Дело о смерти фрейлины - Лариса Куницына Страница 7

черносливом и пять сыров, а на десерт — тарталетки с клубничным парфе и пирог со сливами. Красное вино, которое принесли из подвала, было столь превосходно, что даже маркиз был удивлён, и тут же посоветовал внуку всегда оставлять часть вина на многолетнюю выдержку, чтоб можно было через два десятка лет наслаждаться таким божественным напитком.

Когда Мадлен по окончании ужина удалилась в свои покои, где ей не терпелось всё устроить по-своему, маркиз отослал Теодора по хозяйственным делам, а сам расслабленно устроился в кресле с кубком в руках. Медленно смакуя вино, он задумчиво поглядывал на внука, а потом прямо спросил:

— Что это за странная идея представить Теодора ко двору? Надеюсь, это была шутка?

— Ничего подобного, — возразил Марк, поглядывая как в окнах, расположенных по другую сторону дворика, мелькают огни свечей.

— Надеюсь, ты помнишь, кто он? — уточнил старик, помрачнев.

— Ну, да, он мой кузен, сын Аделарда, предыдущего графа де Лорма.

— Его бастард.

— И что? — Марк обернулся к деду. — Давайте договоримся, ваше сиятельство, если вы приставили его ко мне, то позвольте обращаться с ним так, как я сам того желаю, или забирайте его обратно. Я ваш внук, вы своего добились, но я не ваш слуга и не ваш вассал. Я вправе на всё иметь своё мнение, и действовать сообразно ему. Я оценил способности Теодора, и коль вы желаете держать его возле меня, то я хочу и сам извлечь из этого пользу. Пусть будет у меня под рукой, в том числе и во дворце. Он мастер получать информацию из самых разных источников. Вам тоже будет полезно иметь при дворе того, кто станет изредка делиться с вами чем-то, чего не знают другие.

— Это разумно, — немного поразмыслив, согласился маркиз. — Но как высоко ты собираешься его продвинуть?

— Посмотрим, — пожал плечами Марк. — В любом случае, он будет представлен королю, как мой ближайший родич и бастард графа, а не как внук угольщика. Его внешность и достоинства продвинут его так далеко, как он того заслуживает. Правда, придётся поработать над его манерами, но это уже мелочи.

— Что ты задумал? — прищурился маркиз.

— Ничего, что принесло бы вам вред и не принесло бы мне пользы. Я служу в тайной полиции, мне нужны такие люди, как он, особенно, если он будет предан мне, а не графу Раймунду. К тому же, вы ведь поручили ему заботиться о моей безопасности?

— Тебя уже несколько раз пытались убить.

— Я не против, к тому же, он удачно справился с этим в Лианкуре, при этом не досаждая мне своим нарочитым вниманием. Пусть продолжает здесь. А почему вы не взяли с собой в столицу Орианну?

— Почему ты спрашиваешь? — нахмурился маркиз.

— Я думаю, что она будет скучать по Теодору.

— Оставим эту тему! — отрезал старик.

— Как хотите. Давайте поговорим о другом. Вам известно что-нибудь о сговоре серебряных баронов относительно цены на серебро для королевского двора?

— Допустим, — взгляд де Лианкура снова стал подозрительным.

— Вы ещё не примкнули к нему?

— А в чём дело?

— Не делайте этого. Я намерен сбить им цену.

— Это неразумно! — нахохлился старик.

— Это мои рудники и мой король. Вам решать: со мной вы или с ними.

— Да ты!.. — вспыхнул маркиз, но Марк только усмехнулся и покачал головой.

— Я уже сказал вам, что я — граф де Лорм. Рудники принадлежат мне, цену устанавливаю я. Король уже предложил мне выгодные условия и я намерен их принять. Добиваясь повышения моего статуса, вы, как я надеюсь, не считали, что я буду вашей комнатной собачкой. Сами же называли меня цепным псом короля. Я служу ему всем, что имею, тем более что графство даровал мне он, хоть и по вашей просьбе.

— Так я и знал, — проворчал маркиз, — ты думаешь о благе Сен-Марко, а не о благополучии наших земель.

— Кто ж виноват, если меня выпестовал король, а не вы?

— Жестокое обвинение, но оно оправдано. Я подумаю о твоём предложении. Но прежде чем заключать сделку с казначейством по продаже серебра, надеюсь, ты поставишь меня в известность об её условиях.

— Конечно, ваш опыт для меня бесценен. Я посоветуюсь с вами и только после этого приму своё решение.

— Видимо, ключевое слово в этом обещании: «своё».

— Вы ожидали чего-то другого?

— Вряд ли я тогда стал бы просить для тебя Лорм. На самом деле именно такие наследники, как ты, и получали этот титул. Таким когда-то был я, таким был и Аделард.

— То есть своенравными?

— То есть способными самостоятельно управлять графством, не оглядываясь на мнение других.

Марк остался доволен этим разговором. Он проводил деда до дверей и, пожелав ему спокойной ночи, простился. Потом он отправился спать и нашёл жену в их новой спальне, которая размером и роскошью напоминала гостиную во дворце. Глаза Мадлен сияли счастьем, но она немного пококетничала, сетуя на то, что простыни недостаточно свежи, поскольку долго пролежали в запертом сундуке.

— Какая разница? — прошептал он, обняв её и заглянув ей в глаза, — если я снова могу спать с тобой в одной постели, и мне больше не придётся тащиться через весь город, чтоб попасть на службу, а значит, можно чуть дольше понежиться в твоих объятиях.

— Я тоже соскучилась, — прошептала она и, обняв его за шею, притянула к себе.

Следующее утро было светлым и это позволяло оценить всю красоту нижнего зала, поскольку теперь свет в него лился через два ряда верхних окон. Он отражался бликами на мозаичном полу и освещал красивую роспись высокого потолка. Марк какое-то время сидел на ступенях лестницы, глядя наверх, туда, где в кучах белых облаков барахтались красавицы, едва закутанные в алые и голубые одежды, рыцари в блестящих доспехах и розовощёкие младенцы с маленькими крылышками на спинках. По углам из белой дымки выглядывали оскалившийся лев, игривый единорог, расправивший крылья лебедь и задумчивый медведь с филигранным кубком в косматой лапе.

Вокруг него метались слуги, деликатно огибая разместившегося на их пути хозяина, а он никак не мог избавиться от мысли, что они специально бегают здесь, чтоб создать видимость активной деятельности. Неужели нужно столько беготни, чтоб приготовить один небольшой пир?

Он решил устроить его