Фридрих Незнанский - Деликатное поручение Страница 8

«Если будут доказательства его вины, можно будет сделать официальный запрос в их прокуратуру».

«Турецкий, не неси чушь. Какой официальный запрос? Первый замминистра тебе доходчиво объяснил, что никаких официальных запросов не будет. Ты поедешь туда как частное лицо, а не как представитель Российского государства. Как посол доброй воли. Помнишь, как школьники ездили на заре перестройки? Вот и ты так поедешь»;

«Ну и что, значит, так поеду».

«Ну так езжай. Чего сидишь? Только ты в курсе, что тебя там случайно могут принять за иностранного бандита и убить? У тебя же там даже оружия не будет. А еще веселей будет, если тебя посадят в намибийскую тюрьму лет на десять. И знаешь за что? За киднеппинг. А что! Это будет вполне логично. Приехал белый человек, хочет увезти черного ребенка. Вот ты сам подумай, что в данной ситуации должен думать твой намибийский коллега? Учитывая, что этот черный ребенок, вдобавок ко всему, из весьма известной в Намибии семьи. Ты бы сам что подумал?»

Внутренний диалог грозил затянуться до бесконечности, поэтому Александр Борисович решил принять единственно правильное в данной ситуации решение. Он достал телефон и позвонил жене:

— Привет, Ириш. Мне срочно нужен твой совет.

— Давай, Шурик. Задавай вопросы.

— Если отец тайком похищает сына и увозит его от матери в другую страну, это плохо?

— Это отвратительно.

— Но допустим, у него есть на это веские причины. Допустим, он царь и ему нужен наследник. Он предоставит своему сыну все условия, даст ему самое лучшее образование. В конце концов, передаст ему свой титул, Ты не думаешь, что для ребенка будет лучше получить все это, чем не получить.

— Шурик, нельзя воровать ребенка у матери. Странно, что ты задаешь мне эти вопросы.

— Подожди, Ириш. А вот если одного человека попросили, по мере его сил и возможностей, попытаться исправить эту ситуацию?

— Я думаю, он должен попытаться это сделать.

— Даже если для этого потребуется ехать на край света?

— Даже так.

— И даже если у него нет абсолютно никакой надежды, что у него что-то получится?

— По крайней мере, он не будет думать всю оставшуюся жизнь, что он мог помочь, но не сделал этого.

— И даже если этот человек может не успеть вернуться к Новому году?

— Я думаю, его семья это поймет. К тому же будет еще и старый Новый год.

— Спасибо, Ириш. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, Шурик.

Приехав в Генеральную прокуратуру, Александр Борисович первым делом позвонил в Министерство иностранных дел:

— Михаил Сергеевич? Турецкий. Как быстро вы можете оформить все документы?.. В течение одного дня? Очень хорошо. Нет, пока не надо. Вначале мне необходимо досконально выяснить все, что произошло в Москве. Так что сейчас решайте вопрос с моим начальством, а когда буду готов выехать, я сообщу. Михаил Сергеевич, успокойте вашу жену и передайте дочке, что я сделаю все, что от меня зависит.

Положив трубку, Александр Борисович Турецкий почувствовал огромное облегченней. В конце концов, чем черт не шутит, а вдруг получится?

Теперь надо было идти сообщить о принятом решении Меркулову. Нельзя допускать, чтобы любимый начальник узнавал такие новости не от него лично, а от собственного начальства.

Но идти никуда не потребовалось. Константин Дмитриевич Меркулов зашел сам:

— Ну как твоя беседа, Александр Борисович? Я вижу, ты повеселел даже.

— Да вот, Костя, сижу думаю над одной важной проблемой, не знаю даже, чего делать. Как раз собирался идти к тебе за советом. Поможешь?

— Ладно, Саша, я понял. Давай говори, шутник.

— Какие тут шутки, — парировал Турецкий. — Дело очень серьезное. Касается денег. В общем, если мне пообещали оформить командировочные в Министерстве иностранных дел, я вот думаю, может, мне параллельно оформить еще одни, в Генеральной прокуратуре? Ты как думаешь, Костя, дадут?

6

Молодой офицер польской армии Якуб Гожелинский впервые приехал в Москву в 1977 году на стажировку. Столица Советского Союза произвела на поляка неизгладимое впечатление.

Крупному и ширококостному от природы Якубу его родной Краков, да и вся Польша, были тесны. Советский Союз вызывал его восхищение прежде всего размерами.

С детства увлекавшийся приключенческой литературой и книгами о путешественниках, Якуб мечтал объехать всю эту огромную страну от ближневосточных до дальневосточных границ.

Якуб Гожелинский вообще испытывал непреодолимое влечение ко всему большому и статному. Поэтому, когда спустя двадцать лет он встретил в Москве русскую женщину Ольгу Игнатьеву, своими габаритами не уступавшую самому Гожелинскому, он, не задумываясь, попросил стать Ольгу его женой.

Но в далеком 1977 году, когда никто не мог предположить, каким окажется мир к концу века, молодой офицер польской армии Якуб Гожелинский, как только у него в Москве выдавалось свободное время, устраивал сам себе персональные экскурсии по Москве.

Он мог часами сидеть на Воробьевых горах недалеко от трамплина и смотреть на панораму Лужников или до самого закрытия бродить по Выставке достижений народного хозяйства.

Именно на ВДНХ, сидя возле фонтана, он твердо решил, что когда-нибудь в будущем обязательно поселится именно в этом городе.

Наступили восьмидесятые. Вместе с советскими специалистами Якуб Гожелинский в рамках Варшавского Договора принимал участие в нескольких военных кампаниях. Ангола, Алжир, Афганистан. Два раза был ранен.

Гожелинский рос по службе и к концу восьмидесятых имел чин полковника польской армии и репутацию опытного и надежного человека и настоящего профессионала.

В Советском Союзе вовсю шла перестройка, следствием которой были новые военные конфликты. Правда, теперь эти конфликты происходили уже внутри самого Советского Союзам Огромная, многонациональная империя неуклонно двигалась к своему закату. В это время полковник Гожелинский в качестве военного специалиста побывал в Нагорном Карабахе.

В Польше тем временем к власти постепенно приходила оппозиция во главе с Лехом Валенсой.

Вскоре Валенса стал президентом Польши.

Победа демократии ознаменовалась в первую очередь «чисткой рядов». Всем офицерам, сомневавшимся в правильности новой политики, было указано на дверь.

Полковник Якуб Гожелинский подал рапорт об отставке сам.

Ему было за тридцать, и половина жизни была уже позади. Следующую половину жизни Якуб Гожелинский решил посвятить своему давнему увлечению — путешествиям. О своем решении поселиться в Москве он тоже не забыл.

Как рядовой гражданин, он начал с того, что попробовал путешествовать с туристическими группами. Но после первой же поездки желание путешествовать в подобной компании у него навсегда исчезло. Очень сложно было вынести Якубу постоянные вопросы его коллег-туристов о том, когда будет обед и сколько килограммов вещей можно провезти через таможню.

Следующими на очереди были охотничьи и рыболовные туры. Это уже было гораздо ближе к тому, что Гожелинский ожидал от путешествий. Любому самому дорогому гостиничному номеру он предпочитал жизнь в палатке и еду, приготовленную на костре. Почти два года он регулярно ездил на охоту и рыбалку и за это время объездил половину Сибири.

Однако через два года приелось и это занятие. Уж больно все было легко и гладко. Вертолет забрасывал на место, вертолет увозил на Большую» землю. А полковнику в отставке Гожелинскому хотелось трудностей, хотелось настоящих испытаний.

Но быстро развивающаяся сфера туристических услуг не предлагала ничего подобного. Фирмы торговали преимущественно путевками на Канарские острова с «реалистичным рыцарским турниром» в качестве гвоздя программы или в развлекательные кварталы Таиланда.

Гожелинский продолжал искать то, что ему нужно, и как-то раз даже отправился в четырехнедельное плавание на атомном ледоходе к Северному полюсу. Впрочем, это плавание его разочаровало сильнее всего.

Целых четыре недели вокруг не происходило абсолютно ничего. Все это время Якуб Гожелинский сидел в каюте и пил русскую водку с режиссером-неудачником, спустившим все деньги на это путешествие в надежде на яркие впечатления.

Вернувшись с Северного полюса, Якуб познакомился с будущей женой.

Встреча оказалась совершенно случайной.

Якуб и Ольга встретились в Большом Тишинском переулке возле польского посольства. Гожелинский выходил из посольства, Ольга же, наоборот, еще только стояла перед стендом, на котором был вывешен список необходимых документов для поездки в Польшу.

Они заговорили по какому-то совершенно незначительному поводу (впоследствии, уже будучи женаты, они не раз пытались вспомнить, что же это был за повод, но так и не вспомнили). В разговоре выяснилось, что Ольга, как и Якуб, обожает путешествовать, но ненавидит путешествовать в составе туристических групп. В этот раз она решила проехать на машине по всей Польше, в которой ей всегда хотелось побывать. Именно это и привело ее к польскому посольству.