Илья Деревянко - Сны убийцы Страница 8

— Отвези Дмитрия Игоревича в больницу! Обращайся бережно, как с фарфоровым, — слегка успокоившись, приказал охраннику Баскаков, вышел из подсобки, равнодушно, словно через бревно, перешагнул через тело бесчувственной посудомойки, по лестнице поднялся на второй этаж, зашел к себе в кабинет и набрал номер сотового телефона Аникина. «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее», — после сухого щелчка отозвался в трубке записанный на пленку женский голос.

— Станция не соединяет! Отключил телефон, паразит! — пробормотал Игорь Семенович и изрыгнул поток грязной ругани…

Глава 6

Петр Александрович привез Голубеву на недавно приобретенную, не известную ни жене, ни друзьям, ни даже любовницам квартиру, находящуюся на окраине Москвы, неподалеку от метро «Бибирево». Покупая малогабаритную невзрачную, двухкомнатную клетушку в блочном доме, Аникин сам толком не понимал, зачем это делает. Очевидно, сработали старые инстинкты бандита Шрама, всегда предпочитавшего иметь укромную запасную берлогу на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. Те же инстинкты заставили Петра Александровича обставить квартиру мебелью, набить холодильник продуктами, а платяной шкаф одеждой, в том числе женской. Под ванной завернутый в промасленную ткань и упакованный в железную коробку хранился пистолет Макарова с несколькими запасными обоймами. Обустраивая подобным образом тайное убежище «на всякий пожарный», «новый русский» Аникин мысленно подтрунивал над собой: «Надо же! Молодость в жопе взыграла! От кого мне теперь прятаться?! Ну ничего. Могу позволить себе блажь „поиграть в войну“. Чай, не обеднею!»

Однако сейчас укромная берлога пришлась весьма кстати. Здесь их не скоро разыщут. Хватит времени исполнить задуманное. Покойная Аня просила помочь попавшей в беду младшей сестре, и он поможет! Хотя бы частично искупит давнишний тяжкий грех. Задача, правда, не из легких. Гнусная ведьма просто так девчонку из когтей не выпустит. Аникин однажды слышал от пьяного Баскакова кое-что насчет порядков, царивших в заведении Кукушкиной. Тогдашний Аникин только посмеялся: «Блядский цирк! На арене дрессированные шлюхи! Ха-ха-ха! Класс!!»

Нынешний, изменившийся Аникин (или измученный угрызениями внезапно проснувшейся совести Шрам?! Или полу-Шрам, полу-Аникин?), в общем совершенно другой человек ужасался: «Боже! Какая гадость! Несчастные девочки!!! А мы, мерзавцы, пользовались, потворствовали! Господи, прости и помилуй нас, скотов поганых!!!» Итак, Инесса Петровна из кожи вон вылезет, чтобы разыскать беглянку и устроить показательную экзекуцию. Дабы остальным рабыням неповадно было! Значит, придется переправить Иру за границу, снабдив необходимыми документами и крупной суммой денег. Пускай попробует начать жизнь сначала…

— Подбери себе в шкафу какую-нибудь одежду, — посоветовал он девушке, устало опускаясь в кресло. — Ты, бедняжка, абсолютно голая, а на дворе не май месяц, да и топят тут хреново!..

Аникин закурил сигарету и принялся обдумывать еще одну, исключительно сложную проблему, а именно — как ответить на Ирины вопросы: «Кто вы?.. Почему вы постоянно называете меня Аней?..» На первый взгляд, лучше, конечно, рассказать правду: «Так, мол, и так. Двадцать лет назад я застрелил в упор твою старшую сестру, опасного свидетеля, видевшего, как мы с подельниками грабили и убивали инкассаторов. Теперь каюсь! Прости! Помогу, чем смогу! Ты больше не будешь рабыней у бандерши-ведьмы и от греха подальше уедешь из страны хоть в Париж, хоть в Нью-Йорк, хоть в Рио-де-Жанейро… Вот деньги, вот заграничный паспорт, вот билет на самолет…»

Гм? Теоретически все правильно, но… Каково будет Ире принять помощь из рук убийцы ее сестры?! Какую рану оставит это в юной, неокрепшей душе?! Допустим, деньги она возьмет, за границу улетит (положение-то безвыходное), ну а дальше… А дальше вот что!

Дьявол не упустит шанса воспользоваться ситуацией, начнет нашептывать на ушко: «Тебе заплатили кровью! И ты не отказалась! Шлюха! Схавала убийцыну подачку! Думаешь, он кается? Не-е-ет! Откупается!!! Тебе заплатили за гибель сестры, как раньше платили за, хе-хе, женские прелести, проще говоря, за влагалище! Шлюха! Шлюха! Шлюха! Тварь продажная!» И т. д. и т. п. Дьявол — сволочь хитрая, назойливая, отлично разбирающаяся в человеческой психологии. Он и монахов-отшельников умудрялся искушать, а уж глупую девчонку запросто с ума сведет или к самоубийству подтолкнет… Нет, нельзя давать в лапы нечистому такое мощное оружие!.. А покается он перед Господом Богом да перед Аней, когда снова встретятся: во сне или на Страшном Суде.

Ире же скажет примерно следующее: «В молодости я хорошо знал Аню (они ведь действительно жили на одной лестничной площадке, в квартирах, расположенных друг напротив друга), до сих пор помню, не могу забыть (это чистая правда!). Недавно видел ее во сне (тоже правда!). Она просила помочь своей младшей сестренке. Я тебя сразу узнал. Вы похожи как две капли воды. Потому и называл Аней, путался…» Короче, он не соврет ни в едином слове. Умолчит только об убийстве!..

Придя к подобному решению, Петр Александрович расслабился и облегченно вздохнул.

— Уже оделась? Молодец! — вслух сказал он девушке, успевшей найти в шкафу платье, на удивление точно подходящее ей по размеру. — В холодильнике полно продуктов. Иди покушай, ты, наверное, голодна, а поговорим после… Поверь лишь в одно. Я желаю тебе только добра!!!

— Я вам верю, — тихо ответила Ира.

— Спасибо! Отныне у тебя все будет хорошо! Обещаю!

Голубева отправилась на кухню.

Оставшись в одиночестве, Аникин ощутил страшный прилив усталости, тяжесть в голове. Веки налились свинцом. Не раздеваясь, он прилег на диван и спустя мгновение провалился в пучину сна…

— Надеешься выкрутиться, далекий червь?! — в лютой злобе вопил мохнатый урод, размахивая раскаленной плетью. — Не смей! Ты мой! Понимаешь?! Мой!!!

— Не рыпайся, Петька! — подпевал ему по-прежнему висящий на цепях Зуб. — Неужто ты покинешь своего учителя?! Свинья неблагодарная! Я показал тебе, щенку, путь к богатству, к власти, а ты…

— Что я? — хладнокровно поинтересовался Шрам.

— Ты… ты… Сукин сын! — голос старика сорвался на визг. — Нам предначертано жариться вместе! И мне, и тебе, и Хану…

— Разорву! — завывал демон. — Изничтожу!

— Вы оба дураки! Не умеете объяснять, — послышался низкий, тяжелый бас. — Сгиньте!!!

«Мохнатый» с Зубом исчезли. Перед Шрамом возник громадного роста черный человек. Вернее, не черный, как негр (черты лица были европейские), а темный, причем тьма исходила изнутри него.

— Садись, потолкуем, — спокойно предложил он, указывая рукой на соткавшееся из ничего кресло.

— Спасибо, постою! — с трудом преодолев сильный безотчетный страх, дерзко ответил Шрам.

— Храбришься? Ну-ну!!! — усмехнулся «темный». — Ладно, стой, если угодно. Кстати, знаешь, кто я?!

— Догадываюсь.

— Молодец! Ты всегда отличался сообразительностью. Забудь о воплях «мохнатого». Он демон низшей касты, по-вашему шестерка и глуп как пробка! Абсолютный кретин! О Зубе же даже говорить не стоит. Ничтожество… Идиотски они себя вели: истеричные визги, угрозы… Тьфу! Дешевка! Эти балаганные фокусы могут подействовать на Хана, или на Шилова, или на Кукушкину, но не на тебя! Ты парень неглупый. Поэтому давай рассуждать логически. За все надо платить! Согласен?!

Шрам нехотя кивнул.

— Превосходно. Схватываешь суть с полуслова. Значит, должен понять одну простую истину — ты принадлежишь мне! По праву! На веки вечные! И что бы ты там ни вытворял, как бы ни пытался искупить былые грехи — бесполезно! Не получится! Зря суетишься, попусту теряешь время. Так или иначе ты попадешь в мое царство, в ад!

— К чему же весь этот гнилой базар? — спросил Шрам. — Зачем «мохнатый» с Зубом пытались меня на испуг взять? Зачем, наконец, ты сам явился, мозги вправлять?!

— Резонный вопрос, — согласился дьявол, однако заметно помрачнел, нахмурился. — Хотя нахальный. Не люблю, когда мне хамят, но на сей раз, так и быть, объясню! Я недоволен твоим поведением в последние дни. Вот и все. Раздражает, понимаешь ли! С какой стати было выручать девчонку?! А?!! Если б не твое неуместное вмешательство, она бы уже сегодня покончила с собой и прямиком угодила сюда![11] Угомонись, пока не поздно!

— Нет! — решительно возразил Шрам.

— Предлагаю взаимовыгодную сделку, — словно не слыша его, продолжал нечистый дух. — Верни девку Кукушкиной, а я тебя щедро отблагодарю! Никаких неприятностей из-за разбитых яиц Шилова (а он собирается жестоко отомстить) не возникнет. Ты сохранишь, более того, значительно приумножишь свое богатство, проживешь в неге, довольстве еще двадцать лет!

— Нет!