Николай Леонов - Гуров не церемонится Страница 8

– Леонид Максимович? – спросил он, подойдя к ним и обращаясь к Погодину, а когда тот подтвердил, продолжил: – Мне охранники сказали, вы сейчас в доме за главного. – Когда Погодин в знак согласия кивнул, твердо заявил: – Ларису Петровну нужно срочно госпитализировать. У нее и так было тяжелое состояние, а после того, как она узнала о покушении на Николая Степановича, оно усугубилось.

– Откуда узнала? – быстро спросил Гуров.

– Она услышала шум в холле и потребовала, чтобы ей сказали, что случилось. Нам пришлось позвать одного из охранников, который ей сообщил, что на ее мужа было совершено покушение. Лариса Петровна все добивалась от него, в каком тот состоянии и жив ли. Вот он ей и сказал, что вы, Леонид Максимович, нашли его раненым и отвезли в больницу, но сдуру ляпнул, что Николай Степанович безнадежен.

Тимофеев собрался, было, сказать, как на самом деле обстоят дела, но Погодин не дал ему и рта открыть:

– Да, это правда. Врачи не оставили нам никакой надежды, счет идет на часы, – заявил он, наградив при этом Сергея Владимировича таким взглядом, что тот окончательно стушевался.

– Ну, вот! У нее началась истерика, и она умоляла нас отвезти ее в клинику, хотя раньше всегда этому противилась, – продолжал врач. – Но сейчас, видимо, поняла, что иначе она не поправится, да и ждать ей дома больше некого.

– Врать мне не надо, – жестко сказал Погодин. – Тем более это бесполезно. Так, что она говорила на самом деле?

Врач помялся, а потом, отведя глаза, пробормотал:

– Она сказала, что теперь, когда и ее дети, и ее муж погибли, ее тоже убьют, потому что она осталась единственной наследницей и компаньоны мужа пойдут на все, чтобы заграбастать себе состояние Николая Степановича. Я не очень ей поверил, но теперь, видя вас, я начинаю ее понимать, – прямо взглянув на Леонида Максимовича, почти ненавидяще произнес он.

– Ее никто не собирается убивать, – небрежно бросил Погодин. – Мы люди брезгливые.

Гуров же просто достал из кармана свое служебное удостоверение и, раскрыв, показал врачу.

– Я лично гарантирую вам, что никто не убьет ее. У вашей пациентки, видимо, нервный срыв, что вполне объяснимо.

– Ни в какую частную клинику она не поедет, – твердо заявил Погодин. – Не заслужила она, чтобы на нее деньги тратили, а вот районная психушка ей подойдет. Раз у нее тяжелейшая депрессия, там ей самое место, – и, обратившись к охраннику, приказал: – Вызывай «Скорую»! Объясни, в чем дело, и пусть поторопятся, а горничной скажи, чтобы сумку для этой стервы собрала. А вы, – он повернулся к врачу, – дождетесь «Скорую», расскажете бригаде медиков, как и чем ее лечили, а потом и вы, и медсестра можете быть свободны.

– Я начинаю понимать эту несчастную женщину, – процедил сквозь зубы врач. – Кстати, сумка уже собрана.

– Я не повторяю два раза, – произнес Погодин таким тоном, что врач невольно поежился, поняв, что позволил себе лишнее. – Я сказал, чтобы горничная собрала сумку, значит, так и будет. А вот вам, сердобольному, придется прямо здесь написать, чем вы лечили эту мразь, а потом надлежит покинуть дом Савельева! А то болтаете много лишнего! – И он обратился уже к другому охраннику: – Скажи медсестре, чтобы собрала и свои, и его вещи, причем под твоим присмотром, и пусть катятся на все четыре стороны. И проследи, чтобы врач наверх не поднимался. Ничего, не помрет эта сволочь до приезда «Скорой». И горничную поторопи.

Врач, может, и хотел что-то сказать, но благоразумно промолчал, понимая, что власть в доме сменилась.

– С вами расплатились? – спросил у него Погодин, на что тот отрицательно покачал головой. – Сколько мы должны вам и медсестре? – И, услышав внушительную сумму, покачал головой, хотя раньше скупостью не отличался, но спорить не стал, а достал из кармана пачку денег и, отсчитав сколько требовалось, протянул врачу. – В ваших услугах больше не нуждаются. Напишите список лекарств и можете быть свободны. Проследи! – это уже относилось к охраннику.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – заметил Гуров, а Тимофеев, понурившись, не издал ни звука, видимо предчувствуя, что работать ему на этом хлебном месте осталось недолго.

– Вот именно, знаю! Да, это я велел сказать ей, как бы случайно, что Колька безнадежен, чтобы посмотреть, что она делать будет. Потому что не верю я ей! И основания для этого у меня есть! – жестко произнес Погодин.

Врач сел в холле в кресло возле небольшого столика и, достав из кармана халата блокнот, начал писать, а Гуров с Погодиным и Тимофеевым вышли в сад. Лев Иванович тщательно изучил землю и стену под окнами детской, что было, в общем-то, бесполезно – месяц ведь прошел, – а потом и сам очень немаленький участок по всему периметру и крепко задумался: по всему выходило, что через ограду преступник перебраться никак не мог, тем более что соседями были люди весьма предусмотрительные и сторожевых собак, которые беспощадно облаяли их, едва они приблизились к ограде, не боялись. На полпути к дому Гуров вдруг резко остановился, потому что ему пришла в голову на первый взгляд совершенно безумная мысль, но, основательно проанализировав ее, он понял, что не такая уж она и абсурдная.

– Леонид Максимович, – он повернулся к Погодину. – Мне нужно срочно поговорить с той горничной и охранниками, что работали накануне и в ночь похищения.

– Олесю уже везут, – настороженно глядя на сыщика, сообщил тот. – С Олегом вы уже никак поговорить не сможете, а со вторым – запросто, вот он возле крыльца курит. А что? Вы уже что-то поняли?

– Еще не знаю, – задумчиво сказал Гуров и, быстрым шагом подойдя к парню, попросил: – Расскажи мне в подробностях о событиях дня накануне похищения.

Охранник сначала посмотрел на Погодина, словно спрашивая у того разрешения говорить.

– И как на духу! – подтвердил тот полномочия Гурова задавать вопросы.

– День был как день, – начал парень. – Проснулся, позавтракал в кухне и в восемь утра заступил на смену, а Олег отсыпаться пошел. Сидел себе в сторожке, одним глазом на монитор смотрел, хотя когда Степаныча дома нет, то и приезжать некому, а другим – в телевизор. Погода была промозглая, туман, так что я кофе себя подбадривал – Олеся принесла. В четырнадцать с минутами – это можно по журналу посмотреть – приехала грузовая «Газель». Мужик какой-то к воротам подошел и по переговорке сказал, что привез заказанные хозяйкой коробки. Я ей позвонил по внутреннему, и она подтвердила, что это игрушки для детей. Ну, я машину на территорию впустил и внимательно осмотрел. Мужик в машине был один, а внутри действительно две картонные коробки, в них большущие такие медведи, в целлофан упакованные. Мужик до дома доехал и коробки внутрь понес. Пробыл он в доме недолго, а потом уехал.

– На выезде машину осматривали? – быстро спросил Гуров.

– Нет, а зачем? – недоуменно ответил парень, а потом, испугавшись, спросил у Погодина: – Что, надо было? Но ведь никогда же на выезде не досматривали! – на что тот просто отмахнулся: не до тебя, мол, сейчас, и спросил у Льва Ивановича:

– Вы думаете, в них вывезли детей?

Тимофеев же, кажется, так ничего и не понял.

– А вот это будет зависеть от того, что нам расскажет Олеся, но другой вариант просто не просматривается. Если же выяснится, что я ошибаюсь, то будем думать дальше. Но это вряд ли, – «скромно» заметил Гуров.

– А как же их крики-визги? – спросил Погодин.

– Я думаю, она заранее записала их на диск или кассету, а потом эту запись включила. Если хорошо поискать, то проигрывающее устройство мы в доме найдем, потому что сама она, как я понял, с того дня из дома не выходила, выбросить тоже не могла – горничная заметила бы. Правда, вот врач с медсестрой… Она могла им отдать, чтобы они в своих вещах вынесли. Или подарить, например. Но, поскольку они еще здесь, то и выяснить это будет нетрудно. Вещи-то они еще только собирают.

– Ну, раз она сама все это организовала, чтобы Кольке нервы мотать, то проклянет тот день, когда родилась. Сейчас я с ней по душам побеседую! И вот тогда ей больница точно потребуется! Только не психушка уже, а травматология! – зловеще пообещал Погодин.

– Не надо, – остановил Леонида Максимовича Гуров. – Добровольно она вам ничего не скажет, а пытать ее я вам не дам. Да и не стоит ее пока ни во что посвящать. Если она все это затеяла, то пусть думает, что ее план сработал. Пока она лежит в больнице, мы сами во всем разберемся. Главное, чтобы у нее никакой связи с внешним миром не было и не сбежала она оттуда.

– Ладно, – нехотя согласился Погодин. – Позабочусь я, чтобы ее от всех изолировали, – и приказал охраннику: – Номер машины сообщишь Сергею Владимировичу, а ты, – он повернулся к Тимофееву, – пробьешь его по всем базам данных и выяснишь, что это за тачка. Хоть какой-то прок от тебя будет, – неприязненно бросил он и снова обратился к охраннику: – Записи с камеры над воротами за тот день найди, посмотреть надо, что это за мужик.