Анатолий Безуглов - За строкой приговора Страница 7

Рая подробно описала внешность грабителей. Оба молодые, лет семнадцати - девятнадцати. Один - худощавый брюнет высокого роста, с пышной, вьющейся шевелюрой (он был без шапки), в куртке с молнией. Другой - среднего роста, курносый, с родинкой на правой щеке. Одет в темное демисезонное пальто, валенки и серую шапку-ушанку. Отец Раи, который некогда собирался стать юристом, а поэтому считал себя достаточно сведущим в юриспруденции, был убежден, что разыскать столь подробно описанных преступников особого труда не представляет. Он был возмущен происшедшим и лично отправился к начальнику уголовного розыска.

- Дело, конечно, не в часах. Дело в принципе, - говорил он. Преступники обнаглели до того, что просто страшно показываться на улице. Я рассчитываю, что хоть в данном случае милиция окажется на высоте...

Слово "хоть" кольнуло начальника розыска. Но Галяева, крупного инженера, в городе уважали. И начальник розыска, пропустив "хоть" мимо ушей, заверил его, что грабители наверняка будут найдены, тем более что Рая подробно описала их внешность.

- Можете быть спокойны, примем все меры.

И действительно, милиция энергично принялась за дело. Через несколько дней после посещения Галяевым начальника розыска некий молодой человек принес Раины часы в скупочный магазин. Его задержали. Он оказался "старым знакомым" - карманным вором по кличке "Иван Морда".

- До грабежей докатился? - укоризненно спросил у задержанного дежурный.

Но вор начисто отрицал свою вину.

- Это дело мне, гражданин начальник, не клейте. Не мое это дело. Я только по маленькой пробавляюсь...

Ивану можно было бы, конечно, не поверить. Он не был благородным вором из детективного рассказа, который сразу же признается во всех своих грехах. Обычный мелкий воришка - врун и пакостник. Но Иван ничем не напоминал описанных Раей грабителей.

У него была современная внешность. Но где он взял часы?

- Пацаны дали, - неопределенно отвечал допрашиваемый.

- Какие "пацаны"?

- Знакомые пацаны...

- Фамилии?

- Не знаю фамилий...

Впрочем, через день память у задержанного несколько прояснилась и он сказал, что часы ему дали Алешка Галчонок и его сосед по дому, Борис.

- Просили загнать, - объяснил Иван Морда.

- А откуда у них эти часы?

- Это уж их дело...

- Но они что-нибудь говорили, когда передавали тебе часы?

- Говорили, что "темные". Ходили-де часы и ходили, пока к нам не пришли...

В милиции навели справки. Отзывы об учащемся ремесленного училища Алексее Дуванкове и молодом рабочем с механического завода Борисе Залевском были плохие: недисциплинированные, водятся с дурной компанией, хулиганят. Обоих вызвали в милицию. Вначале Дуванков и Залевский отрицали даже свое знакомство с Иваном Мордой, но потом признались, что знают его и действительно передали ему для продажи часы.

- Следовательно, вы признаете себя виновными в грабеже?

Нет, виновными в грабеже ребята себя не признавали. Они утверждали, что часы они нашли.

- Где?

- На горке в парке культуры и отдыха, в снегу...

- Так и нашли?

- Так и нашли.

- Везет же людям, - улыбнулся сотрудник розыска. - Кошельки находят, часы, браслеты... И все на горке. Не горка, а Клондайк.

Но ребята стояли на своем: кошельков и браслетов они там не видели, а часы нашли.

- Почему же вы сказали своему дружку, что часы "темные"?

На этот вопрос они ответить не смогли. Показания обоих были явной ложью. Галяева их опознала. Приметы Залевского и Дуванкова полностью совпадали с приметами напавших на девушку. В общем, как любят говорить сотрудники уголовного розыска, дело было "цветным", то есть совершенно ясным.

Галяев сердечно поблагодарил начальника уголовного розыска, а все материалы по ограблению оказались, как положено, на столе следователя прокуратуры. От Фролова, по существу, требовалось только передопросить обвиняемых и основных свидетелей, а затем составить обвинительное заключение. Работы на день, от силы на два. Закончив с допросами, которые, как и следовало ожидать, ничего нового не дали, Фролов сел за обвинительное заключение. Он исписал несколько листков бумаги, прочел написанное, отредактировал и... порвал. "Напишу завтра, - решил он. - Еще раз допрошу пострадавшую и напишу". Но обвинительное заключение не было им составлено ни завтра, ни через день...

Прокурор района его не торопил: пусть парень подумает. А подумать было над чем: некоторые обстоятельства происшедшего вызывали определенные сомнения.

Изучая протокол допроса Раи, Николай Николаевич, впрочем тогда еще просто Николай, обратил внимание, насколько подробно она перечисляла приметы грабителей, особенности их одежды, манеру держаться. Не слишком ли подробно для девушки, которая видела напавших поздним вечером всего несколько секунд и была при этом сильно испугана? Странно, очень странно... А, собственно, что тут странного? Люди индивидуальны. Неестественное для одного вполне естественно для другого. Может быть, у нее сильно развита наблюдательность и она способна все мгновенно запоминать? Может быть. Все может быть...

Во время очередного допроса пострадавшей Фролов невзначай поинтересовался, как ей понравился в прошлый раз его галстук.

- А вы разве были в галстуке? - поразилась девушка.

- В галстуке. Самом модном галстуке.

- Жаль, что я не обратила внимания. Я как раз ищу хороший галстук для папы...

Фролов спросил, какую она смотрела в тот вечер картину. Девушка замялась, а потом сказала: "Шляпу пана Анатоля".

- Хороший фильм?

- Да, конечно...

Но содержание картины она пересказала сбивчиво. Короче говоря, Рая не могла похвастаться ни памятью, ни наблюдательностью. Почему же она запомнила все, что относилось к Дуванкову и Залевскому? Может быть, она их встречала раньше? Этот вопрос почему-то девушку смутил. Нет, она их до того вечера никогда не видела.

- Как же вы сумели так подробно описать их?

- Как видите, сумела...

Неубедительный ответ, совсем неубедительный.

Когда прокурор района спросил у Фролова, как движется дело об ограблении Галяевой, тот ответил, что, во всяком случае, не по правилам таблицы умножения...

Следователь обязан изучить личность обвиняемого, но иногда не менее важно составить себе представление и о потерпевшем. Что из себя представляет Рая, чем она увлекается, какие у нее взаимоотношения в семье, школе? Фролов считал, что должен получить исчерпывающие ответы на все эти вопросы.

Между тем отец Раи был крайне недоволен, что расследование затянулось. Все было ясно, а мальчишка-следователь наводил тень на ясный день. Особенно его раздражали "дурацкие" вызовы в прокуратуру знакомых Раи и домочадцев. Можно подумать, будто Раю ограбили не жулики, а ее собственные тетки. Нет, всему должен быть предел!

Позвонив как-то Фролову по телефону, Галяев строгим голосом, тем голосом, каким он обычно разговаривал со своими провинившимися подчиненными, спросил:

- Я слышал, вы допрашивали нашу домработницу?

- Совершенно верно.

- Можете мне объяснить, что это значит?

- Могу, но не считаю нужным.

- Тогда вам придется давать объяснения в других инстанциях.

Действительно, на следующий день позвонили из прокуратуры области и достаточно внушительно спросили: почему следствие до сих пор не закончено?

Почему?

Задавать вопросы всегда легче, чем отвечать на них.

Почему он, Фролов, после рассказа отца об Александре Васильевиче Чернове решил стать юристом, а не школьным учителем?

Почему он не захотел перейти на более спокойную работу помощника прокурора?

Почему он, наконец, должен объяснять кому-то, что ему самому пока неясно?

Но так не скажешь. Так можно только подумать. И грозное начальство на свой вопрос получило достаточно обтекаемый ответ.

Первоначальное подозрение следователя все более подкреплялось фактами. Он чувствовал, что находится на верном пути. Фролов провел целый день в школе, где училась Рая. Беседовал с ее классной руководительницей, подругами, секретарем комсомольского бюро. Пошел он и на завод, где работал Борис Залевский, заглянул в ремесленное училище.

Галяев его больше не беспокоил. Но когда Фролов вызвал на допрос тетю Раи, а затем ее мать, он не выдержал и снова позвонил следователю.

- Близких родственников моей дочери вы уже всех допросили, язвительно сказал он, - а из дальних у нее никого в живых не осталось. Но я готов вам помочь досконально изучить нашу семью. Ведь это единственный путь к раскрытию преступления?

- Единственный, - подтвердил Фролов.

- Так вот, могу предоставить в распоряжение следствия наши семейные документы.

- Буду вам весьма благодарен, - вежливо, словно не подозревая никакого подвоха, сказал следователь. - А какими документами вы располагаете?

- Самыми необходимыми для изобличения преступников.

- Например?