Джозеф Димона - Последний - на Арлингтонском кладбище Страница 7

Он вышел из дока и поглядел на "Треску", прекрасный ял с изящными очертаниями быстроходного судна ньюпортской постройки. Из-за таких вот яхт он и занялся маклерством. Вся его жизнь, не считая того краткого эпизода в Вашингтоне, была связана с яхтами.

Его подручный, негр Рафаэль, оттирал палубу.

- Плохо дело, - бормотал он, - плохо дело.

- Что плохо?

- Все прожжено сигаретами. Миста Хартфорд увидит и будет сердит.

- А что еще они натворили?

Негр улыбнулся, обнажив ослепительно белые и сверкающие золотые зубы.

- Поломали стулья, разбили стаканы, порвали матрацы... На славу повеселились, да!

- А мы с тобой из-за них потеряем работу, - раздраженно сказал Меллон. Он шагнул на сходни и осторожно перешел на палубу, потом нырнул в проход, ведущий к каютам. Бар с высокими, привинченными к полу табуретами и беспорядочно расставленными красными шезлонгами находился в кормовой части. Выглядел он не так уж скверно. Рафаэль, как всегда, поработал на совесть.

Ну и накурили же они здесь, господи! Запах гашиша еще держался три дня спустя.

Вся обстановка пропиталась им. Меллон зашел за стойку и увидел картонные коробки с битой посудой, потом вышел в коридор и тут же наткнулся на сломанную мебель, собранную Рафаэлем. На окрашенной стене бросалась в глаза длинная, безобразная царапина. Чем тут занимались эти идиоты?

На сегодня хватит. Завтра он подсчитает убытки и отправит Келлнеру письмо.

Келлнер побоится огласки и немедленно вышлет чек.

Но его делам в Нассау пришел конец. Если маклер хочет оставаться при деле, он не станет зарабатывать легкие деньги, рискуя чьей-то яхтой.

Меллон поднялся наверх, похлопал Рафаэля по спине и сошел на берег. К нему подбежала девочка-негритянка, дочка его секретарши.

- Телеграмма, - сказала она.

Через две минуты он звонил Джорджу Уильямсу в Вашингтон. Этот человек из министерства юстиции сказал, что прилетит повидать его. А потом задал странный вопрос:

- Вы не получали анонимного письма?

- Все мои кредиторы подписываются, - ответил Меллон.

- Ваша фамилия есть в письме с угрозой убийства, - сказал Уильямс.

- Моя фамилия? Угроза убийства? С какой стати кому-то убивать меня! Господи, я всего-навсего яхт-маклер.

- Вы работали в администрации Кеннеди?

Меллон пришел в такое недоумение, что едва смог ответить.

- Вряд ли это можно назвать так. Я три месяца был служителем в сенате, это мое самое близкое отношение к Кеннеди.

14

Из дневника Аллени Лоуэлла

... запись от 23/Х - 1973 года

"...Как эти шестеро будут удивлены, увидев меня! Я знаю их лучше, чем кто-либо.

В каком-то смысле я начинаю любить их... так охотник любит утку, севшую на воду возле его укрытия, видя, как от его выстрела разлетаются перья и брызжет кровь.

Я люблю их так. Кровь за кровь, смерть за смерть, шестерых за Томми".

Глава II

СМЕРТЬ ТОМАСА МЕДУИКА

1

Вашингтонский поезд стоял у перрона, пар и сжатый воздух окутывали колеса. Аллен Лоуэлл поднялся с портфелем и чемоданом во второй вагон и сел недалеко от двери.

Портфель он поставил на соседнее сиденье и все время держал на нем руку; но была пятница, вторая половина дня, в вагоне почти не оставалось свободных мест, и рослый негр в дашики[6] захотел сесть рядом с ним.

Аллен поставил портфель на пол между ног.

Поезд дернулся, тронулся и вскоре бойко застучал колесами. Аллен равнодушно смотрел на проплывающие за окном пейзажи Нью-Джерси, на простирающиеся до горизонта болота. Вдали из Ньюаркского аэропорта плавно поднимался самолет.

Все было спокойно, но Аллену не давал покоя сидящий рядом негр.

Аллен взял портфель и вышел в проход. Пошел в конец вагона мимо усталых, полусонных бизнесменов и студентов. Нажал кнопку на двери, дверь отворилась, и он вышел. Направился к небольшому бару, где стояли несколько мужчин со стаканами и сандвичами, вагон болтало, и люди в тесноте с трудом удерживали равновесие.

Нужно было оставаться здесь до конца пути или искать другое место. Но Аллен видел, что поезд переполнен.

Он заказал виски со льдом, хотя пить ему не хотелось, и отошел к окну, подальше от напористой толпы у стойки. Неторопливо потягивая виски, он размышлял. ФБР! Не иначе как этот негр оттуда. Собирается засадить в тюрьму каких-то ничего не подозревающих ребят, сыграть с ними веселую шутку.

ФБР в расшифровке некоторых его друзей - Феноменально Бестолковый Розыск. Но Аллен знал, что это не так. Действительно знал!

Через час Аллен вернулся в вагон и от двери увидел, что негр ушел. Подойдя к своему месту, он обнаружил записку: "Дерьмо ты, белый". Разумеется, эта записка не обманула его.

Руки с портфеля он не снимал.

2

Когда человек получает анонимную угрозу, каждое скопление людей становится опасным, каждое высокое здание увеличивает вероятность смерти. Но Джордж Уильямс ни о чем таком не думал; он был уверен, что человек, пославший это письмо, умен, ведет какую-то жестокую игру и не удовольствуется просто стрельбой. Причиной тому была связь с убийством Кеннеди. По каким-то соображениям, может, политическим, может, иным, убийца связывал их либо с окружением покойного президента, либо с его врагами, иначе в чем же здесь дело?

После получения письма Уильямс взял выходной, чтобы узнать адреса остальных и отправить им телеграммы. Но первый же телефонный звонок подтвердил его подозрения: он единственный из всех получил угрожающее письмо.

Почему? То ли автор письма сознавал, что высокопоставленный служащий министерства юстиции сможет немедленно разыскать остальных, то ли на Уильямса у него были особые планы.

Как бы то ни было, Уильямсу требовалось повидать Харли Коннорса. Из-за отправленных накануне телеграмм об угрозе станет известно. Уильямс предпочел бы заниматься этим делом без помощников - один волк-одиночка против другого: в безмолвной борьбе умов он мог рассчитывать на успех. Но он знал, что Коннорс не допустит этого. Коннорс был его начальником.

В пятницу утром Уильямс поставил свою машину в гараж скромного административного здания на Девятой-стрит, где размещался отдел внутренней безопасности вместе со множеством других правительственных отделов, не умещавшихся в своих штаб-квартирах. Отделы внутренней безопасности и гражданских прав были расквартированы здесь, далеко от здания министерства юстиции.

Уильямс заглянул к себе в кабинет, просмотрел почту, потом пошел по коридору к большому угловому кабинету своего начальника.

- Есть у него время? - спросил он секретаршу.

Та взглянула на свой календарь.

- В десять он должен быть у министра, но сейчас не занят. Я позвоню ему.

Две минуты спустя Уильямс беседовал с Харли Коннорсом.

- Взгляни, - сказал он, протягивая анонимное письмо.

Коннорс, грузный человек с нездоровым румянцем и быстрыми, умными глазами за стеклами очков в роговой оправе, профессионально прочел его.

- Какой-нибудь психопат?

- Это предстоит выяснить, - ответил Уильямс.

- Остальных пятерых ты знаешь? Уильямс достал сигарету и закурил.

- Только женщину.

- Странно, - сказал Коннорс. - Какая связь между Кеннеди и этими людьми?

- Это первое, о чем я подумал.

Коннорс снова уставился в письмо, словно пытаясь найти ключ, который проглядел.

- Черт возьми, где же Сэлинджер, Соренсен, О'Брейен, О'Доннел? Если это игра на публику, то почему не избрать мишенью его ближайших помощников? Почему вас?

- Я не встречался с Кеннеди ни разу в жизни. Очевидно, и большинство остальных тоже.

- Странно, - снова сказал Коннорс и поджал губы. - Но не настолько, чтобы я не верил этому.

Он отложил письмо.

- Беда в том, что мы не можем из-за этого письма приставить к каждому трехсменную охрану. Таких писем мы получаем из Белого дома по сотне в день.

Уильямс откинулся на спинку кресла.

- Знаю. Поэтому сам и предупредил остальных. Коннорс поглядел на него.

- От тебя можно было ожидать несколько большего. - Он улыбнулся. - Черт возьми.

В этом маленьком перечне он сделал одну большую ошибку. Пятеро неизвестных - ладно. Но Джордж Уильямс? Неужели он ничего о тебе не знает?

Уильямс не ответил. Помолчав, он сказал:

- Возможно, в течение ближайшего месяца мне время от времени придется отпрашиваться с работы.

- Об этом не беспокойся, - ответил Коннорс. - Вот что, Джордж, я хочу сказать тебе кое-что начистоту. В Белом доме противились твоему переводу ко мне в отдел, но я сказал, что нуждаюсь в тебе и сумею ладить с тобой. Пусть мы и не особенно ладим, ты мне нужен, и я не хочу, чтобы тебя убил какой-то озверевший маньяк.

- О себе я могу позаботиться. Меня беспокоят остальные.

- Ты уже связался с ними?

- Отправил телеграммы.

- Дай мне немного подумать, - сказал Коннорс. - Поскольку ты есть в этом списке, можно будет подключить министерство. Угроза государственному служащему дает к тому основание. Если это письмо нельзя истолковать как угрозу, можно будет организовать все молчком.