Андрей Анисимов - Тариф на друга Страница 8

– Не обижай девушку, она при исполнении. А насчет банка, ты, Додик, не прав. Я маленький наемный директор, а вовсе не владелец и распоряжаться могу только своими средствами, а не деньгами своих вкладчиков. – Не без гордости сообщил Кричевский и подставил свой бокал Лене. Испуганная Северцева дрожащими руками нацедила банкиру минеральной воды.

– О чем вы!? Его же убьют! – Раздался истерический женский крик. Все обернулись и увидели Анну Табаровскую. Она стояла у камина и глядела на собравшихся огромными, полными ужаса глазами.

– Чего орешь? Сама-то сколько принесла? – Зло спросила Трусова.

Анна Яковлевна с удивлением посмотрела на нее и шепотом ответила:

– У меня денег нет. Но я готова отдать свою жизнь, если это ему поможет. – Голос ее окреп и зазвенел. Она подошла к Трусовый, и глядя ей в лицо, выпалила: – Я могу сама пойти к этим бандитам, чтобы они убили вместо него меня.

– Вы слышали! Она готова отдать жизнь, а денег у нее нет. Как красиво. – Трусова громко и деланно рассмеялась.

– Вам не стыдно? – Сазонов вошел вместе с бухгалтером и, взяв Табаровскую под руку, повел ее к столу:

– Садись, Аня. От тебя денег никто не просит.

– Почему же? Чем она лучше нас. Вешается всю жизнь Натану на шею, а как дошло до дела, смотрит нам в руки. – Зло заявила Трусова.

– Сейчас же замолчите! – Крикнул Сазонов. Табаровская зарыдала и выбежала из конференцзала. Возникла неловкая пауза, которую нарушил растерянный голос Лены Северцевой:

– Господа, коньяк, кофе, минеральная вода…

Сазонов проводил Табаровскую взглядом, с трудом удержал себя, чтобы не выйти за ней, но пересилился и обратился к бухгалтеру:

– Анатолий Васильевич, доложите присутствующим наши соображения.

Сысоев в твидовом пиджаке и безупречно повязанном галстуке выглядел куда уверенней, чем накануне в плавках. Он достал из кармана свой блокнот и обстоятельно начал:

– Господа, компания «Риск» имеет на данный момент сто тридцать тысяч наличной валюты. Это директорский фонд Веселого. Еще мы располагаем ценными бумагами на сумму примерно в два миллиона долларов. Но реализация этих бумаг в столь короткий срок затруднительна. Кроме того, мы вынуждены средства для выкупа генерального директора не показывать налоговым органам. Иначе этим делом сразу займется прокуратура. А как вы поняли, Натан Маркович просил в органы не обращаться. Если бы не это обстоятельство, мы бы справились без посторонней помощи. А так вынуждены просить вас. – Анатолий Васильевич смолк и оглядел собравшихся. В зале послышался гул. Сазонов поднял руку и встал:

– Я предлагаю, чтобы зря не расходовать ваше время, начать по порядку. Прямо с кресла у окна. На нем как раз сидит один из близких друзей Натана Марковича, – он выдержал паузу и кивнул на Кричевского.

– Зачем начинать с меня? Я человек маленький, наемный. Тут есть ребята побогаче. – Недовольно проворчал банкир, но полез в карман, и дело пошло.

Владимир Игнатьевич довольно быстро обошел всех и через сорок минут процедура сбора средств для выкупа Веселого подошла к концу. Бухгалтер Сысоев едва успевал вносить в свой блокнот имена и выдавать расписки. Некоторое удивление вызвал незнакомый молодой человек, который неожиданно встал, нечаянно толкнув спящего в кресле Мятишкина и внес самый значительный вклад в пятьдесят тысяч долларов.

– Вы тоже друг Натана Марковича? Странно, что я вас раньше не видел. – Внимательно оглядев незнакомца, проговорил Сазонов.

– Я – секретарь фонда, и вношу эту сумму по поручению нашего директора, Всеволода Зиновьевича Кроткина.

Сазонов пожал руку молодого человека и вспомнил пухленького соседа по вчерашней свадьбе:

– Передайте господину Кроткину и его очаровательной супруге искреннюю благодарность от всех работников компании «Риск». – Улыбнулся он. К половине одиннадцатого конференцзал опустел. В кресле остался один Мятишкин. Но он после вчерашней ночи выглядел неважно, и его не беспокоили. Анатолий Васильевич, не обращая внимания на спящего, пересчитывал валюту и аккуратно связывал купюры в пачки по десять тысяч.

– Сколько? – Поинтересовался Сазонов.

– Двести восемьдесят тысяч пятьсот. – Ответил Сысоев.

– Плюс директорский фонд?

– Да, и при этом до полмиллиона недосдача немногим более ста тысяч долларов. – Ответил бухгалтер.

– Эту сумму я погашу сам. – Твердо сказал Владимир Игнатьевич.

– Что делать с собранными средствами? Держать их в офисе рискованно. Если произойдет ревизия, я не смогу объяснить происхождение этих денег. – И Сысоев многозначительно поглядел на Сазонова.

– Анатолий Васильевич, я вам доверяю как самому себе и очень прошу до того момента, когда эти ублюдки меня найдут, хранить всю сумму у себя, и там, где вы посчитаете нужным. – Покосившись на похрапывающего Александра Леонидовича, ответил Сазонов.

– Но для выкупа надо еще сто пятнадцать тысяч долларов. – Напомнил бухгалтер.

– Не беспокойтесь. У нас в запасе четыре дня, и я сказал, что сам решу эту проблему. – Повторил Владимир Игнатьевич и попрощался: – Меня в офисе не ждите. Необходимо время, чтобы эти злосчастные доллары добыть.

Сысоев понимающе кивнул. Владимир Игнатьевич быстро вышел из конференцзала и заглянул в приемную. Секретарши на месте не оказалось. Сазонов вошел в огромный кабинет Натана Марковича, на минуту присел в кресло и открыл ящик письменного стола. Приподняв несколько папок, он извлек из-под них небольшую черную коробку, осторожно запихнул ее во внутренний карман пиджака, медленно задвинул ящик на место и на мгновенье замер в кресле. Затем решительно поднялся и вышел. Миновав коридор, он мимоходом глянул в распахнутые двери буфета, и увидел, что водитель Веселого, Митя, флиртует с Леной Северцевой, пока та моет посуду. Ни девушка, ни молодой человек его не заметили. Спустившись вниз, Сазонов кивнул охране и вышел из офиса. Директорский «Мерседес» стоял на своем обычном месте. Владимир Игнатьевич, как заместитель Натана, вполне мог пользоваться машиной, но, оглядев лимузин, двинулся пешком. Особняк компании «Риск» располагался на улице с вызывающим названием Коммунистическая. Несмотря на это, на ней находилось единственное здание, имеющее хоть какое-нибудь отношение к пролетариату – небольшая ткацкая фабрика. Остальная часть улицы состояла из особняков, арендуемых богатыми фирмами. Один ее конец упирался в Таганскую площадь, другой выходил к Заставе Ильича. Сазонов направился в сторону Таганки. Он миновал шикарный ресторан «Конь и пес» с массивным подъездом, обошел красовавшийся на тротуаре щит, где прохожих заманивали на бизнес-ланч «всего» за триста рублей с персоны, и у щита приостановился. Сделав вид, что изучает меню, внимательно осмотрелся вокруг, перешел на противоположную сторону, еще несколько раз оглянулся, через проходной двор выбрался на Большую Коммунистическую и зашагал к метро. Без десяти час он уже отпирал дверь своей квартиры.

Инна Николаевна никак не ожидала увидеть супруга в столь раннее время. Обычно он являлся с работы около девяти вечера, а часто задерживался и позже. Мадам Сазонова сидела на кухне опустив ноги в таз с горячей водой и делала себе педикюр. Супруг взглянул на жену, брезгливо поморщился и молча удалился в свой кабинет.

– Володя, ты пришел пообедать? – Спросила Инна Николаевна, проследовав за мужем босиком и остановившись на пороге.

– Я сыт. – Нелюбезно отрезал Сазонов и углубился в недра своего письменного стола.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Удивилась женщина.

– А что бы ты хотела услышать? – Не поднимая головы, поинтересовался Владимир Игнатьевич.

– Хотя бы, как поживают наши дети. Костя так и не удосужился мне позвонить. – Обиженно пожаловалась Инна Николаевна.

– Ничего удивительного. Лика, наверное, волнуется за отца, Костя успокаивает молодую жену, и ему не до родителей. – Владимир Игнатьевич вынул из ящиков с десяток альбомов и при помощи пинцета, быстрыми, профессиональными движениями, начал перекладывать марки из альбомов в конверты.

– Что ты делаешь? – Инна Николаевна подошла к мужу, оставляя на паркете мокрые следы.

– Готовлю коллекцию к продаже. – Железным тоном пояснил Сазонов.

– Как, ты хочешь расстаться со своими марками?! – Воскликнула Инна Николаевна.

– Я хочу расстаться со всем, что у меня есть. – Спокойно сообщил Сазонов.

– Это ради него? Неужели Элеонора и все его богатенькие друзья не нашли денег?

– Элеонора не соблаговолила явиться, а друзья нашли, но не все.

– Законной жене наплевать, а ты, идиот, лезешь из кожи! – Продолжала громко возмущаться мадам Сазонова.

– Знаешь, Инна, наверное, нам больше незачем жить вместе. Сына мы вырастили и больше нас ничего не связывает. Я тебе дам деньги на первое время, а потом ты устроишься на работу. Я сам останусь нищим и долго помогать тебе не смогу. – Владимир Игнатьевич, наконец оторвался от марок и посмотрел в лицо жене. Она шагнула к нему, вытянула руки, и так с протянутыми к мужу руками, замерла.