Марина Серова - Примадонна частного сыска Страница 8

Уже у выхода меня догнал Максим с наболевшим вопросом:

— Подожди, подожди, а с этой-то что делать?

— Как сочтешь нужным, деньги уплачены. Хоть чай пейте да о жизни разговаривайте, — усмехнулась я.

— Ладно, разберемся, — ответил Горошек, почесывая затылок.

Туман на улице стал понемногу рассеиваться, у меня прямо содружество сегодня с погодой. Я села в машину, намереваясь проверить хотя бы один из адресов. Уже по дороге я набрала номер Папазяна.

— Алло, Гарик? — Я вложила в эти два слова всю свою душу.

— Танечка, ты? Совсем не звонишь, забыла Гарика Папазяна, — трагическим голосом завел он. — Вот мой удел — ждать, когда прекрасная дама сочтет нужным обратить на меня внимание.

— Не болтай, я только вчера тебе звонила, — напомнила я ему. — Разве я могу про тебя забыть? Можешь сделать для меня кое-что?

— Все, что угодно, моя ненаглядная. Я уже у твоих ног.

— Проверь мне один телефончик, — попросила я Гарика.

— Что за телефончик? — сразу заинтересовался Папазян.

— Потом скажу, — пообещала я.

— Все потом да потом. Завтраками меня кормишь. А у меня есть что тебе сказать. Ты знаешь, что жена Терехова получает огромное наследство?

— Ну?

— А чего «ну»? Просто, может, ты ее проверишь? Мы тоже к ней сходим, но и тебе знать надо.

— Спасибо за информацию. Номерок-то запиши…

Я сообщила номер и теперь ждала, когда Гарик все сделает и перезвонит мне. А тем временем уже выехала на улицу Разина и через пару минут остановилась недалеко от дома под номером сорок шесть. Зазвонил телефон.

— Да?

— Это номер сотового телефона Паши Терехова. — Мне показалось, что в голосе Гарика послышалось какое — то напряжение. — Иванова, что-нибудь накопала?

— Пока ничего, работаем.

— Кстати, сегодня на этот сотовый кто-то звонил, но не стал разговаривать, — доложил Папазян. — Твои проделки?

— Угу. Как продвигается дело, выплыли подробности? — Я надеялась, что он сообщит что-нибудь новенькое.

— Ничего существенного, — вяло отреагировал на мой вопрос Гарик.

— Ладно, созвонимся, — попрощалась я и подумала, что он наверняка узнал какие-то факты, но не счел нужным сообщить. Вот негодяй! А ведь обещал держать меня в курсе всего расследования. Хотя… Я ведь тоже ничего ему не рассказала…

Я наблюдала за домом. Он был пятиэтажный, и после некоторых нехитрых арифметических вычислений у меня получилось, что восьмая квартира находится в первом подъезде на втором этаже и окна ее выходят во двор. В окнах горел свет. Долго ждать не пришлось — вскоре показалась белая «шестерка», из которой вышли небезызвестные Сергей и Ирина. Проверять квартиру было бессмысленно, главное, что оба действительно не соврали.

Неожиданно раздался звонок сотового. Кому это я понадобилась?

— Алло.

— Танюш? — узнала я голос Макса.

— Да, что-то случилось? — предположила я.

— Нет, все в порядке, — удивленно произнес Горошек.

— А чего тогда звонишь?

— За тебя переживаю. С тобой все нормально? — спросил Макс.

— Да, можешь не беспокоиться, — посоветовала я ему. — Твоя подружка благополучно добралась до дома.

— Хватит тебе, — заныл Горохов. — Когда приедешь-то?

— Сейчас еще в одно место съезжу, и все, — отчиталась я. — Можешь «Спокойной ночи, малыши» смотреть без меня.

Слегка поразмыслив, я пришла к выводу, что надо сегодня же съездить на квартиру Терехова. Потом может быть поздно, а сейчас, пока еще никто ничего толком не знает, самое оно… Минут через двадцать я подъехала к дому под номером девятнадцать по улице Гоголя и остановилась, хотя мне нужен был соседний, семнадцатый. Просто, сама не знаю почему, решила оставить автомобиль подальше. Я вышла из машины и, осмотревшись, направилась в подъезд. Найдя нужную мне квартиру, прислушалась, есть ли в ней кто-нибудь. Никакого шума я не услышала, тогда решила на всякий случай позвонить. Никто не открыл, чего я и ожидала.

Теперь можно было приступать. Я пошарила в карманах и извлекла на свет божий отмычку, которая не один раз сослужила мне верную службу. Через пару минут замок поддался, и я открыла дверь. Прислушалась и огляделась на лестничной клетке еще раз, но вокруг было по-прежнему тихо и темно. Тогда я достала свой фонарик, который чуть ли не всегда таскаю в сумке, и осветила себе путь в квартиру убитого сутенера Пашки.

Да-а, неплохо устроился господин Терехов. Денежки имелись у него немалые. Я перешла из коридора в комнату и стала внимательно, метр за метром все осматривать. В гостиной ничего для меня как для детектива привлекательного я не обнаружила. Но вообще-то обстановка была приятной — мягкая мебель, аудио — и видеоаппаратура, бар с весьма приличным выбором. Кажется, Паша понимал толк в выпивке, и если бы не данные обстоятельства — незаконное проникновение в чужое жилище, — я бы обязательно продегустировала какой-нибудь из представленных напитков. Но я находилась на работе, которая меня, между прочим, кормит. Вот закончу дело и выпью в свое удовольствие любой напиток.

Я отбросила в сторону все отвлекающие мысли и пошла в другую комнату. Ага, вот здесь обязательно должно найтись что-то интересненькое. Я высветила лучом фонарика письменный стол и полезла проверять ящички. Хм, закрыты. Надо же, какие мы предусмотрительные, подумала я о Паше. Интересно, он ключ с собой носил или где-нибудь здесь припрятал? Я бы вот с собой ни за что не стала носить. Вдруг потеряешь — что тогда делать? Лучше присмотрела бы какое-нибудь хорошее укромное местечко и там спрятала. Ладно, будем считать, что Паша парень умный, и хорошенько поищем ключик здесь…

На столе стояла симпатичная пепельница, сделанная под старину. Почему-то она сразу привлекла мое внимание. Я взяла ее в руки и повертела со всех сторон. Ух ты, тяжелая. Вдруг неожиданно мне в голову пришла мысль, и я принялась крутить эту любопытную вещицу сначала в одну сторону, затем в другую. Ноль эмоций. Тогда от отчаяния дернула ее, и она раскрылась, как по щучьему велению. Внутри… лежали два ключика. Ну что ж, Иванова, ты делаешь успехи.

Не теряя ни минуты, я начала открывать ящики стола. В верхнем ящике оказалось множество папок. Тщательно порывшись в них, я обнаружила один любопытный документ. Это была расписка некоего Сергея Анатольевича Бочкарева. В ней говорилось, что Павел Терехов одолжил означенному господину очень даже приличную сумму в долларах. И, судя по дате, срок возвращения уже прошел. Но, прочитав следующую бумагу, я поняла, что была отдана только треть суммы, а также составлена новая расписка, где упоминались уже гораздо большие проценты. Так обычно и выходит, если считать проценты на проценты.

Что ж, это интересно. Значит, мужчина вовремя не смог вернуть долг и, учитывая новые возросшие проценты, наверняка не очень-то хотел бы его отдавать. Неплохой мотивчик, надо сказать. Только я на месте господина Бочкарева, если он и есть убийца, постаралась бы поскорее удалить эту расписочку от любопытных глаз. Странно, что он так тянет.

Тьфу, Танюша, накаркаешь еще… Вот возьмет этот безденежный убийца и припрется сейчас. Вскроет так же, как и ты, квартирку и пойдет по ящикам стола рыскать. А тут ты, готовенькая, сидишь, вот он и тебя прихлопнет заодно…

Я девушка не из трусливых, но отчего-то сейчас такая перспектива вывела меня из душевного равновесия. Надо поскорее все здесь заканчивать… Мало ли у этого Паши было врагов и разных там недоброжелателей. Я стала шарить дальше, тут у меня из рук выпал фонарик. Вот черт! Что-то вдруг руки затряслись… Но я сосредоточилась, подняла фонарик и еще активнее приступила к работе.

Глава 4

Неожиданно я наткнулась на какой-то ларец или, скорее, шкатулку. Она, естественно, тоже оказалась запертой. Соображалка сработала мгновенно — вот от чего второй ключик. Я вставила его в замок и легким прикосновением открыла крышку. Замечательно. Моя рука нащупала что-то знакомое. Ага, все ясно, я так и думала. «Зелененькие», и немаленькая пачка… Неплохо живет Павлик, хотя я уже это говорила. Не живет, а жил. Правильно, с такими деньгами да еще нажитыми весьма грязными способами долго не живут.

Я пораскинула мозгами и подумала, что будет справедливо, если изыму отсюда сумму, которую в результате грязного шантажа заплатила негодяю-сутенеру Юлька, и средний размер моего гонорара. Зачем мне брать деньги с Юльки, она, чтобы избавиться от него, занимала их под нечеловеческие условия. А если за мою работу заплатит сам Паша, пусть даже и посмертно, то это хоть отчасти искупит его грехи. Я приняла решение и немедленно осуществила его. Также я отправила в карман расписки господина Бочкарева. Кто знает, вполне могут пригодиться.

Перерыв остальные бумаги, ничего полезного для дела я больше не обнаружила. Затем достала платочек, вытерла свои отпечатки и закрыла все замки, как будто так и было, затем вложила оба ключа в пепельницу. Посветила фонариком вокруг — где могло быть еще что-то припрятано? Наверное, стоит осмотреть шкаф. Не поленившись, я прощупала карманы всех пиджаков, но все без толку. Что ж, отрицательный результат — тоже результат.