Туман искажений (СИ) - Филатов Валерий Страница 7

— Я знаю, — и, будто прочитав мысли Ткачёва, сказал. — Тогда я встречался с Андроповым. Мне, молодому майору КГБ, было лестно, что Юрий Владимирович поручил присматривать за вами, и в случае опасности подготовить вам конспиративную консервацию. Это от меня Хмель получил для вас новый паспорт и ключи от квартиры. Так что, Андрей Викторович, я знал, где вы находитесь.

— Неожиданно, — выпучил глаза Ткачёв.

— Да, — усмехнулся Гришаев. — Вы многого не знаете, но речь не об этом. Вы хорошо поработали в прошлый раз, и все наши опасения по поводу фигуранта только подтвердили. Задача вот в чём… Нам нужно понять, какой шаг он сделает следующим. И даже не один, а несколько. И направить эти шаги в нужное нам направление. Чеченская компания очень негативно сказывается на экономической и политической, я бы сказал, «ауре» России, а фигурант очень настырно лезет туда, куда ему не нужно.

— А в чём проблема? — хитро улыбнулся Андрей Викторович. — Физическое устранение никто не отменял.

— Это не решение проблемы. Мы не знаем все его связи и способы влияния. И думаем, что он тщательно охраняется, как вы заметили, западными спецслужбами. Физическое устранение фигуранта, если такое случится, они могут преподнести, как крайне негативный процесс. Важно фигуранта скомпрометировать в глазах его западных кураторов.

— То есть, его руками подсунуть им явную дезинформацию?

— Не только, — качнул головой Гришаев. — Хотелось бы, чтобы он повлиял на решения президента в нужном нам русле.

Ткачёв решил спросить о том, что его давно интересовало:

— Евгений, а кому это — нам?

— Мне, вам и ещё группе людей. Конечно, у всех есть какой-то свой интерес, было бы глупо это отрицать, но в нынешних реалиях их интерес касается больше сохранения страны, нежели её тупого разграбления. Но эти люди решили, что нужна конспиративная структура, которая может сдерживать непомерные аппетиты. Всё ведь, хорошо в меру, не так ли?

— Согласен, но отчасти…

— Я понимаю вас, Андрей Викторович, но реальность уже другая. Менять её, значит влезть в гражданскую войну. Такая ситуация моделировалась, но ни к чему хорошему не приводила. Слишком глубоко общество влезло в капитализм.

Гришаев достал из внутреннего кармана пиджака футляр с микроплёнкой.

— Здесь по фигуранту ещё материалы. Осторожней с ними, товарищ генерал.

— Евгений…

Гришаев поднял раскрытую ладонь, прерывая этим жестом Ткачёва.

— Вы для меня были и будете генералом, Андрей Викторович. Передайте агенту, чтобы готовился к работе.

Глава 4

— А не играет ли Гришаев в свою игру? — задумчиво спросил Хмель, с хрустом надкусывая солёный огурец.

— Не думаю, — ответил Ткачёв. — Зачем ему это? Над ним люди стоят серьёзные, да со своим ресурсом.

Час назад Андрей Викторович вернулся из столицы и передал Хмелю слова Гришаева.

— Да, прав, ты, Андрей, — агент бросил огурец в тарелку, встал к окну. Долго и молча наблюдал за двором, за качающимися ветками деревьев, за липким снегом, покрывавшим газоны.

— Что ж, — вернулся к столу и упёрся руками о столешницу. — Будем начинать ещё одну жизнь. Давай думать.

— Давай, — согласился Ткачёв. — Нельзя нам проколоться. Ты знаешь, куда надо пойти?

— Знаю, — оттолкнулся от стола Хмель. — Какое время тебе придётся прикрыть меня. Ты готов?

— К чему?! — выронил вилку Ткачёв. — Я давно не упражнялся в стрельбе, да и навыки кулачного боя растерял.

Агент усмехнулся.

— Этого ничего не потребуется. Нам нужно тщательно продумать «посредника». Какое время им будешь ты. С другими я контактировать не буду. Мне нужно месяца два, может быть, чуть больше. А структуру я подготовлю недели за две, максимум.

— Ладно. Говори, как ты это всё видишь.

— Я организую прикрытие в виде фирмы. Правовую форму и сферу деятельности я обдумаю. Миллион возьмёшь наличкой без всякой расписки. Это условие. Понял, Андрей? Никаких подписей, росписей и прочих закорючек, чтобы твоя новая фамилия нигде не фигурировала.

— Мне опять сменить документы?!

— Не плачь, — улыбнулся Хмель, доставая из кармана новый паспорт. — На какое-то время ты исчезнешь. Это тоже условие. С Гришаевым продумайте канал обмена информацией. Впрочем, не нужно — я сам найду вам канал. Тебе инсценируем инфаркт, инсульт, диарею и прочие радости, несовместимые с жизнью.

— Ничего себе! — Андрей Викторович взял новенький документ, удивленно открыл.

— Да. Вместо тебя в больнице оставим «тушку». Уж не взыщи. Так Гришаев отчитается за тебя, он поймёт. А потом возьмет на себя роль «посредника». Это будет ему огромным плюсом в карму.

— Куда?

— В авторитет, короче, — хохотнул Хмель, и взглянул на Андрея Викторовича. — А ты собирайся. Завтра поедешь в «Пекин». Пора тебе навестить старых друзей. Твой выход я прикрою. Только не удивляйся.

— Я уже ничему не удивлюсь, — пробурчал Ткачёв, убирая новый паспорт в карман брюк. — А что я буду делать в «Пекине»?

— Разговаривать и задавать вопросы. С кем из криминала связан наш фигурант.

— Ты, думаешь, мне об этом кто-то расскажет?! Я пропадал больше десяти лет. Меня и не вспомнят…

— А ты пообещай что-нибудь. Наверняка, на фигуранта зуб имеют, если он лезет куда попало. В криминале такое не прощают. Я тут узнал кое-что… Два года назад фигурант организовал концерн «Ава» и продаёт его акции направо и налево, хотя строительство завода даже не начинал. А год назад на него покушались — взорвали машину.

— Да ладно! Этого не было в материалах, которые я читал, — удивился Ткачёв.

— А телевизор ты не смотрел? В новостях это обсасывали с разных сторон, — тоже удивился Хмель.

Андрей Викторович пожевал губы.

— Я телевизор недавно купил… А газеты не покупал — экономил.

— Так после взрыва фигурант и подобрался близко к семье президента.

— А вот это существенно, — подскочил со стула Ткачёв. — Неужели не нашли след западных спецслужб?

— Я не знаю, Викторыч, — развёл руками Хмель. — Мне думается, что эта ФСК, охранявшая потом офис фигуранта от ментов, и есть западная спецслужба.

— Этого ещё не хватало, — упал на стул Ткачёв и растерянно проговорил. — Так вот почему меня «нашёл» Гришаев. Чёрт! Информации надо явно больше.

— Вот! Так что дуй в «Пекин» и вынимай её клещами. Как хочешь, и у кого хочешь. Иначе мы наделаем таких делов, что и в Марианской впадине не спрячемся.

— А это обязательно? — сморщился Андрей Викторович. — Мне тут Гришаев материалы передал, может быть, их хватит? — он показал Хмелю футляр с микроплёнкой.

Агент футляр забрал.

— Я посмотрю. Но выводы надо сделать, собрав максимум информации из разных источников. У нас нет возможности для ошибки.

Утром в дверь квартиры постучали. Ткачёв чуть не уронил горячий чайник от неожиданности, но вышедший на стук Хмель, показав пистолет, приложил палец к губам. Стук повторился, и агент быстро открыл дверь.

В квартиру зашли двое — мужчина и женщина с чемоданчиком. Женщину Ткачёв узнал сразу — это была миловидная дама, пославшая ему в парке воздушный поцелуй.

— Здрасте, — выдохнул Андрей Викторович, зачарованный, как кролик, её взглядом из-под длинных ресниц.

— Вика, — она представилась ему, очаровательно улыбнувшись. Потом взглянула на агента. — Хмель, я привела человека…

— Гримируй, — кивнул агент. — Прототип вон с чайником застыл.

Через час загримированный мужчина был очень похож лицом на Ткачёва. Да и телосложением тоже. Андрей Викторович даже ощупал своё лицо, убедившись, что не бредит.

Хмель достал новый костюм, сорочку, дорогое пальто и модные ботинки. Кивнул Ткачёву, мол, одевайся, и стал раздавать инструкции.

— Ты, — он ткнул пальцем в загримированного, — напяливаешь шмотки Андрея. Берешь авоську и бродишь по магазинам. Через три часа заходишь на «точку» и включаешь магнитофон. В пять часов вечера включаешь свет. Минут через сорок выключаешь и меняешь в магнитофоне кассету на вздохи и ахи. В восемь тридцать выключаешь всё и уходишь. Заходишь к Вике и ждёшь — грим она подправит.