Виктор Пронин - Ночь без любви Страница 8

— А этот… Григорий Сергеевич, звонил Селивановой? — спросил вдруг Демин.

— При мне нет, — ответил Анатолий. — Вы хотите зайти сейчас к нему?

— Нет. И тебе не стоит. Уточним номер дома, квартиру, фамилию. И отчалим восвояси. Не готов я с твоим приятелем всерьез поговорить.

— А черт! — крикнул водитель, выравнивая машину. — Заносит.

— Не торопись, Володя… Успеем. Уж теперь-то мы должны успеть. Насколько я понимаю, Григорий Сергеевич не из тех людей, которые выбрасываются из окон, а, Толя?

— Нет, он не выбросится.

— А других? Выбросит?

— Мешать, во всяком случае, не станет.

— Представляешь, Толя, живут среди нас некие существа, тоже по две ноги имеют, голову в верхней части туловища, разговаривают по-нашему, нас понимают, может быть, даже лучше, чем мы сами себя понимаем… Со стороны посмотришь — вроде люди как люди… Ан нет. Они совсем не люди. Я говорю не в том смысле, что они плохие люди. Они только притворяются, прикидываются, иногда очень долго и весьма успешно.

— Что-то, Валя, я смотрю, ты в философию ударился, — усмехнулся водитель.

— Что ты, Володя! Никакой философии. Жизнь. Я иногда ловлю себя на мысли, что разыскиваю не человека, совершившего преступление, а просто чуждое, враждебное существо, которое замаскировалось под человека и вредит ему, использует его в своих темных целях и, вообще, смотрит на человека как на некое животное, которое можно использовать на тяжелых работах, в пищу, да, и в пищу! А вечером, сняв маскировку, оно, это существо, будет сидеть на мягком, теплом диване, поглаживать брюшко и смеяться над человеком же… Понимаешь, что происходит, — раздумчиво продолжал Демин, — эти существа не прочь считать себя людьми, более того, они только себя-то и считают людьми. У остальных манеры не столь изысканны, словами могут играть не так ловко, блажью, видите ли, мучаются — то про совесть вспомнят, то про порядочность, то им принципиальность поперек дороги станет… А у этих существ все до ужаса просто, все в конце концов сводится к купле-продаже. И больше всего они опасаются обнаружить этот смысл своей жизни…

— В чем же он у них? — спросил Анатолий.

— Понимаешь, все эти разговоры о сочувствии, великодушии, честности только смешат их и еще больше убеждают в собственном превосходстве. Это, мол, разговоры недоумков, которые пытаются оправдать свою слабость. Прибыль — вот козырь, которым они работают. Человеческая жизнь — не козырь. Закон — не козырь, он попросту не для них… И вот, разговаривая с кем-то, я прежде всего пытаюсь определить — человек сидит передо мной или то самое замаскированное существо.

— Вы думаете… что Наташа из них? — спросил Анатолий.

— Селиванова? Вряд ли… Эти существа не кончают самоубийством, а находят наиболее целесообразный вариант. Они слишком рассудочны, чтобы поддаваться таким порывам. Может быть, в этом их сила. А вообще-то, ребята, сейчас отличная погода, вы только посмотрите!

— Куда лучше, — иронически бросил водитель. — Только жить да радоваться.

— Ну что, далеко еще? — спросил Демин.

— Вот здесь. — Анатолий показал на смутную, расплывчатую громаду дома, неожиданно проступившую в снегопаде.

Машина вильнула к тротуару и остановилась. Демин приблизил лицо к самому стеклу, пытаясь прикинуть высоту дома.

— Ну ладно, — проговорил он без огорчения. — Улицу мы знаем, номер дома тоже знаем, остановка за квартирой и фамилией. Толя, ты свою задачу понял? Заходить и тревожить Гришу не следует. Уточни квартиру, и все.

Анатолий вышел из машины, оглянулся по сторонам, поднял воротник плаща и побежал к подъезду. В мокром, насыщенном снежинками воздухе даже не слышно было, как хлопнула дверь.

— А ничего домик, — протянул водитель. — Я бы не отказался.

— Я тоже, — согласился Демин.

— Как я понимаю, — водитель глянул на Демина в зеркальце, — скоро здесь одна квартирка освободится?

— Не исключено.

Через несколько минут показался Пересолов. Найдя взглядом машину, он побежал к ней напрямик через газон, прижав к ушам уголки воротника. Водитель предусмотрительно открыл дверцу, и Анатолий с разбега упал на сиденье.

— Татулин. Его фамилия Татулин. А квартира шестьдесят седьмая. Я остановился перед квартирой, чтобы уж наверняка убедиться, а в это время распахивается дверь, и на площадку вываливается его мамаша. Она, видно, меня в глазок рассмотрела.

— Так, — протянул Демин. — И что же? Она спустила тебя с лестницы?

— Во всяком случае, ей этого очень хотелось. Дело в том, что сынка ее, Григория Сергеевича Татулина, дома нет и в скором времени не будет. В данный момент он находится под следствием. Так я и узнал, что его фамилия Татулин.

— Даже так! — удивился Демин. — Даже так… И давно?

— Около недели.

— За что?

— Она говорила что-то об обмане, предательстве, неблагодарности и так далее. Никогда не думал, что в такой обходительной женщине столько матерщины может скопиться, — озадаченно сказал Пересолов. — Она приняла меня за дружка Григория Сергеевича, одного из тех, кто предал его.

— Все понял, — сказал Демин и отвернулся к окну.

Пересолов посмотрел на него несколько озадаченно, глянул на водителя, как бы спрашивая — может, чего не так сказал? Тот поднес палец к губам. Помолчи, мол, начальство думает.

— В квартиру не заходил? — спросил Демин.

— Что вы! Я бы оттуда уже не вышел.

— Татулин знал, что коробки от Селивановой? Ты говорил ему об этом?

— Конечно! Он спрашивал о ее настроении, самочувствии…

— Что-то они все настроением Селивановой интересовались… И эта дама, и Татулин… Будто для них не было ничего важнее ее настроения.

Все так же валил снег. Водитель выключил «дворники», и ветровое стекло уже через несколько минут было занесено. В машине установилась тишина, тепло и уют настраивали на благодушное настроение. Рядом с мягким шорохом проносились машины, слышались голоса прохожих.

Демину надо было срочно принять решение — идти к Татулиной или же не следует? Конечно, по всем законам и канонам идти не стоило. Ведь он ничего не знает, к разговору не готов. Он не смог бы даже четко ответить на вопрос, что ему нужно от Татулиной. Кто-то уже ведет следствие, Татулин дает показания, где-то заполнены протоколы допроса свидетелей, справки, характеристики… Познакомившись со всеми этими материалами, поговорить с Татулиной можно гораздо увереннее. Но Демину нестерпимо хотелось повидать Татулину, побывать у нее на квартире, переброситься незначащими словами — иногда они оказываются самыми нужными. Да, он ничего не знает, но позиция полного невежды таит свои преимущества. Судя по рассказу Пересолова, Татулина принадлежит к тому типу людей, которым приятно видеть перед собой невежд, просвещать их с высот своей образованности и, таким образом, утверждаться, утверждаться хотя бы в собственных глазах. Ну что ж, подумал Демин, пусть она меня просветит. А кроме того, уже твердо решил он, мне нужны основания, чтобы вынести постановление о возбуждении уголовного дела, как того и требует столь любимая мною статья номер сто двенадцать.

— А знаешь, Толя, — медленно проговорил он, — я все-таки схожу к твоей подружке… Как ты на это смотришь?

— Оружие с собой?

— Авось! — рассмеялся Демин, чувствуя легкость от принятого решения. — Если через полчаса не вернусь, взламывайте дверь.

К подъезду он шел не торопясь, наслаждаясь падавшим на лицо снегом. После неподвижной духоты машины воздух казался особенно свежим. Так же медленно, со спокойной раздумчивостью Демин поднялся по ступенькам к лифту, вошел в него, прикрыл дверь. А на девятом этаже, ощущая готовность к разговору и легкое нетерпение побыстрее увидеть Татулину, он подошел к шестьдесят седьмой квартире и позвонил. И почти сразу сверкающая точка глазка, врезанного в дверь, померкла — кто-то внимательно, ему даже показалось — затаив дыхание, — рассматривал его. Демин оставался невозмутимым, хотя ему очень хотелось подмигнуть этому стеклянному глазу. Наконец мягко щелкнули тяжелые зажимы замков, дверь приоткрылась, и он увидел крупное, расплывшееся лицо, маленькие настороженные глазки, нечесаные волосы, падающие на уши. Татулина, видно, еще не остыла после разговора с Пересоловым, и лицо ее было в красных пятнах.

— Простите, пожалуйста, — начал Демин. — Здесь живет Григорий Сергеевич Татулин?

— А вы кто такой будете?

— Моя фамилия Демин. Я работаю следователем.

— И что же вам нужно о Татулина?

— Я бы хотел видеть Григория Сергеевича… Мне надо поговорить с ним.

— На Бутырке Григорий Сергеевич! — вдруг тонко выкрикнула женщина. — Надеюсь, следователи знают, что это такое?! Они должны знать, что Бутырка — это не Сочи!

— Он на Бутырке?! — ужаснулся Демин и понял, что это получилось у него неплохо, потому что Татулина, поколебавшись, все же открыла дверь и пропустила его в квартиру.