Валерий Ильичёв - Игра в темную Страница 7

Стараясь проделать все как можно естественнее, я сообщил Обручу о своем, тоже вполне естественном, желании посетить сортир и через секунду уже имел счастье лицезреть седовласого господина в дорогом костюме, слишком пристально и в гордом одиночестве разглядывающего дешевую мазню, висевшую на стене холла и выдаваемую хозяевами за поздних голландцев... Вряд ли дрянная подделка стоила подобного внимания!

После похода в туалет уже не требовалось особого мастерства, чтобы вычислить среди танцующих странноватую парочку, неуклонно приближавшуюся в процессе "музыкальных" дёрганий к столику Куба...

Этот прием довольно хорошо известен практически любому сыщику. Киллером был мужчина, а женщина, охотно подчиняющаяся целенаправленному движению скорее всего, была явно ни при чем... В ближайшие минуты ей предстояло сыграть роль щита, следовательно, размышлять, так же как и пояснять Обручу с Чижом свои действия, времени у меня не было. Вскочив из-за стола, я, решительно позабыв о рекомендации Светлова "не высовываться, рванул в сторону парочки - как раз вовремя, поскольку прыгнуть на уже выхватившего пистолет киллера успел в последнюю секунду. И только традиционный "бросок ногой", усвоенный во времена моего увлечения восточными единоборствами, спас жизнь Куба: киллер все-таки успел выстрелить до того, как опомнившиеся Обруч и Чиж вслед за мной навалились на него и обезумевшую от страха девицу... Правда, попал он не в Куба, а в хрустальную люстру: осколки граненых ромбиков дождем посыпались на обалдевшую от страха публику.

Убедившись, что охранники надежно уложили киллера, я резко выдернул Куба из-за стола:

- Уходим через кухню, он здесь не один... Быстро!

Надо отдать авторитету должное: посреди всеобщей паники он чуть ли не единственный ухитрился сохранить достоинство. И, демонстрируя полное отсутствие волнения, послушно отправился впереди меня в сторону кухни.

Уже в машине Куб заговорил с нагнавшим нас Обручем:

- Чьи люди - выяснил?

Обруч подавленно молчал. И я вынужденно включился в разговор, коротко описав седовласого любителя живописи.

- Я его знаю. - Обруч бросил на меня преисполненный ненависти взгляд. - Это Ноготь - из людей Банкира... За хозяина, видать, мстят...

- Не болтай лишнее! - Куб резко оборвал охранника. - Поехали...

Поняв, что ненависть Обруча обеспечена мне навсегда (предупреждал же Светлов: "Не высовывайся!"), я снова заговорил, доводя до конца свое дело:

- Нельзя сегодня ехать ни домой, ни за город... Скорее всего, у заказчиков имеется запасной вариант...

Куб развернулся и пристально посмотрел мне в лицо.

- Что ж, пожалуй, ты прав... Как тебя там?

- Кнут, - отрекомендовался я кличкой, под которой и был внедрен, изо всех сил стараясь не замечать волны тяжелой, почти физически ощутимой ненависти, исходившей на меня, "выскочку", от Обруча.

- На Якиманку, - коротко бросил Куб водителю и чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Я знал, что на Якиманке жила давняя любовница Куба Ксения, известная лишь весьма узкому кругу доверенных лиц... Похоже, что вот так простенько и со вкусом, обеспечив себе при этом зависть остальных охранников, я оказался допущенным в этот самый "узкий круг"...

Окончательно картина покушения прояснилась к вечеру следующего дня: это действительно были люди Банкира, заменённого ныне.

Куб задумчиво поглядел на Визиря: Визирь приберег самое важное напоследок: Тут не обошлось без участия Гонга. Он в корешах у Гонга ходит!

- Не хочешь ли сказать, что Гонг метит на мое . место?

Именно это и хотел сказать Визирь, но промолчал, поскольку и так было все ясно.

- Что-то многовато вокруг меня развелось людишек, жаждущих подирижировать, вместо того чтобы исправно тянуть свою лямку... Плохо работаешь, Визирь!

- Ну уж меня-то ты в подобных посягательствах вряд ли обвинишь! усмехнулся тот.

- Верно, тут ты прав: бывшего мента мои люди вряд ли воспримут... Да и другие рылом не вышли держать братву в узде! Гонг - меньше других, так что зря раззявил пасть на кусок пирога.

- Но ведь раззявил же!

- Поперхнется...

- А ты не спеши, - ухмыльнулся Визирь. - Месть - блюдо сладкое...

- Кто же это говорит о спешке? Нет, начинать войну с Чангом накануне такой сделки не в масть! Чанг, однако, мужик психованный, думаю, пока не замочит меня - не уймется.

- Можно обратиться к ворам за третейским судом, - предложил Визирь.

- Нельзя, - покачал головой Куб. - Упрется, сука, что мой беспредел был первым... Думай, Визирь, иначе за что я тебе такие бабки отстегиваю?! Кстати: а что с теми киллерами, которые от диспетчерши Мухи и ее прапора остались?

- Тут у нас тоже прокольчик вышел, - нехотя признался Визирь. - Двоих мои ребятки кончили, а третий - Десантник - залег где-то на дне. Так что...

- Ладно, сейчас не до него. С Чангом надо решать, с Чангом... Подставь-ка его самого под беспредел, тогда и к ворам обратиться можно будет.

- Это как? - на физиономии Визиря нарисовалось искреннее недоумение.

- Хорош советничек, коли за него самому кумекать приходится, проворчал Куб. - Ладно! Пошлешь к Чангу кого-нибудь из наших для переговоров якобы. Одновременно, через сучонка Гонга, ему же дезу подсунешь: мол, не для переговоров к тебе человечка шлют, а мочить таким способам собрались... Не гляди косо-то, придется жертвовать кем-то из наших!

- Да ведь сошку мелкую не пошлешь! - Визирь возмущенно смотрел на хозяина.

- Чтобы нам потом к ворам-то за судом обратиться, не менее чем Обруча подставлять придется... И так новеньких в последнее время больше стало, чем своих, проверенных...

- Наплевать на твоего Обруча! - Куб, как обычно, взъярился в мгновение ока. - Кабы не паиан из "новеньких", ты бы сегодня кремацию мне готовил!.. Посылай своего Обруча, а с ним еще пару-тройку помельче для достоверности!

- Как скажешь, Куб. - Бледный от бешенства

Визирь поспешно покинул Куба. Он не мог не признать, что замысел хозяина был удачен и выглядел гладко. Однако, помимо ярости и вопреки этой самой "гладкости", отчего-то ощущал странную и вроде бы неуместную тревогу в самой глубине своего естества. С чего бы это?

Додумался Визирь до ответа на повисший в воздухе вопрос уже в машине. Его, видавшего и перевидавшего всякие виды, потрясла легкость, с которой Куб принял решение пожертвовать верным Обручем, много лет преданно служившим авторитету... "Похоже, - констатировал он, - если станет совсем горячо, любого эта сука сдаст не задумываясь! Впрочем, у меня боевики, автоматы и - голова на плечах. В принципе, если припечет, отчего бы и не исчезнуть, раз и навсегда, самому Кубу?.." Эта мысль неожиданно успокоила Визиря, и он легко переключился на обдумывание деталей встречи "парламентера" Обруча с Чангом. Встречи, от которой зависело очень многое!

Всю дорогу к месту переговоров Обруч шутил и веселился, подбадривая, в общем то, и так спокойных охранников: им, по замыслу Визиря, следовало заранее пристроиться неподалеку от места "парламентской" встречи с Чангом.

Обруч ликовал, не в силах справиться с обуявшей его радостью: наконец-то (наверняка после того, как он настукал Кубу на Визиря!) его оценили по достоинству! Проводить подобные переговоры испокон веку поручали исключительно авторитетам... Он еще раз мысленно прокрутил предстоящий разговор, зримо представляя, в каких именно словах и выражениях будет убеждать Чанга, что никакого отношения' к смерти его дружбана Банкира Куб не имеет... Да, подобное поручение сулит несомненный рост его авторитета в глазах братвы. Он с удовольствием вспомнил, как в самый последний момент Куб самолично отклонил кандидатуру новенького "выскочки", выдвинутую Визирем для участия в переговорах. И правильно: в ресторане Кнуту просто повезло, хозяин, умница, понял это сразу. Жаль, что в целях перестраховки он выдал ему, Обручу, столь длинные инструкции, усложняющие задание: и прибыть на место за два часа, и двоих боевиков с рацией в кустах укрыть для обеспечения безопасности... Но тут уж ничего не поделаешь, хозяин - барин, капризам шефа придется следовать скрупулезно... Расставляя своих боевиков и снабжая их, дабы ребятки не скучали, банками пива и лещом на закусь, Обруч и не думал, что проделывает это все под надзором готовых выстрелить в любую минуту людей Чанга, успевшего получить нужную "информацию" о якобы готовящемся на него покушении. И он все еще ощущал радость от мысли сдвинувшейся с мертвой точки карьеры в тот миг, когда первым, демонстрируя свое миролюбие, шагнул в сторону замершего на пустынном шоссе чанговского "форда", и автоматные очереди затаившихся за машиной до времени боевиков искромсали тело Обруча, в доли секунды превратив его в кровавое месиво. Его собственные боевики были на этот момент уже минут двадцать как мертвы.

Ничего, кроме слепой, всепоглощающей ярости спустя сутки после описанной акции Куб не ощущал: не так-то просты оказались авторитеты, воры в законе, чтобы доверчиво проглотить его авантюру... С бешенством вышагивая взад-вперед в успевших опостылеть стенах Ксюшиной спальни, Куб молча переваривал доклад Визиря. Лишь спустя несколько минут он понял, что советник, вопреки этим сведениям, успел приготовить контрход, не зря же царит на его, тоже опостылевшей Кубу, физиономии печать таинственности!