Светлана Мерцалова - Кейс с двойным дном Страница 7

– Садись, – пригласила ее мать.

Аня уселась за стол, его со вчерашнего дня не вытирали. На столе по – прежнему оставались крошки, просыпанный сахар, капли чего-то липкого, и по всей этой снеди ползали мухи. Такого количества мух Аня не видела ни разу в жизни…

На завтрак мать налила всем щей и поставила вчерашнюю банку со сметаной. Ане ничего не оставалось, кроме как приняться за еду, хотя это варево не лезло ей в глотку. Что еще оставалось делать? Не могла же она обидеть родителей мужа? И когда она поест в следующий раз?

– Можно мне чаю? – попросила Аня.

С помощью чая она думала заглушить вкус щей, но старуха налила ей из побитого чайника в мутный стакан нечто отдаленно напоминающее чай. Этот напиток имел странный привкус и был чуть теплым. Ане не хватило смелости попросить приготовить свежий горячий чай. Из большой трехлитровой банки мать наложила варенье в блюдечко и поставила перед ней.

Аня пила этот мерзкий чай и вспоминала свою уютную, вылизанную до блеска кухню: с мягким уголком, телевизором, чистой посудой. Ей так захотелось домой, что слезы выступили на глазах…

– … когда мне было семнадцать, – о чем-то болтала мать.

Это была роковая фраза. Сейчас она начнет рассказывать о своей молодости и это займет весь остаток дня.

– … в дни моей молодости… – продолжала старуха.

Глядя на нее трудно было представить, что когда-то, пусть и очень давно, она была молодой. А уж в то, что отец был молодой и симпатичный – в это, при всем желании, совсем не верилось.

– Он до сих пор без меня шагу ступить не может, – с гордостью сказала мать, и кивнула головой в сторону отца.

Тот сидел скособоченный, угрюмый. Было заметно, что ему до смерти хочется выпить. Ане все это надоело до тошноты. Она не выдержала:

– Я думаю, мне пора. Автобус…

– Ты сегодня уезжаешь? – удивилась мать.

– Мне пора.

– Если сегодня, то тебе нужно бежать. Скоро обеденный перерыв, а вечером может быть много народу и не присесть будет…

Наконец-то Анна могла распрощаться. Так сильно она устала от этой семейки: от мамаши, которая прет как танк, сметая все на своем пути; от отца – замордованного и спившегося…

– Напиши нам, когда все будет хорошо. Мы тоже волнуемся, – сказала мать, целуя ее на прощанье.

Отец, словно китайский болванчик, закивал головой.

Открыв дверь, Аня вышла во двор.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – перекрестила ее мать и помахала рукой.

Почему она так уверена, что все будет хорошо? Аня в данный момент, ни в чем не была уверена…

Часть 5

Аня шагала по безлюдной улице, подставив лицо ветерку. Ей казалось, что она насквозь пропитана этим затхлым запахом родительского дома…

На автовокзале она выяснила, что ее автобус уже ушел, а следующий будет только через два часа.

Два часа в этом богом забытом поселке! Она и минуты не сможет больше находиться здесь! Ей не терпится принять душ, сменить одежду и выпить нормального крепкого кофе…

Она подошла к таксисту и спросила цену. Цена была приемлемой – цивилизация сюда еще не добралась. Это не Питер, где цены уже сравнялись с европейскими…

Аня сидела и смотрела в окно: пролетали телеграфные столбы, березки, невзрачные постройки, заводские трубы… В этом чужом городе она ощущала себя инородным телом, брошенной и никому не нужной…

Повезло, что гостиница не была переполнена, и ей нашли номер. Аня поднялась на второй этаж и открыла дверь. Конечно, это не «Хилтон», но простыни были белоснежные, хрустящие; ванная – чистая, хоть кафель и побит кое-где, но на такие мелочи она внимания не обращала. Главное, что чисто и пахнет свежестью. Номер был маленький, но из окон открывался красивый вид на площадь и парк.

Аня развесила на плечики одежду. Косметичку отнесла в ванную, а сама залезла под душ.

Стоя под горячем душем, она пыталась смыть с себя запах родительского дома и лжи Олега.

«Как он мог?! Чем он занимается в этом городе? У него женщина? Почему здесь?»

У Ани даже голова разболелась от всех вопросов. Задернув шторы, она рухнула на кровать. Как вкусно пахнут простыни! Чтобы понять, какое это блаженство – спать на свежих простынях, достаточно провести одну ночь на бабкиной постели…

Олег вырос в этом доме, в этом хлеву, вот почему он никогда не обращал внимания на уют, а только смеялся над ее шторками с рюшечками, называя это мещанством. Теперь понятно, откуда все это…

События последних дней чередой проносились в ее сознании: отъезд Олега и последующее молчание; шум за дверью и дернувшаяся занавеска; слова матери, что последний раз он навещал их два года назад, хотя Олег был там, с его слов, полгода назад… От этих мыслей она никак не могла уснуть, даже свежие простыни не радовали. Шум за стенкой раздражал ее, слышен был каждый звук: голос диктора, читающего новости; чей-то хриплый кашель; звук льющейся воды…

Устав ворочаться, Аня поднялась и посмотрела на часы – полдвенадцатого ночи. Кроме мерзких щей она ничего не ела сегодня, и желудок у нее подводило от голода. Нужно съесть чего-нибудь, иначе она не уснет. Должно же что-то в это время еще работать.

Аня вышла на улицу – такая темень. Все закрыто. Ни один продовольственный магазин не работает. Не видно света ни в одном кафе.

Она перешла через дорогу, дошла до конца улицы, завернула и, увидев надпись «Продукты», спустилась вниз, открыла дверь и зашла: перед глазами появился длинный коридор, уходивший куда-то в темноту. По обе стороны виднелось множество совершенно одинаковых дверей без номеров и надписей. В какую из них нужно войти? Подойдя к первой, она неуверенно открыла: большая пустая комната, закрытые жалюзи на окнах, горит свет. Аня направилась к другой двери – там то же самое.

Возможно, магазин недавно открыли, и он еще не работает?..

Аня развернулась и пошла к выходу. Толкнула дверь – закрыто.

Не может быть! Она принялась колотить в дверь, крича, чтобы ее выпустили! Ни звука… Ей стало страшно. Вдруг за спиной послышался звук шагов. Страх сковал все тело, она не в силах была повернуть голову. Шаги приближались. Аня оглянулась и увидела женщину… в маске с пустыми глазницами. Попросила открыть дверь, но та даже не оглянулась.

Маска молча зашла в комнату. Аня побежала следом, открыла дверь, в которую зашла маска, но в комнате оказалось пусто…

Аня подошла к окну и подняла жалюзи. За окном слышался шум, но ничего не видно. Нужно выключить свет, и тогда можно увидеть, что там, на улице. Она щелкнула выключателем и развернулась: на фоне окна вырисовывалось нечто темное. Аня пригляделась. Это был мужской силуэт…

Внезапно силуэт отделился и направился к ней. Она хочет убежать, но не может. Ноги налились свинцом, невозможно сделать ни шагу. Она кричит и от собственного крика просыпается…

Вскочив с кровати, Аня включила свет и оглянулась. Она в своем номере, и все в порядке… Но страх не ушел… Пытаясь согреться, она обхватила себя руками, но ее продолжало трясти. Хотелось есть и пить, но выйти на улицу после этого сна она не решалась. Единственное, что может помочь ей, так это горячий душ. Аня встала и побрела в ванную комнату…

С утра решила еще раз съездить на квартиру: ей не давали покоя услышанная музыка и дернувшаяся занавеска. Если Олег не у родителей, то где-то он должен быть?

На этот раз за дверью было тихо, все форточки закрыты. Выйдя на улицу, она села на лавочку и закурила. Из подъезда вышел странный тип – худой, небритый, в засаленных трениках. Подойдя к ней, он спросил:

– Сигареткой не угостите?

Аня достала пачку и протянула ему.

– Вы кого-то ищете? – спросил он.

– Почему вы так думаете?

– Вид у вас озабоченный, и вы не в первый раз здесь. Я вас запомнил.

– Я пришла в тридцатую квартиру, а там никого нет, – пожала плечами Аня.

– Вы кто им?

– Я – жена сына. Как это… невестка? – она вопросительно посмотрела на типа в трениках.

– Кажется так, – согласился он. – Вы из Питера?

– Да.

– Почему вы не предупредили, что приедете?

Аня не знала, что сказать. И надоело отчитываться перед этим шнырем. Какого черта он ее допрашивает? Она пожала плечами и потушила сигарету. Застегнув сумку встала, собираясь уходить. Типчик отправил окурок щелчком в урну, сопроводив полет взглядом:

– Подождите…

И неловко дотронулся до ее локтя. Анна с негодованием убрала руку за спину.

– Я могу вам рассказать кое-что интересное об этой квартире, – сказал он таинственным голосом.

– Что?

– Я не могу стоять под окнами долго, – человек трусливо посмотрел наверх. – Моя жена может увидеть меня и тогда… Мы можем пойти… тут недалеко, в закусочную. Я вам все расскажу…

«Наверное, хочет развести меня на пиво. Скажет какую-нибудь ерунду или соврет…»

Доверия этот субъект не вызывал. Аня хотела распрощаться, но в этот момент из подъезда соседка с откровенно склочным видом. Заметив окурки на полу, она принялась кричать: