Сергей Дышев - Россия уголовная - от воров в законе до отморозков Страница 8

За дверью - гробовая тишина. Гражданин Джилавян по-прежнему не подавал признаков жизни. Тут, наконец, и двое с ломом прибыли. Ничего не оставалось, как крушить стену. После нескольких ударов трещины пошли к соседям, паника началась. Работали почти час. В образовавшуюся дыру нырнул собровец, он и открыл замки. Вошли через дверь. Навстречу - радушный хозяин: "О, Гарник Агабекович! Извини, дорогой! Если б знал, что ты, сразу бы открыл. А то думал, ко мне бандиты ломятся". И это после того, как больше часа пытались выйти на переговоры. Да и "глазок" на двери весь этаж позволяет видеть.

Предъявили Джилавяну постановление суда о задержании. Предложили выдать деньги и драгоценности. "Сирота я, - ответил хозяин, - ничего нет"

- И в этот раз он не смог обойтись без провокаций - такова натура, вспоминал операцию Восканян. - Вдруг закричал: "Твои бойцы украли у меня двадцать тысяч долларов!" И пустой "дипломат" показывает. А он в пыли, ясно, что туда месяц ничего не клали. Приказываю всем построиться. "Обыскивайте!" Тут уж заюлил мастер шантажа, мол, не будем, по-хорошему разберемся... По сравнению с прошлым разом квартира выглядела "бедной". Нашли три церковные иконы размером метр на два, скрипку XVIII века, все остальное припрятал. Я заметил, что тапочки у Сержа в пыли, вероятно, успел в черном коридоре припрягать, а там такие катакомбы, не один день искать придется...

Но самое любопытное нашли среди деловых бумаг президента. Мыслящий все же человек, на много шагов вперед просчитывал хода. Купил целую пачку различных пассажирских билетов на одно и то же число. Это какое количество милицейских сил надо, чтобы определить, каким точно рейсом он отправится. А еще нашли у него паспорт моряка, по которому можно свободно выезжать за рубеж и пользоваться правом безвизового въезда в любую страну.

Так закончилось "плавание" моряка, который всю свою сознательную жизнь топил ближних своих и всегда хотел быть на гребне волны. Шум прибоя ему заменил грохот тюремных дверей.

Джилавян полтора года просидел под следствием по обвинению в совершении преступления, предусмотренного 218-й статьей Уголовного кодекса России (незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ). Потом суд, приняв в зачет отбытый срок, освободил его изпод стражи. Далее следы "президента всея армян" обнаружились в Англии, где он вновь занялся любимым делом по отмыванию криминальных денег. Но через некоторое время бдительные британские правоохранительные органы предъявили неунывающему Сержу обвинения в мошенничестве и заключили его под стражу. Говорят, что Джилавяна очень беспокоят нравы местной фемиды, известной своей неподкупностью и непоколебимостью в вынесении приговоров. Единственная отрада - в английской тюрьме гораздо комфортней, чем в российской.

РАЗГОВОР С ВОРОМ В ЗАКОНЕ О НАШЕЙ И ИХ ЖИЗНИ

Кабачок на углу двух улиц был уютным, в нем ощущалась камерность (не от слова "камера"). Здесь состоялась обещанная мне встреча. Представили худощавому, подвижному человеку с аккуратной бородкой. На носу - очки в тонкой золотой оправе, волосы с проседью, на вид под пятьдесят. Одет хозяин был с изысканностью цыганского барона: черные сафьяновые сапожки, шаровары, жилетка поверх белой рубашки: одежда человека, который позволил себе раскрепоститься во всем после сложных житейских обстоятельств. Мы сели за стол, я поблагодарил за согласие встретиться и, вкратце рассказывая о себе, мимоходом изучал собеседника. Точнее, его руки. На запястье - часы в золотой оболочке, на татуированных пальцах, поверх синевы выколотых колечек, - дорогие перстни с бриллиантами, на одном - маленькая алмазная "розочка" - тонкая ювелирная работа. Я сразу отметил подвижные, длинные пальцы, по ходу разговора они жили своей жизнью. Руки повторяют и предсказывают жизнь. У него были руки ворапрофессионала. И характерная для горца черта жестикулировать, когда эмоции нужно подкрепить, усилить выразительным движением, пляской рук.

На кого он был похож? Не на классического мафиози, готового по любому поводу отдать команду "фас" своим подручным. Не походил он и на классического князя зла, какого изобразил в фильме "Гений" Смоктуновский.

Жесткие морщины от носа, запальчивый голос - этот человек имел огромную эмоциональную энергию.

Если б встретил его в поезде, в зале ожидания аэропорта, вряд ли бы признал за классического вора. Скорее за главу артистического семейства на поприще эстрады, шоу-бизнеса, который сам уже отошел от арены или сцены, но все решает и направляет.

Он пользовался модным сотовиком из коричневой пластмассы - под цвет теплого дерева, получал звонки, отвечал, наконец передал телефон приближенному человеку: "Сам отвечай!"

Собеседник пил из маленькой чашечки кофе, я потягивал пиво. Потом он показывал мне порезы на животе и на руках, так, порой в запале, ветераны войны показывают свои раны. Я старался понять его, потому что по жизни всегда был на другом полюсе. Так суждено было, каждому из нас по рождению, и каждого из нас, а мы оказались одногодками, судьба повела в свою сторону. Оттого и полушария мозга у каждого были устроены по-разному. Впрочем, у любого человека в его черепной коробке свой индивидуальный набор грязи, глупости и ума.

- Что представляет собой воровское движение, какое место занимает в обществе? Чем общность "воры в законе", которая представляет достаточно весомую силу, полезна для России? Вопрос задаю исходя из того, что любую общность людей можно оценивать и с точки зрения значимости и ценности для народа, страны, в которой живут.

- Вопрос сам по себе непростой. Полезно... Разделим это понятие. В чем именно полезно?

- Для людей.

- Для каких людей? Для всех хорошими быть невозможно. Потому что в таком случае не существовала бы ни одна структура. Что прежде всего заключается в понятии "вор в законе"? Про нас чего только не говорят: и детей воруют, продают наркотики, с проституток деньги берут, последние люди, руки по локоть в крови... Вор в законе - это прежде всего честность, совесть, принципиальность. Если этих трех качеств нет в этом человеке, то он уже не тот, за кого себя выдает, то есть конкретно, за вора в законе. Это в народе говорят "вор в законе". А вор есть вор. У нас нет старшин, майоров, генералов. Молодой может закрыть рот старому, невзирая, что он вчера в семью попал, а тот уже сорок лет вором. Право голоса имеют одинаковое. Единственно, к старому вору больше уважения. И то, если он заслужил его за то время, которое пробыл в семье, если заслуги есть. Но заслуги в чем опять-таки? Прежде всего в том, что он всегда порядочен, честен, в том, что он с честью это имя носит. Его ломали в тюрьмах, лагерях, карцерах, и он вышел таким же, каким и был, не сломленным. И в том арестантском окружении, в зоне, где он находился, все по-людски, по-человечески было, и он за это отвечал: людей не ломали, не унижали, не оскорбляли. Вообще у нас такого наказания нет - насиловать мужчину, женщину. У нас нет таких наказаний. А вот при коммунистах создавали такие камеры - "пресс-хаты", кидали туда людей и насиловали. Или ставили выбор: или тебя изнасилуем, или делай то, что мы тебе скажем. И вот так ломали людей. А когда туда попадали воры - даже у отморозков, у вертухаев рука не поднималась такое совершить с ними. Боялись ответственности: ведь потом дома с их родителями могло кое-что случиться. Они боялись и с ворами уже ничего не могли сделать. И тогда старались воров рассеять. Против пресс-хат воры всегда выступали - и страдали, и голодовали, и ждали, пока не приедут на Москвы разбираться. Вот что я имел в виду, говоря о честности. Не о себе заботиться, об окружающих мужиках. В свою очередь воры благодаря мужикам выживали в лагерях, они своей пайкой делились с ними. Мужики могли выйти на работу, воры же по нашим понятиям не должны работать. Нормальный хозяин, который знает воров не по книжкам и фильмам, а по жизни, старался иметь у себя в лагере вора. Почему? Он знал, что до пенсии доработает. Что у него не будет ЧП в лагере, не будет резни, никого не зарежут, не изнасилуют. Будет порядок. Единственное нарушение режима - картежная игра была. Но игра до дозволенного. Определенная была ставка. Если человек не способен был заплатить, прибегали к ворам и там уже договаривались, как скостить долг, решалось по-разному: или он идет на производство, отрабатывает, или отсрочку дают.

- Вам приходилось, естественно, сидеть?

- Да, я двадцать лет отсидел.

- По какой статье, если не секрет?

- У меня постоянно кошелек был - 144-я.

- То есть вы вор в законе чисто классический?

- Да, я - карманник. У меня пять судимостей, одна была за тунеядство, а четыре - за карманные кражи.

- У вас много друзей?

- Товарищей много, а друзей мало. На пальцах могу посчитать.

- Они тоже авторитетные люди вашего круга?

- Да. Многих я потерял. В последние годы, когда началась перестройка, и коммунизм угасили, старые воры говорили: "Вспомните еще эти денечки!" И действительно, правы они были. Хотя и при коммунистах бывало подбрасывали нам оружие, наркотики, патроны, лишь бы посадить. Знали, что с нами, ворами, ничего не сделать - если не было преступления. Меня брали всегда с поличным - за кошелек. Был случай, подбросили кошелек, но потом сам сотрудник милиции на суде признался, что его заставили это сделать. Его даже уволили за это. Но меня все равно не освободили, и легче от этого не стало. Потому что был и пострадавший, он совсем другое говорил. Но я что хочу сказать? При коммунистах, когда сидели, мы знали, что дали срок, десять лет, пятнадцать лет - мы его отсидим. А сегодня гарантии нет, что освободишься. Почему? Потому что люди сидят без надежды. Взять мужиков, которые работали на свободе, у них семья. И что-то у него случилось, он сел. И, вкалывая на зоне, он не то что семью не может обеспечить, а даже на махорку себе заработать. Вот говорят: куда общаки деваются, - вот туда и деваются, на зоны. А не то, что там пишут, яхты строят себе, всевозможные коттеджи. И строятся, у многих есть это. Но это не с общака идет. Общак идет туда: покупают бушлаты, матрасы, все буквально для жизни. Приезжают к начальнику лагеря, спрашивают, что тебе не хватает? Он перечисляет, поясняет: не могу обеспечить. Привозим, получай. В каждом городе есть положенцы, и они следят, чтоб на зоны и тюрьмы поступления были, продукты. Тюрьма не в состоянии прокормить людей, не то что одеть-обуть. А на Севере вообще - караул! С Азии туда мы везли валенки. Народ, основная масса заключенных в тюрьмах, на нас надеются. Как вот в церкви есть Бог, так и в тюрьме есть вор. Как в церкви надеются на Бога, что Бог пошлет, так и в лагере, и в тюрьме люди надеются только на воров - на то, что воры им пришлют, воры их поддержат. И поэтому, если с вором не дай Бог что-то случится в тюрьме или если он сказал, вот это надо сделать, - все "на рога встанут", не взирая, обиженные, не обиженные, но будут делать так, как скажет вор. А не так, как скажет начальник. Сколько таких случаев было! Люди голодовки объявляли, резали животы, вскрывались, ужас, чего не делали ради того, чтобы с ворами встретиться. В карцерах сидели, гнили только ради того, чтобы его к вору посадили, потому что свой вопрос есть, который решить надо. И пока не попадут в камеру к вору, бывало, по сорок пять суток в изоляторе отсиживали.