Вадим Россик - Чародей из Аксамита. Книга третья Страница 7

Закончив ужин, Мартиниус позвал Мельхиора и Саскию в свой кабинет, чтобы распорядиться о приготовлениях к неожиданному путешествию. Когда экономка услышала, что хозяин с помощником завтра уезжают один Гведикус знает куда, она растерянно пролепетала:

– Но, хозяин, я же ещё не закончила ваш шарф!

Зимой нотариус сильно простудился и даже слёг на несколько дней. Правда, благодаря лечению доктора Зудика он довольно быстро поправился, но заботливая Саския решила связать для Мартиниуса длинный тёплый шарф из цветной шерсти. С тех пор она каждый вечер прилежно стучала спицами в своей комнатке. Этим шарфом уже можно было обмотать щуплого старика целиком, но Саскии казалось, что шарф всё ещё коротковат.

– В Жёлтой стране шарф мне не понадобится, дорогая Саския, – улыбнулся Мартиниус. – Там стоит вечное лето. Лучше позаботьтесь о провизии.

Когда опечаленная Саския удалилась на кухню, нотариус указал Мельхиору на кресло.

– Садитесь, мой мальчик. Я задержу вас на несколько минут.

Послушно усевшись, Мельхиор принял из рук шефа рюмочку сливовой наливки.

– Угощайтесь, Мельхиор. У нас был утомительный день, и мы заслужили небольшую награду.

– Неужели вы поверили сказке о воскресшем злом маге, доминус? – спросил юноша.

Мартиниус пожал плечами.

– Я не верю, но чувствую, что за всем этим что-то кроется. Вот и интересно было бы разгадать эту загадку. То, что Братство Жёлтой Звезды действительно существует, вы сами знаете, Мельхиор. Ведь не забыли же вы того кровавого убийцу из Гвинбурга? Помните, его дочь нам сообщила, что он был одним из шести волшебников Братства и занимался у них ядоведением? Кажется, вам нравилась эта девушка?

Лукаво улыбаясь, нотариус подмигнул своему помощнику. Мельхиор порозовел от смущения. Конечно, он помнил, как прошлым летом влюбился в красавицу-брюнетку с алебастровой кожей и чёрными бездонными глазами, которая доставила им столько неприятностей. Но что было, то прошло. Сейчас дочь злого волшебника, как любая нормальная женщина с удовольствием нянчится со своими детишками. Весной у неё родились две хорошенькие близняшки.

– Но речь пойдёт не об этом, мой юный друг. – серьёзно проговорил Мартиниус. – Я хочу сказать, что вам ещё не поздно отказаться от этой поездки.

– Что вы такое говорите, доминус? – удивился Мельхиор. Такого поворота от шефа он не ожидал.

– Да-да, Мельхиор, вы не ослышались. Когда за ужином вы сказали, что эта история может оказаться очень опасной, я задумался: а что если вы правы и увлекательное путешествие в экзотическую Жёлтую страну станет поездкой в ад? Я несу за вас ответственность, Мельхиор, не должен подвергать вас опасности, поэтому оставайтесь-ка вы лучше дома. Что вы на это скажете?

Мартиниус впился своими пронзительными глазками в лицо Мельхиора. Юноша ответил нотариусу таким же прямым взглядом и твёрдо произнёс:

– Нет, доминус, так не пойдёт. Куда вы, туда и я.

Старик растроганно воскликнул:

– В самом деле? Тогда дайте мне пожать вашу руку, мой мальчик! Я могу вам пообещать только одно: скучно нам не будет!

Осушив рюмочки с настойкой за благополучный исход дела, нотариус и его молодой помощник разошлись по своим комнатам.

Лёжа в постели, Мельхиор снова и снова перебирал в уме события прошедшего дня. Несмотря на удовлетворение от проявленной смелости, юноша совершенно не был уверен, что поступил правильно. Не сделал ли он ошибку, поддавшись чувству долга перед своим шефом? Мельхиор вспомнил Амальрика, Бабауса, гиганта Андро, свиту. Их яркие наряды, бородатые смуглые лица с горячими глазами, непривычные нравы. Что ждёт его среди этих странных, совершенно чужих людей? Вернётся ли он в уютный особняк на Зелёной улице?

Слышно было, как часы в кабинете нотариуса пробили полночь. Сон всё не шёл.

«А, ладно, будь, что будет! – наконец, решил Мельхиор. – Хватит переживать, словно барышня! Чему быть, того не миновать». Мельхиор повернулся на бок и смежил веки.

***

В огромном мрачном зале было почти темно. Лишь по углам алтаря горели высокие свечи. У алтаря, украшенного странными знаками, застыл невероятно высокий человек в длинном чёрном плаще с капюшоном, скрывающем лицо.

– Не двигайтесь, мой мальчик, чтобы ни происходило, – прошептал на ухо Мартиниус. – Этим вы спасёте себе жизнь.

– Кто этот человек возле алтаря? – тоже шёпотом спросил Мельхиор.

– Это чародей из Аксамита.

Мельхиора обдало волной холода.

– Что он делает, доминус?

– Он проводит обряд.

– Какой обряд?

– Обряд жертвоприношения.

Откуда-то донёсся звук гонга. Его эхо громом прокатилось по залу. К алтарю подошли четверо, закутанные в такие же, как у высокого человека, длинные плащи с надвинутыми на глаза капюшонами.

– А это кто?

– Это остальные члены Братства Жёлтой Звезды.

Люди в плащах принесли с собой магический кристалл, внушительных размеров, кинжал, причудливой формы, четыре медных чана. Люди в плащах разложили принесённые с собой предметы у алтаря и удалились.

Снова раздался звук гонга. Высокий человек воздел руки. Люди в плащах подвели к алтарю нового участника пугающего действа. Это была девушка, облачённая в красный балахон. Водопад блестящих чёрных волос закрывал её лицо. Руки были скованы кандалами, на ногах звякали цепи, позволяющие делать только коротенькие шажки.

Зловещие чёрные фигуры окружили несчастную, и Мельхиор потерял её из вида.

– Что они с ней делают, доминус?

Мартиниус не успел ничего ответить. Высокий человек провозгласил:

– Во имя нашего Братства ныне мы приносим в жертву тебя, Цветок Персика. Все, кто попытается встать на нашем пути, умрут точно так же, как ты.

Люди в чёрных плащах расступились и склонили головы. Теперь девушка лежала на алтаре, прикованная к нему цепями. За всё время она не произнесла ни звука.

Мельхиор хотел было запротестовать, но нотариус помешал ему, тихонько пропищав:

– Я же вам обещал, мой мальчик, что скучно не будет!

Страшная церемония продолжалась. Колдуны принялись монотонно читать заклинания. Скованный ужасом Мельхиор наблюдал за тем, как высокий человек обеими руками медленно поднял над головой кинжал. Жертва злодеяния отчаянно извивалась на алтаре, напрасно пытаясь разорвать цепи. Она всё так же молчала. Видимо, её рот был запечатан.

При виде этой чудовищной сцены Мельхиора бросило в дрожь, словно он продрог до костей, но он был бессилен помочь Цветку Персика. Юноша не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, будто парализованный. Или заколдованный?

Заклинания стали громче, затем ещё громче и вдруг высокий человек с истошным криком нанёс безжалостный удар прямо в сердце своей жертве. Кровь залила алтарь. Она стекала по его стенкам вниз, окрашивая пол алым, но большая часть по широким желобам попадала в медные чаны.

– Всегда помни об этом! – раздался суровый голос за спиной Мельхиора. Звук гонга, прогремевший в третий раз, заглушил суровый голос. Собрав все свои силы, Мельхиор преодолел сковывающие его чары. Он бросился на высокого человека. Ещё мгновение и… Но тут гонг трансформировался в резкий стук в дверь. Мельхиор открыл глаза. Саския звала из коридора:

– Вставайте, молодой месьер! Завтракать пора!

Глава седьмая. В путь!

Когда Мельхиор спустился в столовую, Мартиниус уже с аппетитом уплетал замаринованного на ночь в вине и потушенного в красном соусе кролика. Это Саския расстаралась. Домоправительница так и не легла спать, готовя до утра провизию для путешественников. Шеф выглядел бодрым и радостным, словно неделю провёл на Гведской Ривьере. Мельхиор же наоборот чувствовал себя разбитым и невыспавшимся.

– Завтракайте быстрее, мой юный друг. Нас ждут великие дела! – с пафосом воскликнул Мартиниус, завидев своего помощника. Мельхиор промолчал. Он всё больше убеждался, что вчера зря согласился на сомнительную поездку в Аксамит. Спасибо Гведикусу, что хоть не в саму пустыню. К счастью, Аксамит – большой город. Может, всё ещё обойдётся?

После завтрака Мартиниус отсчитал Мельхиору десять золотых флорианов из кожаного мешочка, полученного от Амальрика, и велел разменять золото на серебро и медь в банке на Гранд-бульваре.

Вернувшись домой, Мельхиор занялся сбором своего саквояжа. Пузатая дорожная сумка с металлическими пряжками, на которых была выдавлена надпись: «Бенедикт Мартиниус, нотариус», уже стояла в прихожей, но самого шефа не было видно. Мельхиор прошёл на кухню. На кухне кипела работа. Всхлипывающая Саския складывала в чистые холщёвые мешочки яйца, сваренные вкрутую, заворачивала в промасленную бумагу пирожки с капустой и картошкой, а на сладкое пончики в сиропе и сдобные лепёшки в меду. Экономка раскладывала по глиняным горшкам свиные сосиски с кориандром и петрушкой, холодное отварное мясо, овощное рагу и салаты, разливала по круглым флягам из тыкв ягодные морсы и вина. В большой плетёной корзине с крышкой уже лежали хлебные караваи, копчёные колбасы, сыры и бутылка подсолнечного масла. Этого количества провианта хватило бы для пропитания в течение недели немалой компании нищебродов.