Тайный преследователь - Марина Серова Страница 7

– Иногда, – пожала плечами Альбина. – Сейчас мы вместе ходим в училище – надо готовить холсты и картон к поездке в Хвалынск. Но Кристина со своими одногруппницами общается, со мной редко разговаривает. И я с ней тоже.

– А у вас как складываются отношения с одногруппниками? – поинтересовалась я. – Есть подруги, друзья? Или, наоборот, вы с кем-то конфликтуете?

– По поводу подруг – скорее нет, чем да, – немного подумав, проговорила девушка. – Мне кажется, в группе мне завидуют. Считают, что наш преподаватель, Федор Алексеевич, предвзято ко мне относится. Хвалит мои наброски, хотя многие думают, что они ужасны. Но это мой стиль, к тому же многие авангардные художники делали что-то подобное. Это новое, необычное искусство, оно свежее и поэтому вызывает столько негатива. В группе все привыкли к определенному стилю рисунка, и то, что отличается от него, воспринимается в штыки. Я считаю это глупым и консервативным подходом.

– Но преподаватель вас хвалит, верно? – уточнила я.

Альбина кивнула:

– Да. И это вызывает неприязненное отношение ко мне. У нас в группе учится одна девушка, Вероника Терехова, так она постоянно приносит кучу работ. Всякие эскизы, этюды, наброски… И я вижу, что ее задевает, когда Федор Алексеевич критикует ее рисунки. Но ведь надо не только много работ делать, а надо качественно рисовать! Но Вероника, похоже, так не думает. Она привыкла пахать как ломовая лошадь, но это же глупо! В моих же набросках есть живость и новый взгляд на вещи. Думаю, именно это и нравится преподавателю.

– А эта Вероника, она как проявляет свое недовольство? – поинтересовалась я.

– Да никак не проявляет, – проговорила девушка. – Дуется только и ходит обиженная. Постоянно выбегает покурить, так с нервным стрессом справляется. И иногда говорит, что преподаватель ее бесит.

– А с вами Вероника ссорится?

– Прям таких крупных ссор у нас не было, – заметила Альбина. – Ругаемся, и все. Но до конфликтов дело не доходит.

– А с остальными ребятами в группе у вас какие отношения? – продолжала расспрашивать я.

– Да обычные отношения, – пожала плечами моя собеседница. – У нас в группе семь человек: я, Вероника, Ксюша Лепатова, Алиса Коршунова, Света Зябликова, Ирина Федорова и Рита Тимофеева. Все после одиннадцатого класса, у некоторых есть высшее образование. Только Алисе и Рите по восемнадцать лет, остальные гораздо старше. Веронике и Ирине уже по тридцать, Свете – двадцать семь, Ксюше – двадцать пять. Ирина окончила архитектурный факультет Политехнического университета, она два дня в неделю стабильно прогуливает из-за работы. Преподает в университете. Ксюша тоже работает, она дизайнер, но занимается своими проектами по выходным. Вероника вроде Педагогический институт окончила, кажется, она подрабатывает иллюстратором. Про кого еще не сказала… А, Света замужем, у нее двое детей, ее муж содержит. Если говорить о конфликтах, то иногда мы с Ириной спорим по поводу рисунков. Ирина еще дополнительно занимается с преподавателем, Мариной Андреевной, по вечерам к ней ходит. У нас в училище проходил конкурс домашних работ, Вероника, я и Ирина решили в нем участвовать. Остальные как-то проигнорировали, ну мы и принесли свои рисунки. Так вот, у Ирины отобрали только одну копию, у Вероники – тоже один этюд, а мои наброски понравились, мне даже пришлось их на ватман крепить. Ирина возмущалась, что мои рисунки выбрали, мол, у Вероники гораздо лучше работы, да и у самой Ирины тоже. Мы с Иркой поспорили – я говорила, что работы Вероники хоть и детальные, но слишком предсказуемые. А Ирина заявила, что мои наброски похожи на детские каракули. Вот, собственно, и весь конфликт. Но я ни за что не поверю, что Ира или Вероника стали бы меня доводить до нервного срыва из-за такой ерунды!

– Для вас это, может, и ерунда, но, как я понимаю, художники – люди ранимые, их запросто может задеть успех другого человека, – заметила я. – Почему вы считаете, что никто из ваших одногруппниц не мог затаить на вас злобу?

– Да просто ерунда какая-то! – воскликнула Альбина. – Ну доведут они меня до психушки, и дальше-то что? От этого их рисунки не станут лучше!

– Если вы бросите художественное училище, у них не станет конкурентки, вроде вас, – заявила я. – Почему бы и нет?

– Не знаю… – протянула девушка. – Мне в это как-то не верится…

– Ладно, продолжим наш разговор дальше, – проговорила я. – Вы говорили, что собираетесь ехать в Хвалынск, верно? Расскажите об этой поездке!

– Как раз о ней я и хотела поговорить, – вздохнула Альбина. – Дело в том, что отъезд состоится уже через день, то есть послезавтра. Завтра, во вторник, мне надо прийти в училище – я ведь сегодняшний день прогуляла, потому что с вами договорилась встретиться. Да и после всего этого ужаса со слежкой мне страшно выходить из дома… Я мечтала поехать в Хвалынск – это пленэр, где собираются художники с разных городов страны. Не только наше училище, но и Петербургское, Московское, Пензенское, еще какие-то принимают участие. Но организаторами являемся мы, поэтому наше училище предоставляет всем холсты и картон. Там мы должны жить две недели, все это время нас будут вывозить на этюды по окрестностям. Как рассказывают другие студенты, которые уже были на пленэре, там очень красиво, и вообще, все туда рвутся. Но сейчас я даже не знаю, ехать мне или нет… Я боюсь, понимаете? Вдруг тот, кто следит за мной, узнает, что я буду в Хвалынске, и поедет следом? Нас заселят в санатории не в городе, а где-то за Хвалынском, то есть отделения полиции рядом нет, и вообще, вокруг санатория – глухой лес. А если меня похитят, затащат куда-нибудь в этот самый лес и прирежут? Мне, если честно, не хочется умирать… И что теперь делать, я не знаю. Но и отказаться от поездки я не могу, неизвестно, будет ли у меня еще такая возможность! Я еще и по этой причине к вам обратилась. Ну и, кроме того, в полиции мне вряд ли поверят – скажут, что у меня с головой проблемы, отправят к психиатру. Ведь за мной только следили, понимаете? Никто на меня не нападал, похитить не пытался. Поэтому, я думаю, в полиции этим делом заниматься не станут…

– То есть вы хотите, чтобы я вас сопровождала в поездке, верно? – уточнила я.