Джеймс Чейз - Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди Страница 8

— Вы лично знали Германа Джефферсона?

Она застыла, взгляд у нее стал менее отчужденным, но чуть погодя снова вернулось прежнее выражение.

— Да, конечно. Я работаю у мистера Джефферсона восемь лет. До отъезда на Восток Герман жил здесь. Да, я знала его. Что он был за человек? Отец называл его распущенным, но теперь ему кажется, что, если бы он проявил больше понимания, его сын мог стать другим. Мистера Джефферсона потрясла смерть сына. Поэтому он и винит себя. На самом деле Герман был порочным, аморальным и бессердечным. Он крал деньги даже у меня. Трудно поверить, что он — сын мистера Джефферсона. Его отец — прекрасный человек, который за всю жизнь не совершил ни единой подлости.

Ее страстность меня озадачила.

— Ну что ж, спасибо, — поблагодарил я. — Постараюсь сделать для мистера Джефферсона все, что в моих силах.

Она просмотрела пачку счетов, вытащила один и подала мне.

— Мистер Джефферсон распорядился уплатить вам гонорар. Сообщите, когда вы будете готовы лететь, и я закажу билет на самолет. Если понадобятся деньги, пожалуйста, обращайтесь ко мне.

Я посмотрел на чек. Он был подписан на тысячу долларов.

— Я не стою так дорого, — запротестовал я. — Вполне хватило бы и трехсот.

— Так распорядился мистер Джефферсон, — сказала она, словно речь шла о пятерке.

— Ну что ж, от денег нельзя отказываться. Вы управляете делами мистера Джефферсона?

— Я его секретарь, — ответила она, будто этим все было сказано.

Я стал прощаться.

— Как только освобожусь, я вам сообщу.

Когда я дошел до двери, в спину мне последовал неожиданный вопрос:

— Она была хорошенькой?

Вначале я не сразу сообразил, о ком идет речь. Джейн неподвижно сидела в кресле, в глазах ее застыло странное выражение.

— Его жена? Пожалуй, да. Китаянки бывают очень привлекательны. Она осталась такой и после смерти.

— Понимаю. — Джейн взяла авторучку и подвинула к себе чековую книжку, давая этим понять, что разговор окончен.

Дворецкий проводил меня к выходу и слегка поклонился. В болтливости его никто не смог бы обвинить. Я медленно пошел к машине. Кое-что стало проясняться. У меня появилась уверенность, что когда-то Джейн и Герман были любовниками. Очевидно, известие о его браке и смерти потрясло ее не меньше, чем старика. Это было любопытное стечение обстоятельств, и я решил побольше разузнать о Джейн.

Усевшись в машину, я отправился в полицию. После получасового ожидания меня допустили к Ретнику. Он сидел за столом и мрачно жевал потухшую сигару.

— Не знаю, сыщик, стоит ли тратить на тебя время, — выпалил он, едва я вошел. — Скажи, что тебе нужно?

— Я решил предупредить вас, что теперь работаю на Джефферсона, — сказал я.

Он прямо задохнулся от такого нахальства.

— Если ты будешь вмешиваться в расследование, Райан, то я позабочусь, чтобы тебя лишили лицензии, — ощетинился он. — Сколько тебе заплатили?

Я уселся на жесткий стул.

— Достаточно. Я не собираюсь вам мешать, так как улетаю в Гонконг.

— У тебя губа не дура, — скривился он. — Гонконг, а? Я тоже не прочь прокатиться туда. А что ты там будешь делать?

— Старик хочет побольше узнать об этой девушке. Он думает, что мы не продвинемся в следствии, пока не узнаем о ее прошлом. Возможно, он прав.

— Все это пустая трата времени, — отрезал Ретник. — Но вряд ли это тебя беспокоит, раз тебе заплатили.

— Верно, — бодро сказал я. — Он в состоянии удовлетворить свои капризы, а у меня есть время помочь ему. Возможно, мне повезет.

— Достаточно было послать телеграмму в полицию Гонконга. Совсем необязательно туда ездить.

— Ну и что они вам сообщили?

— Ее звали Джоян Чунг. Чертово имя, не правда ли?

Три года назад ее привезли на джонке из Макао в Гонконг. Полгода она провела в тюрьме, потом ей выдали документы. Она работала танцовщицей в "Пагода-клубе", то есть, вероятнее всего, была проституткой. Двадцать первого сентября прошлого года американский консул в Гонконге зарегистрировал ее брак с гражданином США Германом Джефферсоном. Они жили в гостинице "Небесная империя", где обычно останавливаются только китайцы. Вероятно, у Германа не было денег и он жил на содержании у жены и на то, что ему присылал отец. Шестого сентября он погиб в автомобильной катастрофе, и его жена обратилась к американскому консулу за разрешением перевезти тело на родину. Вот и вся история. Так зачем ехать в Гонконг?

— Мне платят за то, чтобы я поехал. Там я не буду стоять у вас на дороге.

Ретник злобно усмехнулся.

— Об этом не беспокойся. В любое время я могу убрать тебя с дороги.

Я не стал возражать. Иногда и ему надо почувствовать свою значительность.

— Ну, как идут дела? Что-нибудь отыскали?

— Нет, — сказал он хмуро и посмотрел на заляпанный чернилами блокнот. — Больше всего меня интересует, почему она поехала к тебе в три часа ночи.

— Может быть, я сумею получить на это ответ в Гонконге. — Я закурил сигарету. — У старика Джефферсона куча денег. Насколько я понимаю, их должен был унаследовать сын. Если старик не изменил своего завещания, то в случае его смерти наследницей становилась Джоян. Кому-то было выгодно убрать ее. Если узнать, кому достанутся теперь деньги Джефферсона, мы получим мотив убийства.

Ретник подумал и сказал:

— Это идея.

— Вы знаете секретаршу старика Джейн Уэст? Она наверняка получит кое-какие деньги после его смерти. По-моему, она когда-то была любовницей Германа. Можно проверить, где она была в три часа ночи, когда убили Джоян.

— Как я это сделаю? — окрысился Ретник. — Для этого мне как минимум надо поговорить с ней. А старик за нее очень держится. Если я наяну копаться в ее личной жизни, мне грозят большие неприятности. Джефферсон здесь царь и бог. — Ретник с надеждой посмотрел на меня. — А почему ты решил, что она была любовницей Германа?

— Я говорил с ней. Она прекрасно держалась, но иногда что-то такое прорывалось. Не думаю, что она убила девушку, но ей известно гораздо больше, чем кажется. Может быть, у нее есть честолюбивый дружок.

— Я не собираюсь копаться в ее делах. Мне только нужно узнать, что делала желтокожая в твоей конторе в такое время, — и это распутает все дело!

Я встал.

— Может, вы и правы. Когда назначено следствие? Мне бы хотелось уехать как можно скорее.

— Разбирательство завтра в десять. Тебе лучше присутствовать, хотя это и не так важно. Если что-нибудь узнаешь, не забудь сообщить мне. — Он потыкал в блокнот шариковой ручкой.

— А почему бы и вам не предпринять кое-какие шаги?

Ретник состроил кислую гримасу.

— Я должен следить за каждым своим шагом. Джефферсон имеет такой вес…

— Знаю. Уже наслышан.

Я оставил его ковырять дыры в блокноте. Это зрелище доставило бы громадное удовольствие убийце Джоян. Оно вселило бы в его душу спокойствие и уверенность в безнаказанности.

Я вернулся в контору. И тут мне пришла в голову одна идея. Я подошел к соседней двери, постучал и вошел. Контора Джека Уэйда представляла собой большую, хорошо обставленную комнату. На письменном столе стоял магнитофон, телефон и портативная пишущая машинка. Уэйд сидел за столом и покуривал трубку. Перед ним лежали бумаги. Его контора имела гораздо более процветающий вид, чем моя. Итак, труд химика оплачивается гораздо приличнее, чем труд сыщика.

— Хэлло! — сказал я, заметив что Уэйд явно обрадовался моему приходу. Он привстал и радушно указал на кресло напротив себя.

— Проходите и садитесь.

Я прошел и сел.

— Ваш визит для меня приятная неожиданность, — сказал он, посмотрев на золотую "Омегу". — Выпьете виски? Скоро уже шесть. — Он так старался быть гостеприимным, что я согласился.

Он вытащил из шкафчика бутылку и разлил напиток в стаканы, извинившись за отсутствие льда. Я сказал, что переживу. Мы еще раз улыбнулись друг другу и выпили.

— Меня заинтересовал ваш рассказ о Германе Джефферсоне, — начал я. — Мне нужна добавочная информация. Не знаю, сможете ли вы мне ее предоставить.

— Почему же нет? Конечно, смогу. — Он устремил на меня взгляд, который, наверное, появляется у сенбернара, когда тот слышит крик о помощи. — Что именно вас интересует?

Я придал лицу серьезное выражение, которым пользуюсь при разговорах с людьми типа Джека Уэйда.

— Не знаю, — ответил я. — Моя задача собрать как можно больше фактов, в надежде, что они со временем обретут смысл. Например, вы знали Германа и рассказали кое-что о его характере. А как у него складывались отношения с женщинами?

На благородном лице Джека появилось выражение негодования. Мне стало понятно, как обстоят дела на этом фронте у него самого. Гольф-клуб совершенно подавил в его теле сексуальные эмоции.