Капсула времени - Анна Драницына Страница 7

мать, она все время летела навстречу новой любви, ломая крылья, теряя перья. До сих пор встает за два часа до выхода, чтобы сделать прическу. Я все время просыпаюсь, когда она орошает голову вонючей аэрозолью под названием «Прелесть». Дышать становится нечем, но прическа Мамзели стоит колом, и она считает, что теперь она ИДЕАЛЬНА. Когда я морщусь, она мне обычно говорит: «Посмотри на себя – джинсы грязные, ботинки рваные. Тебе четырнадцать, ты уже барышня. Ты должна быть всегда – и-де-аль-на». Хотя что идеального в ее коконе на башке, не знаю. Взрослые – удивительные люди. Я не раз наблюдала ее в состоянии «охоты» – боевая раскраска лица, шпильки и новая стрижка. Выжидательная стойка, как у соседской афганской борзой. Для таких случаев из резной шкатулки доставались бабушкины бриллиантовые серьги (как я уже говорила, бабка Райка никому ничего не оставила, а серьги мама случайно нашла в матрасе после похорон), и Мамзель порхала, сверкая каратами. И вот свершилось. Опять – двадцать пять. Мамзель, несмотря на преклонный возраст «за тридцать» и уродскую прическу, все-таки подцепила нового мужика. Смешной такой толстячок по фамилии Лось. Директор тракторного завода. Он всегда закупал в магазинчике, где она работала, цветы на Восьмое марта для своих сотрудниц. Никому не доверяя это дело, он считал, что один на свете разбирается в цветах, как, впрочем, и во всем остальном. В тот период Мамзель сильно уставала. Она работала сутки через трое в магазине, а между сменами моталась в Финляндию, где челночила – вывозила из страны развитого капитализма гигантскую клетчатую сумку, набитую мылом «Фери» и банками растворимого кофе. Ой, Лео, про это надо отдельно. Прости, отвлекусь, но ты сам виноват – пропустил много интересного. Короче, один раз я даже пыталась ей помочь. Это, конечно, жесть, эти поездочки. Но челнокам нужно было срочно добавить в команду еще одно «человекорыло», чтобы навесить на него дополнительные килограммы стирального порошка. Тогда Мамзель предложила взять меня. Хоботова Вера (с погонялом «Хобот») была там атаманшей. Она презрительно оглядела мою субтильную фигуру и сплюнула на газон. Мамзель заволновалась, вдруг Хобот передумает, а визу мне уже сделали за 40 евриков (для нас тогда большие деньги), и велела мне поднять огромную полосатую сумку. У меня чуть позвоночник не переломился, блин. Но я хоть и худая, все-таки сильная. Отлично помогли тренировки с васькиными колясками и сумками с продуктами на пятый этаж без лифта. Короче, я даже не пискнула. Хобот сплюнула еще раз и сказала: «Ладно, так и быть, пусть девочка едет. Но с условием, что повезет водку. Три литра. Если застукают, то визу закроют. Твоей девочке по фигу, посидит подождет на границе, если что. А вот если взрослому визу закроют – то кранты, накрылись заработки медным тазом». По пути я послушала их треп и поняла, что «страна озер» была кормильцем многих семей. Дело в том, что на один день водку привозить в «Финку» нельзя, потому как и дураку понятно, что русские ее продадут и спокойненько почешут обратно. А бедные финские парни останутся бухать русское топливо и сползут по социальной лестнице вниз. Поэтому водку и сигареты на таможне могут не только отобрать, но еще и наказать как-нибудь. На границе стояло несколько больших автобусов и с десяток маршруток. Мы как раз ехали в автобусе. Челноков было человек двадцать – остальные просто туристы. Перед границей мне в школьный рюкзачок запихнули два блока сигарет и три бутылки водки. Чтобы не звенели, пришлось порвать тетрадку по алгебре и проложить бутылки листами.

– Все девочки, пошли! – скомандовала Хобот, и мы как зайчики выстроились у маленького окошка. Это была русская таможня, там всем пофиг, сколько отравы ты тащишь для финнов в рюкзачке и как громко бряцаешь стеклом. А вот на финской границе тетки занервничали – судя по всему, контрабанду тащила не я одна. Но мне было прикольно, я чувствовала себя Джеймсом Бондом. И тут, как назло, финский пограничник с красными щечками и в форме вылезает из окошка и спрашивает меня, глядя в глаза:

– Ф-фодка есть, сигареты?

И я понимаю, что он не шутит и что я влипла по полной.

«Если чувствуешь, что влипла, говори истину, глядя людям прямо в глаза. Правду, и только правду. Никогда не ври», – говорил дядя Лео.

– Три литра бухла, – честно отвечаю я, глядя ему в глаза.

– Хорошо. Проходдитте, пожжалустта.

Оглядываюсь назад – Мамзель моя, с лицом цвета ранней листвы, сползает по стенке, а Хобот ее поддерживает. Однако финн, больше не глядя на меня, печатью долбанул по паспорту, и я побрела себе спокойненько со всеми туристами по зеленому коридору. И правда, прокатило. Спасибо тебе, дядя Лео! Надеюсь, тебе хорошо там, где ты теперь.

Дальше наш десант высадился в Лаппенранте, где тетушки побежали скупать «Фери» и кофе. Хобот со злостью выхватила у меня из сумки водку и умотала впаривать ее финским парням. Мы с Мамзелью решили побыстрее затариться в ближайшей «Призме», чтобы затем немного погулять по городу. Я впервые была за границей, и Мамзель мечтала показать мне «радости капитализма», среди которых особым пунктом выделялись чистота улиц и свежий воздух. Мы быстро закупили по списку кофе, колбасу, конфеты, стиральный порошок и прочую дребедень и, закинув две такие нехилые сумки в автобус, наконец выдохнули с облегчением. Самое страшное было позади, так как на обратном пути финны русских уже не шмонают. Пока я в магазине ждала Мамзель, оформляющую какие-то возвраты налогов или что-то типа того, меня чуть тележкой не переехала парочка русских, груженные по самые помидоры всякой фигней. Пакеты с собачьим кормом, хлеб, полотенца и прочее. Венчала эту пирамиду огромная пачка туалетной бумаги.

– Вовочка, придется вернуться. Мы забыли ароматик для туалета. Мамочка нас убьет. Она пользуется только финским. Обожает с запахом лилии. Блин, там такая очередь! Опять толкаться с челноками. Ты видел их рожи? Прямо стыдно, что мы тоже русские.

Вова не смотрел на свою подружку, лишь уныло жал кнопки на айподе.

Девица в черных очках в сердцах толкнула тележку, и она прилетела железной ручкой мне в спину.

– Эй, ребята, полегче, а то растеряете по пути свои рулончики! Кстати, не знаю как насчет лилий, моя чисто русская бабка в сортирчике всегда поливала дихлофосиком. Говорила – отличное средство, и тараканы дохнут. Так что рекомендую. Мамочка будет в восторге.

Девица с перекошенным лицом смотрела на меня из-под очков, а Вовочка, похоже, впервые за последние пару месяцев оторвался от айфона.

Короче, мы с Мамзелью пошли гулять по «стране развитого капитализма». И так