Яна Уайт - Черный омут зависти Страница 7

А точнее начинался мультик под названием «Том и Джерри», где радиолюбители были мышонком, а полиция долговязым котиком.

Полиция засекала сигнал где-то минут за пять. Еще минут десять-двадцать, в зависимости от состояния дорог и удаленности от полицейского участка, копам нужно было, чтобы добраться до места преступления. Когда они приезжали на поляну, то им доставались только оборванные антенны. Таким образом игра продолжалась несколько лет. Станция Тони была одной из самых популярных в Дагенаме, типичном рабочем районе Лондона. Но один раз их чуть было не поймали, наверное, как раз неподалеку проезжал патруль, который и засек пиратскую станцию на ходу. Тони до сих пор помнит эту гонку как из фильмов с Джеймсом Бондом, когда все улептывали от полицейских, которые появились из ниоткуда в самом начале вещания. Радиолюбителям только чудом удалось от них убежать, но какие это были эмоции!

Эти времена, полные приключений, Тони вспоминал с удовольствием, поэтому в это Рождество он в очередной раз пересмотрел фильм «Рок-волна», плача от ностальгии и вспоминая былые подвиги. Да, было времечко.

Но то происшествие немного охладило пыл паренька к нелегальной деятельности.

Таким образом Тони попал в другую волну, когда консерваторы усердно заигрывали с рабочим классом, и ему в очередной раз поперло. В принципе, консерваторы как представители высшего сословия чрезвычайно эффективно и умело подчиняли и контролировали серые рабочие массы – благодаря мудрой политике восьмидесятых за нецелые двадцать лет те районы Лондона, которые всегда были оплотом лейбористов, вдруг стали поддерживать партию Железной леди. И в этом была заслуга таких людей как Тони.

Так как он сам был выходцем из низов и даже поначалу не спешил избавляться от типичного ист-эндовского акцента, за него с удовольствием голосовали быстро богатевшие представители низшего среднего класса. Люди, обладающие похожим происхождением и ценностями. Ну а то, что ему удалось сделать за десять лет в Орвингтоне вообще подвиг: один из самых бедных районов Лондона вдруг переродился в процветающий пригород с самым низким уровнем преступности и лучшими школами в стране. И это все его заслуга, Тони.

И вот теперь он сидит неизвестно где и с кем и глушит водку. М-да, политика- это очень изменчивая женщина: не помнит былых заслуг, ей новое мясо подавай.

В серой действительности Тони сидел в комнатке у Бобика1, своего заместителя и слишком молодого друга.

Друзья, несмотря на раннее утро, уже допивали бутылку. Им надо было запить кризис, который разгорался не только в личной жизни лидера, но и в его политической карьере. А если точнее, то кризис как раз и начался в политической плоскости, и теперь надо было решать, как выбираться из этой ловушки.

С утра пораньше Тони позвонил другу из центрального офиса и шепнул в режиме полной конфиденциальности, что у лидера Орвингтона серьезные проблемы.

– Так какие проблемы-то? – в очередной раз спросил Бобик.

Тони посмотрел на него уже несколько окосевшим глазом и решился. Ему надо хоть кому-то рассказать о несчастье, к черту с этой конфиденциальностью.

Как только он открыл рот, чтобы поделиться наболевшим, в комнату заглянула мама Роберта, еще молодая и красивая женщина. Несмотря на то, что Бобику уже давно перевалило за тридцать, съезжать от родителей он не спешил, с удовольствием тратя все заработанные деньги на себя любимого. Мама ему и готовила, и убирала, и вообще заботилась. Расходов на жилье и коммуналку никаких, а с девушкой можно и в гостинице развлечься, все дешевле приходится!

С неодобрением посмотрев на бутылку, где только на самом донышке мелководно плескались остатки спиртного, она спросила:

– Может, вам поесть что-нибудь приготовить?

– Да! – хором воскликнули собутыльники. Есть захотелось страшно.

Мама кивнула и исчезла. Через секунду из кухни донеслись божественные звуки – загремела сковородка, зашипело масло и заскворчал бекон.

Завороженно внимая кулинарной симфонии, Тони интенсивно, насколько позволяла проспиртованность мозгов, пытался понять, что же произошло в последнее время. Все было настолько сумбурно, непонятно и неожиданно, что даже во время рассказа он несколько раз терял суть и логику изложения.

Перед Рождеством, таким богатым на разные общественные события, резко активировался Энди Ньюман2, который с утроенной наглостью стал пихать своего любовника Даррена Смита на все более и более важные политические посты в муниципалитете. В какой-то момент было совершенно ясно, что Энди готовит переворот. В группе консерваторов наступал раскол: хотя исторически все члены группы любили, уважали и поддерживали Тони, определенные личности явно решили подстраховаться и переметнулись служить новому хозяину. Таким образом, Даррен чуть не стал заместителем Тони, для этого ему не хватило только одного голоса. Энди не сдался и назначил повторное голосование по этому вопросу на 28 декабря, и это было очень умно: главные помощники Тони, чета Дейвисонов, которые также контролировали голоса трети группы были в отпуске, так что в городе оставались только приспешники Даррена. А как только Даррена назначили заместителем лидера, все поняли, что следующее голосование будет уже на тему смещения его, Тони, с поста и замена его на этого молокососа. Такие заговоры лидер Орвингтона и сам устраивал несколько раз, так что просчитать игру Энди не представляло никакой сложности. Но даже не это было самым печальным.

Бобик тряхнул друга за плечо.

– Так что же там с центральным офисом?

– Что? – не сразу понял Тони.

– Ты говорил, что у тебя какие-то проблемы с центром.

– Ах да! – в голове немного прояснилось, но одновременно вспомнилось о несчастье и захотелось еще выпить. Тони разлил остатки водки.

– Давай сначала закончим то, что начали.

Бобик кивнул и взял свою стопку.

В этот момент вошла мама. На подносе были две порции классического английского завтрака: яичница, бекон, сосиски, брауни, помидорки и грибы. Как кстати!

Слезно поблагодарив добрую женщину, Тони взял у нее поднос и аккуратно закрыл дверь.

Допив водку и закусив колбаской, он посмотрел на Бобика немного расфокусировавшимся взглядом и произнес:

– Короче, помнишь, мне обещали безопасный округ на следующих национальных выборах? Так вот, меня предупредили, что никакого округа не будет. И даже в местных выборах меня выставлять больше не будут. Все, тридцать лет политической карьеры и все, пшик, – Тони развел руками и всхлипнул.

– Да что случилось-то?

Тони вздохнул и поискал глазами спиртное. Утолить печаль было нечем.

– Я понятия не имею, что случилось. Ты ведь их знаешь, никогда не скажут правды, даже если её знают. Вообще, атмосфера полной секретности такая, что MI6 позавидует. Единственное, на что мне намекнули, что это как-то связано с Анной.

– С Анной? А она-то здесь при чем?

– Ты меня что, не слушаешь? Я же только что сказал, что подлецы ничего не говорят! Мне только сделали намек чрезвычайной прозрачности, что если я хочу дальше заниматься политикой, то мне надо избавиться от русской жены, чем-то она там, – Тони показал указательным пальцем наверх, – какого-то серьезного игрока не устраивает.

Бобик ошарашенно молчал. Тони в тишине доедал свой завтрак и трезвел – жиры английской пищи нейтрализовали английскую водку с эффективностью «Ментоса», брошенного в кока-колу.

Дожевав завтрак, Бобик спросил:

– Ну и что ты делать будешь?

Тони отправил в рот последний грибочек и, прожевав, задумчиво ответил:

– Буду думать, что же мне ближе – карьера или жена.

12:40. 26 декабря 2016. Орвингтон

Дерек был вне себя от счастья. Снова работать с Птахой, как в старые добрые времена! Воистину, вселенная опять избрала его своим любимчиком!

Он уверенно лавировал в своей маленькой Тойоте по центральному Лондону. Продираться сквозь пробки было все труднее и труднее. Полное просачивание сквозь все больше уплотняющийся поток машин закончилось на Пикадилли-серкус, где Дерека намертво зажали на перекрестке. Рождественские распродажи привлекли в центр столицы, где опять устроили неповторимую праздничную атмосферу, столько народа, что трафик двигался еле-еле, пропуская полмашины за смену светофора.

«Ну и что? Вот и прекрасно, больше времени проведу с любимой женщиной в замкнутом пространстве», – весело подумал Дерек.

– Виконт, может на метро?

Вот так всегда, только настроишься, так эта железная Птаха долбанет между глаз клювом или чем похуже.

– Дорогая, ну как ты себе это представляешь? Я сейчас брошу машину на перекрестке, и мы почешем в подземку?

– Ну, я думала, может, ты здесь постоишь до завтра, а я быстренько на метро туда-сюда, допрос-обратно?