поседел. Дело было громкое - в школе его стали дразнить сыном ворюги, причем особенно ретиво издевались те, кто пользовался ранее услугами Лычкина, те, чьим родителям он доставал дефицитные лекарства, путевки в санатории, билеты в Большой театр или на Таганку... Продолжал глядеть с уважением на Лычкина лишь хулиганистый Игорь Глотов, старший брат которого Николай, несмотря на двадцатилетний возраст, давно уже проторил дорожку в места не столь отдаленные.

Отец сидел за решеткой и делал едва заметные ободряющие жесты жене и сыну, сидящий в зале. Михаилу припомнилось письмо отца, которое недавно принес им Сидельников.

"Я ничего не боюсь", - писал отец. - "За все в жизни надо отвечать, и в принципе, я всегда был готов к этому, хотя и надеялся на лучшее. Будь мужчиной, сын, главное в жизни не остаться никем и ничем. А я, сам знаешь, пожил всласть. И, как писал классик, попил живой крови, а не питался падалью... Что будет, то будет. Петр Петрович делает все, что может, но времена сейчас лютые. Сами знаете, что по этой статье кое-кому и высшую меру уже привели в исполнение... Так что, все что ниже этого - уже победа..."

Однако, когда судья медленным равнодушным голосом стал зачитывать приговор, Лычкин напрягся до такого состояния, что, казалось, он сейчас потеряет сознание...

"... к тринадцати годам с отбытием наказания в колонии строгого режима с конфискацией имущества", - произнес, наконец, судья, и глаза Лычкина блеснули радостью. Как-то дернулся и Сидельников, бросил взгляд на Веронику Ивановну и поднял вверх большой палец правой руки.

"Это победа, Вероника Ивановна, победа!" - крикнул он. - "И это ещё не все! Еще не вечер, я тут же подаю апелляцию в вышестоящий суд... Поборемся, мы ещё поборемся...

И наверняка бы поборолся, но... слишком сильными оказались впечатления для полнокровного пятидесятипятилетнего Гавриила Михайловича. Его не успели этапировать в зону, он скончался в Бутырской тюрьме в начале августа того же года от обширного инфаркта...

- Эх, Гавриил Михайлович, - развел руками Сидельников, узнав о случившемся. - Не выдержало сердечко. Как выяснилось, он вообще был очень больным человеком, так определило вскрытие, сосуды ни к черту... Работал много, пожил хорошо, не жалел себя... Нет слов, Вероника Ивановна, просто нет слов... Редкий человек, так держался, так радовался приговору, и на тебе... Еще раз, мои вам глубочайшие соболезнования...

- Довели, гады, - простонала мать. - В камере сорок человек сидело, воздух портило... Разве он к такому привык? А ему же, как-никак пятьдесят шестой год пошел, Петр Петрович... Да, умеют у нас угробить...

Сидельников получил свой гонорар и откланялся.

- А вообще-то, отец преступник или нет? - задал идиотский вопрос наивный Михаил, полагавший, что роскошная жизнь их семьи была предопределена откуда-то свыше.

- Все на свете относительно, сынок, - усмехнулась мать. - Сам знаешь, в каком лживом обществе живем... А отец... Он молодец, наш папочка... Его голыми руками не взять... Улетел он от них... Правда, и от нас тоже...

- А как теперь... все это? - обвел руками Михаил, придавая словам более широкий смысл. - С конфискацией ведь...

- Как? - тяжело вздохнула мать. - Квартиру эту отберут, дадут другую, дача оформлена на меня, одна машина на тоже на меня, другая на дядю Борю, посмотрим... Кое-что отдадим, а остальное... Потом узнаешь, - хитро усмехнулась она.

Практически, так все и получилось. Вместо четырехкомнатных апартаментов в элитном доме на Ленинградском проспекте осенью переехали в двухкомнатную хрущебу на Каширском шоссе. А дачу и машину дед, ветеран войны, столяр-краснодеревщик, сумел отстоять, доказать документально, что и то и другое куплено на его деньги, более того, дача построена его руками и руками его умельцев-друзей. "Волга" просто принадлежала отцовскому брату Борису Михайловичу, директору ресторана, но он сказал, что она в полном распоряжении Вероники Ивановны. А пока ей хватало и "девятки", тем более, что и водить машину оказалось некому...

... А ещё через месяц мать объявила сыну, что ему от наследства отца кое-что причитается.

- Вот тебе сынок, пятьдесят тысяч наличными, и "девятку" переоформим на тебя, когда подрастешь...

- Да? - насторожился Михаил, желая, чтобы все было поделено поровну. А сколько же у отца было всего?

Мать усмехнулась и многозначительно покрутила пальцем у виска.

- Мишенька, у нашего папочки ничего не было, никаких наличных денег, никаких сберкнижек, ничего вообще... Государственную квартиру отобрали, дали вот это, - она с презрением оглядела крохотные, с низкими потолками, комнатушки хрущебы, дача давно уже оформлена на меня, потому что её построил мой покойный отец Иван Васильевич, ветеран войны, столяр-краснодеревщик, построил своими руками и руками своих друзей... Он же презентовал мне "девятку", также оформленную на меня, и я дарю её тебе. "Волга" записана на дядю Борю, а деньги? Какие там могут быть деньги у скромного советского работника торговли, несправедливо арестованного и павшего жертвой произвола? Никаких денег... Вот пятьдесят тысяч завалялись, бери, владей... Трать, как хочешь, но желательно с умом. Больше капать не будет, сынок...

Михаил поглядел в пустые глаза матери и понял, что ничего он от неё больше не получит. Взял деньги и припрятал подальше...

... Примерно через полтора года у матери появился молодой любовник по имени Эдик. Черноволосый, с коротко подстриженными фатовскими усиками, неизвестной национальности и рода занятий, он появился неизвестно откуда. Поначалу он приходил редко, потом стал приходить часто, а потом переехал совсем. Перебрался к ним с большой спортивной сумкой на плече, целыми днями торчал дома, слушал музыку, играл на гитаре, курил дорогие сигареты и пил коньяк. По доверенности от дяди Бори гонял "Волгу".

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.