Ольга Лаврова - Побег Страница 7

(Пора тогда стояла на редкость гитарная. Все пели, многие сочиняли, кто во что горазд. У Томина получалось недурно, а по мнению друзей, лучше всех).

* * *

На развилке шоссе чернел столбик с указателем: "Еловск - 12 км".

Возле него затормозил и остановился грузовик, в кабине которого сидел заросший исхудалый Багров.

- Все, браток, дальше не по пути, - сказал молодой шофер.

- Подбрось меня, парень, - с надрывом попросил Багров. - Хоть полдороги. Спешу.

Шофер хмыкнул.

- Все спешат. Время - деньги. А у тебя, похоже, ни того, ни другого.

Он дотянулся через пассажира до дверцы, открыл ее приглашающим жестом.

Багров не двинулся.

- Устал я. Тебе во сне не приснится, как я устал!

- Какая-нибудь попутка прихватит, - беспечно обнадежил парень. - Подождешь - не пропадешь!

Под тяжелым взглядом Багрова он осекся, насторожился. Густело молчание. Только щетки поскрипывали по стеклу. Парень инстинктивно подобрался, готовый к любой неожиданности.

Двенадцать километров. По сравнению с преодоленным расстоянием - такая ничтожная малость. Но их надо пройти на обмороженных ногах. Да еще скрытно, хоронясь и от встречных и от попутных. Двенадцать километров. Двенадцать километров. Если бы этот сосунок мог понять...

- Ну ладно. Пусть будет спасибо, - Багров заставил измученное тело пошевелиться, сполз на землю.

Прикрывая лицо, поднял воротник полушубка, который был ему и короток и тесен; надвинул шапку на лоб.

Грузовик испуганно умчался.

Первые шаги - самые трудные, позже боль притупится. Двенадцать километров - не полторы тысячи. Это близко. Это рядом. А мокрый снег - даже хорошо. Проезжим несподручно приглядываться, кто там пехом тащится.

...Томин находился в Еловске с утра.

Казалось бы, логично, попав в Москву, забежать домой и на работу, и он уже вышел на площадь со своим чемоданчиком и опустевшей "пропитательной" сумкой, но вдруг вернулся позвонить из вокзального отделения милиции.

На предположительном маршруте Багрова обнаружились наконец случаи недавних пропаж (шапка, полушубок, валенки, бидон молока). И если "автором" везде был Багров, то, судя по датам, двигался он на диво быстро.

Томин пересек площадь и взял билет до Еловска. Тревога, звеневшая до того комариком, зажужжала шмелем...

Первым прибежал в дежурку извещенный о прибытии инспектора МУРа участковый Иван Егорыч. Человек местный, что Томину и требовалось:

- У меня к вам тысячи полторы вопросов, и все как раз местного значения. Город, естественно, знает про побег?

- Понятное дело.

- И что предполагают о причинах?

- Да не очень и предполагают. Ждут, чего будет, - развел руками Иван Егорыч.

- Но случай-то редкостный!

- Так Багров и сам редкостный. Коснись кого другого, люди бы на все лады голову ломали. А раз Багров... чего только не вытворял...

- Особенно под градусом, - добавил дежурный. - Некоторые просто считают, что наскучило трезвому сидеть - он ноги в руки и пошел.

- И вы того же мнения, Иван Егорыч?

- Ну нет, не такой дурак, чтобы за пол-литра в побег. Какая-нибудь идея приспичила. А вот какая - тут за него не угадаешь.

- Надо обязательно угадать! Смотря по содержанию идеи, будем прикидывать, где Багрова искать.

- Брат у него младший на Дальнем Востоке рыбачит... - после короткой паузы припомнил участковый.

- Дядька есть в Киеве. По матери, - подал голос дежурный.

- На Востоке брат, в Киеве дядька - это все не то. Похоже, Багрова надо ждать у вас, в Еловске.

- У нас?! - привскочил даже участковый. - Все равно что в мышеловку!

- Какой тогда расчет на волю рваться? Нет, товарищ майор, ошибка.

- Смотря по содержанию идеи. Зацепка вот в чем: в ту же колонию попал один здешний. Именно после с встречи с ним у Багрова резко изменилось настроение, и вскоре - побег.

Дежурный с участковым переглянулись обеспокоенно.

- Мог земляк сообщить ему такую новость, которая Багрова перевернула? К примеру, отец при смерти, жена в больнице?

- Да все, слава Богу, здоровы. А кто здешний, товарищ майор?

- Некто Иван Калищенко.

- У-у, Калищенко мог чего угодно натрепать!

- Он-то трепанет, да Михаил навряд поверит! - загорячился дежурный. Ванька от него до самой армии с битой рожей ходил - за поганый характер!

- Но, между прочим, пили вместе не один раз за последнее время, - покачал головой Иван Егорыч.

Они еще потолковали на эту тему, и Томин внимательно выслушал обмен мнений.

- Решим так, - подытожил он, - Багров мог поверить Калищенко в двух случаях - или понимал, что тот сообщил правду, или известие было очень похоже на правду.

Собеседники выжидательно молчали.

- Подумайте: что-нибудь произошло, что вплотную затрагивает Багрова? Предположим, он был бы здесь - что-нибудь всколыхнуло бы его, заставило вмешаться?

Дежурный с участковым подумали вместе, подумали порознь и отрицательно покачали головами.

"Ничего не вытанцовывается! А Багров все ближе... Но, собственно, кто поручится, что его несет именно в Еловск? Ах, да, Паша ручался. Впрочем, были случаи, и он обманывался..."

Пришел еще и еще кто-то, присоединился к обсуждению.

- Давайте зайдем с другой стороны, - сказал Томин. - Нет ли серьезного нераскрытого преступления - старого, еще до ареста Багрова?

Дежурный сощурился, стараясь уловить мысль Томина.

- Это, значит, ход такой: Мишка чего-нибудь натворил и, пока не поймали, сел по мелочи?

- А Калищенко ему шепнул, что теперь, мол, докопались до прежнего?

Томин кивнул.

- Хитро! Да только не про нас. Ничего хоть мало похожего. Верно, Егорыч?

- Бог миловал. У нас "висячек" вовсе нет, - похвастался он к слову.

- А коза, Егорыч?

Все засмеялись.

"Счастливые люди. Единственная "висячка", да и та из козьей жизни".

Но слушать про козу было некогда. Шмель гудел неотступно, и благодушное настроение присутствовавших начало понемногу раздражать. Не усидев на стуле, Томин взялся расхаживать по просторной дежурке.

"Придется вернуться к Пашиной версии. Только не сразу тыкать пальцем в жену".

- Ставлю на повестку дня семейный вопрос, - объявил он. - Домочадцы, родственники в Еловске. Какие родственники? И какие события? Все подряд.

Стали перебирать:

- Варвара - золовка - двойню родила.

- Катерина Багрова со своим Витькой поссорилась. Тихон сессию в техникуме сдал...

- Старика Багрова ревматизм скрутил... А старуха у дочери гостит. А двоюродная сестра...

"Мать честная, все-то они знают, а толку чуть! Тут до вечера не переслушаешь".

- А что насчет отношений с женой? - спросил он, перекрывая галдеж.

Наступило общее несколько натянутое молчание. Затем ответил какой-то грузный, лысоватый, сильно на возрасте:

- Я вам скажу откровенно, ничего хорошего ни ей, ни ему. Он наш коренной, можно сказать, на печи вырос, она - ленинградская. Совсем две разные породы. Не пара она ему была, не пара и осталась.

Дежурный запротестовал:

- Верней - он ей не пара, вот эта да! Майя когда приехала, мы только рты раскрыли! Если бы у Михаила не те кулаки, его бы с зависти извели, когда он ее у директора отбил!

- Потому что хват был, не вам чета! - вскинулся лысоватый. - Ведь такой парень под уклон пошел! Бывало, что на аккордеоне, что плясать... И ничего на свете не боялся, пятерых подряд мог на обе лопатки!

В дежурку вопросительно заглянул высоченный молоденький парнишка.

- Виктор Зуев из штаба дружины, - шепнул Томину участковый. - Катерины Багровой, можно назвать, жених. Может, пригодится?

- Может, и пригодится.

Участковый сделал парню знак войти. Томин обернулся к дежурному:

- Вы директора помянули. Кого имели в виду?

- Семен Григорьича, конечно, - удивился тот, настолько это казалось ему общеизвестным.

- Фабулу в двух словах.

- Да это уж дела давно минувших дней...

- Э-э, не говори, старая любовь не ржавеет, - усмехнулся Иван Егорыч. Загорский Семен Григорьевич был с Майей Петровной раньше еще знаком, до Еловска, - пояснил он Томину. - Приехал вскоре после нее, и все твердо считали, что вот-вот свадьба. Но Михаил пошел в атаку...

Виктор нервно вылез вперед:

- Простите, я не понимаю... Зачем этот странный разговор?.. Дескать, не ржавеет...

- Ты, Витя, погоди, тут серьезный вопрос, - остановили его и велели сесть. Опять завелся общий гомон:

- Зачем бы Семен Григорьевичу здесь оставаться?

- И то верно...

- Как Майя с Михаилом поженились, ему был прямой путь обратно в Ленинград.

- Не верил Семен Григорьевич, что они уживутся, ждал, пока Майя Петровна не выдержит. Вот что я думаю, - припечатал участковый.

Виктор положительно не был способен высказываться сидя. Снова вскочил:

- Почему вы ему приписываете что-то такое?.. Он всю душу отдал школе, возился с каждым, как с собственным! Я Семен Григорьевича глубоко уважаю и люблю...

- Вот чудак! - изумился дежурный. - В Еловске такого и человека нет, который бы Семен Григорьевича не уважал. Мы ведь о другом - мы о Багрове сейчас.