Эдуард Ростовцев - Завещание профессора Яворского Страница 7

- Вы сказали, что Чижевская знает эту девушку.

- Так мне показалось. Когда подъехал милицейский "Москвич", Марта что-то сказала девушке, и та сразу угомонилась: пошла к "Ладе", села за руль, кликнула своего дружка.

- Вы спрашивали Чижевскую об этой девушке?

- Спрашивал, но Марта отмолчалась.

- Чижевскую вызывали? - спросил Валентин у Мандзюка.

- Она в отгуле, в село поехала, - опередил Мандзюка Шерстюк. - У нее в селе родственники живут, а здесь она у кастелянши турбазы квартирует.

- Скажите, Шерстюк, оказывал ли вам сопротивление Зимовец, когда вы выводили его из ресторана?

- Да вроде бы брыкался, - хмыкнул Шерстюк, расправляя саженные плечи.

- Вы били его?

- Что вы, товарищ следователь! Мне драться нельзя - я покалечить ненароком могу...

Старший инструктор турбазы Бортник был в отпуске, который проводил где-то под Одессой, но где именно, никто сказать не мог.

Туристы Сошников (рабочий-литейщик из Жданова, 25 лет) и Попелястый (бухгалтер райпотребсоюза с Тернопольщины, 38 лет) в основном подтвердили показания Шерстюка. Что же касается бежевой "Лады", то и они, к сожалению, не запомнили ее номера.

- Я на машину посмотрел только, когда они уже сели в нее. Но на номер не обратил внимания, - сказал Попелястый.

- Возможно, Лена запомнила номер, - сказал Сошников. - Это наша туристка: мы с ней у ворот базы стояли, когда драка началась. Но она там стояла и до этого. Мы с Попелястым из города возвращались, и когда подошли к базе, Лена уже стояла у ворот. Потом она рассказывала, что видела, как этот мужчина и девушка в белых джинсах подъехали к ресторану. А минут через пять этот самый Зимовец с приятелем на мотоцикле подкатил.

- На мотоцикле, с приятелем? - быстро переспросил Ляшенко.

- Зимовец сидел позади, а мотоцикл вел второй парень. Так рассказывала Лена.

- Вы видели, как началась драка?

- Мужчина в темно-серой рубашке подбежал к Зимовцу, когда тот ногой по кабине "Лады" ударял. Со злости надо думать. "Лада" - новенькая без одной царапинки, а он ее ботинком. Мужчина, понятно, оттолкнул его. Нет, поначалу не бил - оттолкнул. А вот, когда Зимовец схватил его за рубашку и что-то стал выкрикивать, мужчина отступил на шаг и ударил его прямым в челюсть. По всем боксерским правилам врезал! И нокаутировал - парень упал. Но затем поднялся и снова к мужчине, как ошалелый, кинулся, полоснул его ножом.

- Скажите, Сошников, когда Зимовец первый раз к мужчине подступил, был у него в руке нож? - спросил Кандыба.

- Боюсь утверждать: мужчина к нам спиной стоял, а Зимовец к нему лицом, так что правую руку Зимовца нам не было видно.

- Вы видели, как Зимовец упал после удара?

- Видел. Навзничь упал. Полминуты, не меньше, лежал. Оно и понятно: с одной стороны - нокаут, а с другой - водка.

- Почему вы решили, что он пьян?

- Запах спиртного от него исходил, это, во-первых. Машину ногой бил, во-вторых. Разве трезвый будет автомобиль лягать?

- Куда делся товарищ Зимовца, который привез его на мотоцикле? спросил следователь.

- Мотоциклиста мы с Попелястым уже не застали. Я о нем со слов Лены знаю.

- Фамилия Лены?

- Точно не скажу. Она из Ровно, студентка. В 32-й туристической группе была.

Ляшенко сделал знак Мандзюку, и они вышли в соседнюю комнату.

- Елена Волкова, 1958 года рождения, студентка Ровенского института водного хозяйства, - предупреждая вопрос, сказал Мандзюк. - Вчера у нее окончилась путевка, но она задержалась в городе у знакомых. Собирается уезжать сегодня в 21:45. Билет на поезд заказывала через турбазу. Так что номер вагона известен. Я сам поеду на вокзал. Прихвачу с собой Сошникова и поеду.

- Надо искать мотоциклиста. Исходи из того, что он товарищ Зимовца: себе за спину первого встречного не сажают.

- Уже дал задание участковому. Он знает Зимовца и его приятелей.

- Это тот участковый, который на Зимовца протоколы составлял?

- Тот, старший лейтенант Вох!

- Эх, Алексей, Алексей! - укоризненно покачал головой Ляшенко. - Если бы вчера проявил такую оперативность. Всего две минуты разговора со старшим инструктором Бортником избавили бы нас от изрядного куска работы. Ты уверен, что он уехал в Одессу?

- Вчера рейсом в 16:00 улетел.

- А с Зимовцем говорил?

- Врачи не разрешают с ним разговаривать: он то и дело теряет сознание.

- А сразу после задержания?

- Я считал, что он пьяный и потому не стал беседовать.

Ляшенко взволнованно заходил по комнате.

- Понимаешь, что ты наделал?

- Понимаю. Дай мне сутки, и я найду этого сукина сына.

- Сутки - много! Сейчас каждая минута промедления отдаляет нас от цели на часы, а то и дни. Упущен оперативный момент. Практически ты начал действовать только сегодня - на третий день после задержания Зимовца - и до сих пор не можешь сказать, кто его травмировал. А парню все хуже и хуже. Вот и представь, что сейчас думают его родные, близкие.

- Его сестра уже высказала мне, что думает, - нахмурился Мандзюк. - В милиции его, видите ли, избили.

- Вот-вот! - подхватил Ляшенко. - Сегодня она так думает, а завтра полгорода так думать будет.

- К утру я найду этого сукина сына, - буркнул Мандзюк. - Ночь спать не буду и своим ребятам спать не дам, но найду.

- Не имеешь права ночью людей тревожить, - уже мягче сказал Ляшенко. - Я не твоих ребят имею в виду. До темноты еще два часа. Будем искать вместе.

- Зачем же тебе... - начал было Мандзюк, но Валентин перебил его:

- А затем, что завтра я вместе с тобой буду стоять на ковре у шефа и докладывать это дело.

- Билякевич вернулся?

- Завтра должен вернуться. Так что я не из одного дружеского расположения к тебе, напрашиваюсь в помощники - мне достанется не меньше... Вызывай дежурную машину и сержанта Бессараба.

- Куда поедешь?

- Вместе поедем, Лешенька. Вместе! Поедем беседовать с солидным на вид армянином лет сорока, которого ты и официант Шерстюк оберегаете от такого пассажа, как вызов в милицию. Кстати, кто он такой?

- Акопян Стюарт Суренович, директор автотранспортного предприятия, смутился Мандзюк.

- Надеюсь, тебе известен его адрес?

- Я знаю, где он живет. Но может не надо к нему домой ехать? У него в семье не все ладно. А тем вечером в ресторане он с женщиной был. Я разговаривал с ним по телефону: он сам мне позвонил, рассказал, что видел.

- Предупредил события! - усмехнулся Ляшенко. - Испугался, что милицейский патруль записал номер его машины.

- Он - автомобилист и, естественно, не исключал такой возможности. Но поверь, я его давно знаю, он порядочный человек. Погоди, не иронизируй. У него такая катавасия с женой - никому не пожелаешь: с психикой у нее не все в порядке. И оставить ее не может, и жизни, как говорится, нет... А что тебе даст разговор с ним? Этого мужчину и девицу в белых джинсах он не знает.

- А его дама?

- Как-то неудобно было спрашивать.

- Деликатность украшает человека. Но украшениями надо пользоваться умеренно. Тем более, работникам милиции. Поехали! Вызовешь его на улицу, поговорим в машине.

...Акопян уступил не сразу.

- Не могу ее назвать. Поймите меня правильно, товарищи... Нет, не замужем - разведена. Но она занимает определенное положение, и я не вправе компрометировать ее. Скажу больше: она просила меня сделать все возможное, чтобы ее не вызывали в милицию, не впутывали в эту историю.

- В какую историю, Стюарт Суренович? У нас нет претензий к вашей знакомой, но мне необходимо поговорить с ней.

- Видите ли, - замялся Акопян. - Дело в том... В общем Инна Антоновна не любит и не умеет лгать, а, как я понял, она знакома с этой девушкой, но почему-то не хочет, чтобы ее расспрашивали о ней.

- Координаты Инны Антоновны! - сразу изменил тон Валентин. - Я все понимаю, Стюарт Суренович, но поймите и вы: когда речь идет о преступлении, нельзя ссылаться на соображения нравственного порядка. Да и не может быть нравственным укрывательство преступника, при любых обстоятельствах!

- Хорошо, я позвоню ей, - после довольно продолжительного раздумья сказал Акопян. - Пусть ваш водитель проедет метров двести вперед, там есть телефон-автомат.

Переговорив по телефону со своей приятельницей, Акопян вернулся к машине, протянул Ляшенко вырванный из блокнота листок.

- Это ее адрес. Она будет ждать вас в воскресенье после семнадцати часов.

- Мне надо поговорить с ней безотлагательно, - настаивал Ляшенко.

- Это невозможно, - развел руками Акопян. - Мой звонок застал ее на пороге: она собиралась уходить сейчас, верно, уже ушла на встречу со своими австрийскими коллегами. А завтра она принимает экзамены в институте.

Ляшенко ничего не оставалось, как только спросить:

- В каком институте?

- В медицинском...

На Рогатке Мандзюк остановил "Волгу" ГАИ, пересел в нее - ему надо было вернуться в райотдел за Сошниковым и вместе с ним поехать на вокзал к отходящему в 21:45 поезду. Ляшенко остался в "Москвиче", велел Бессарабу ехать на Окружную дорогу.