Марина Серова - Моя любимая девочка Страница 8

Дверь же мне открыла еще одна пожилая женщина, попроще, – довольно крупная, энергичная, с круглым лицом. Ее крашенные в белый цвет волосы были коротко подстрижены. Она была одета в просторный бордовый свитер в полоску и черные брюки, туго обтягивающие ее крепкий зад.

Я представилась частным детективом, который взялся расследовать дело об убийстве Натальи Белокопытовой, чем и вызвала первоначальную подозрительность женщины, открывшей дверь. Еще больше округлились ее глаза, когда я призналась, что расследую это дело по просьбе подозреваемого Короткова, который меня нанял.

– Вы, наверное, в курсе того, что арестован сосед Наташи, Виталий Владимирович Коротков, – сказала я. – Ему меня рекомендовал мой хороший знакомый, который уверен, что Коротков, несмотря на некоторые отрицательные черты его характера и их недавнюю ссору, не убивал Наталью.

– Вот как? – отреагировала женщина. – Ну что ж, я даже не знаю, что вам сказать.

– Кто там, Рита? – подняла голову женщина, сидящая за столом.

– Аля, тут вот частный детектив пожаловал. Хочет соседа из тюрьмы вытащить, ну, того, которого сегодня арестовали. Который убил…

– Да подождите вы, что значит убил? – вступил в разговор молодой парень. – Еще ничего не доказано.

– Ой, не доказано, не доказано! – махнула на него рукой женщина, открывшая дверь. – Соседи вон говорили, что он бандит настоящий!

– Тетя Рита, что за категоричность такая! Я знаю этого соседа. Мужик вздорный, конечно, но чтобы убить…

– Да вы проходите, проходите, – обратилась ко мне женщина, сидящая за столом. – У меня сестра просто эмоциональная. Рита, проводи женщину, посади ее.

«Итак, женщина за столом – Алевтина Михайловна, мать убитой, а полная подозрительная дама – ее сестра Маргарита», – сделала я про себя вывод.

Я прошла в комнату, и тут мне представились молодые люди, сидевшие на диване. Это были Аркадий Веретенников, муж убитой Наташи, и Анастасия, ее младшая сестра. Правда, девушка выглядела настолько по-детски, что сразу же предложила называть ее Настей, что было вполне естественно.

– Я до сих пор оправиться не могу, – пожаловалась Алевтина Михайловна. – Не могу…

И заплакала. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком графина о стакан – солидный мужчина наливал воду для Алевтины Михайловны.

– Спасибо, – сказала она и выпила воду. – Я тоже не очень-то верю, что этот сосед убил Наташеньку. Зачем это ему надо было? Ой, да что же это на меня такая беда свалилась! – снова запричитала она.

– Аля, успокойся, – пробасил солидный мужчина и, поймав мой взгляд, соизволил представиться: – Иннокентий Станиславович Белокопытов, отец Наташи.

– А вы что же, давно занимаетесь, так сказать, частным сыском? – поинтересовался он после паузы, недоверчиво глядя на меня.

– Уже много лет. И надо признать, довольно успешно.

– Гм… – Он посмотрел на меня еще пристальнее. – И у вас что же, рекомендации есть?

– Есть, – весело подтвердила я. – Чаще всего благодаря им я и берусь за очередное дело. Кстати, могу сообщить, что пока на моем счету не числится ни одного нераскрытого дела.

В глазах Иннокентия Станиславовича промелькнул скепсис. Он даже усмехнулся уголками губ, и я подумала, что он, видимо, решил при случае навести справки обо мне, используя свои связи. Что ж, мне скрывать, а уж тем более бояться было нечего. За что-что, а за свою репутацию частного сыщика мне совсем не стыдно.

– Неужели? – удивился Аркадий. – И вы считаете, что сможете найти настоящего убийцу?

– Почему бы и нет? До сих пор вроде удавалось, – сказала я.

Иннокентий Станиславович уже более откровенно усмехнулся себе в усы.

– И что же вы хотите узнать? – спросил он полунасмешливо-полуснисходительно.

– Я ничего не знаю о Наташе. Не знаю, чем она жила, с кем общалась, были ли у нее враги… – начала я.

– Враги – это вы зря, – убежденно ответствовала Маргарита Михайловна. – Моя племянница, царствие ей небесное, характером пошла в папу, – она кинула взгляд в сторону Иннокентия Станиславовича, – так что пай-девочкой ее назвать было нельзя. Но чтобы вот так ненавидеть и желать смерти! Вряд ли, вряд ли…

Тетка покачала головой.

– Аркадий, ты, что ли, скажи! – обратилась она к мужу Наташи. – Ты ведь с ней жил, а не мы! Что, она поцапалась, что ли, с этим Коротковым, или как его там?

– Говорила, что поцапалась из-за какой-то ерунды! Из-за отравы для тараканов, что ли… Но это же пустяки! А больше она ни с кем вроде не цапалась, кроме… – Аркадий замолчал на полуслове и нерешительно добавил: – Кроме меня. Но я… Меня-то, я надеюсь, вы не подозреваете?

– Тебя не подозреваем, – ответила за всех Маргарита Михайловна, а я заметила, как нахмурился Иннокентий Станиславович.

Тем временем он затушил сигарету в пепельнице, встал, подошел к сидевшей по-прежнему в трагической позе Алевтине Михайловне и обнял ее за плечи. В этот момент дверь еще в одну комнату отворилась, и на пороге появился изможденный седой мужчина невысокого роста. Он поморщился и осипшим, каким-то неестественным голосом попросил:

– Аля, если можно, прошу тебя, давай проветрим комнату.

На его просьбу как-то нервно отреагировала Маргарита Михайловна – она порывисто бросилась к окну и приоткрыла его. Потом бросила укоризненный взгляд на Иннокентия Станиславовича.

– Артемий Владимирович, я извиняюсь, – сухо сказал первый муж Алевтины Михайловны, Иннокентий Станиславович. – Дурная привычка, и потом – нервы… Аля, мне пора.

Хозяйка подняла на бывшего мужа заплаканные глаза.

– Я предприму кое-какие действия по своим каналам, – подбодрил ее он. – Есть у меня на примете один парень, он лучше, чем менты, разберется в этом деле.

– Да что уж тут предпринимать, Наташеньку-то не воротишь… Доченьку-то нашу! – женщина затряслась в рыданиях.

Тем временем мужчина, которого назвали Артемием Владимировичем, снова удалился в свою комнату. Отвечая на немой вопрос, застывший в моих глазах, сидевшая ближе всех ко мне Настя сказала:

– Папа не переносит табачного дыма. Он болеет.

– Папа? – удивилась я. – А Иннокентий Станиславович?

– Он – первый муж моей мамы и отец Наташи, – пояснила Настя. – А я дочь Артемия Владимировича, наша фамилия Полунины. И мамина тоже.

– А у вашей тети? На всякий случай…

– Синельникова. Маргарита Михайловна Синельникова.

Иннокентий Станиславович уже направился в прихожую. Я, хоть и чувствовала, что этот человек относится ко мне с недоверием, все же решила обратить на себя внимание, пока он не ушел.

– Я прошу прощения, но все-таки не могли бы вы сказать, кого вы подозреваете сами? – задала я вопрос, обращенный ко всем присутствующим. – Кстати, Иннокентий Станиславович, пока вы не ушли, может быть, вы тоже ответите?

Отец Наташи бросил на меня холодный взгляд и пожал плечами.

– Мне нечего сказать по этому поводу. Мы с Наташей не так часто виделись, и она не особо откровенничала о своей жизни. Я думаю, что надо разбираться более детально. Но со своей стороны я уже высказал мнение – у меня есть человек, который сможет грамотно провести расследование. И если виновен ваш Коротков, значит, он будет сидеть в тюрьме. А сейчас извините, мне пора, – он красноречиво показал на часы. – Маргарита, я распорядился насчет всего, что нужно. Завтра я позвоню и уточню детали похорон, – бросил он напоследок.

После упоминания слова «похороны» снова зашлась в плаче Алевтина Михайловна. Заботливая сестра Маргарита принесла ей из кухни успокоительное и заставила выпить.

– Аркадий, может, вы скажете что-нибудь более определенное? – сосредоточила я внимание на муже Наташи. – Может быть, в последнее время вы что-то заметили?

Аркадий пожал плечами, а потом задумался.

– Да нет, все было как раньше. Как обычно, – ответил он после своих раздумий. – О своих делах на работе Наташа не распространялась, а вроде бы больше и… говорить не о чем.

– Может быть, у нее есть подруги, которые в курсе ее дел? – осторожно спросила я.

– Нет, – ответил Аркадий. – Она особо с подругами не общалась. У нее их и было-то две. Одна – на работе, другая – одноклассница, так она сейчас с маленьким ребенком сидит, недавно родила. Так что с работы Наташа всегда домой утром приходила и обратно на работу уходила.

– Она что, нигде больше не бывала?

– Ну, со мной иногда, в гости, к моим родителям, к другу моему, – неохотно ответил Аркадий. – Да мне и некогда особо по друзьям-то шастать. Я на работе до вечера, а она дома любила сидеть.

«Дома сидеть любила, а ребенка все время отдавала родителям», – подумала я, но никакого вывода из этого факта пока сделать не смогла. Видимо, мне нужно выходить на более доверительный контакт с кем-то из присутствующих. И наиболее подходящим вариантом мне показалась сестра Натальи Настя. Она выглядела наиболее доверчивой и открытой.