Картер Браун - Расплата Страница 8

- Ну, теперь можем поболтать.., если не придумаем чего-нибудь получше.

Я уселся на диван, она села рядом, прижавшись ко мне ногой.

- Между прочим, Эл, - заметила она. - Не думайте, что я выпущу вас отсюда, не соблазнив.

- О, это что-то новое, - сказал я восхищенно. - Мне ваше намерение очень нравится!

- Я вам гарантирую кучу удовольствий, - заявила она уверенно. - Я женщина, как говорят, до кончиков ногтей. Неприятность в том, что я - тигрица, а замужем за кроликом, и этот кролик все время убегает к своей мамочке-крольчихе. Мне от этого плохо!

- Тогда, если вы предпочитаете сказочных персонажей, скажите - Дюк Амой это большой серый волк?

- Я была уверена, что вы заговорите о нем, - сказала она непринужденно. Представьте, что я некогда была певицей в кабаре. Я знала Амоя в те времена, когда он содержал клуб в Чикаго. Для меня он просто старый друг, который помогает мне проводить время, не больше.

- Как получилось, что Френсис Рэндалл женился на вас? - спросил я, не в силах скрыть изумление. Она погладила мою руку кончиками пальцев.

- О, какие бицепсы! - восхищенно воскликнула она. - Ах да! Френсис? Честное слово, не знаю, должно быть, сошел с ума. Должна признаться, в те времена меня это привлекало - деньги и все остальное. Мы поженились через три дня после знакомства, и это было два года назад. У мамаши случился приступ, когда она узнала, но было уже поздно. И сегодня все еще слишком поздно.

- Как это?

Она пожала плечами.

- Естественно, он привез меня к матери. Я выдержала три недели, но однажды вечером мне надоело, и я сказала ей пару ласковых слов. На другой день была снята квартира, и с тех пор ноги моей там больше не было.

- Жалеете? Она улыбнулась:

- Мы с мужем заключили нечто вроде пакта. Я делаю что хочу, а он меня не трогает.

- У Амоя наряду с вами была интрижка с Алисой. Вы в курсе?

- Дюк залезет под юбку, оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки, сказала она. - Это сильнее его.

- Где вы были вчера вечером?

- Здесь.., и одна. У меня нет алиби, Эл, если вы об этом. Если вам хочется, я могу сыграть роль роковой женщины, чтобы доставить вам удовольствие думать, что вы флиртуете с убийцей. Это вас прельщает?

- Оставим это, - сказал я недовольно. - Я полагал, вы поможете мне, а теперь я, честно сказать, разочарован.

- Не расстраивайся, милый, - промурлыкала она. - Я утешу тебя.

Я допил скотч и посмотрел на пейзаж за окном.

- Кто-нибудь из членов семьи навещает вас здесь?

- Разумеется! Жюстин приходила сюда несколько раз. И Алиса тоже.

- А этот адвокат Карсон?

- Да. Он себе на уме, вы знаете. Только по тому, как он смотрит на меня, я делаю выводы, что Карсон с трудом сдерживается, чтобы не наброситься. Но сразу же вспоминает Френсиса, счет в банке Рэндаллов, берет себя в руки и удовлетворяется тем, что напивается.

- Мне показалось, что у него были виды на Алису.

- Вот это новость! По-моему, он готов был закрутить с Жюстин, но я могу и ошибаться. Эту девочку трудно понять!

- Почему?

- Как она могла все время жить в этом музее? Мне хватило трех недель, и я чуть не сошла с ума!

- Может быть, она домоседка?

- Вряд ли.

- Я полагаю, все деньги у мадам?

- Да, но делами заправляет Френсис. По завещанию душеприказчиком назначен он - мадам без его согласия не может потратить ни цента. Старик знал, что делал, когда поручал свое состояние заботам Френсиса. Он жмот, мой муж!

- До доллара?

- До десяти центов! Даже до цента! Разрежьте пополам цент, и он утащит у вас вторую половину, едва вы успеете сообразить.

- Так делают во всех богатых семьях, и Рэндаллы ведь преуспевают.

- У Френсиса только одна слабость, - самодовольно заявила она. - Это я. Ему плевать, сколько я потрачу, так как он знает, что только этим может меня удержать.

- Послушать вас, так он последний кретин!

- Разумеется, но только в сентиментальном плане. Поверьте, в том, что касается денег, хитрее его нет!

- Может быть, он боится скандала, если вы подадите на развод или бросите его? Честь семьи!

- Честь семьи! - повторила она с оттенком презрения. - Великое имя. Достаточно произнести его, чтобы вся Калифорния сняла шляпы. Это - версия мамаши Рэндалл, а не моя. Я слышала совсем другое...

- Что, например?

Она поднялась, чтобы еще налить.

- Разное. Заставить говорить Френсиса о семье - все равно что заставить его потратить десять центов на газету. Ему становится плохо, как только он об этом подумает! Но я кое-что слышала...

- Расскажите, что вы слышали, - предложил я. Я взял у нее из рук свой стакан. Она снова села рядом со мной на диван и прижалась бедром, чтобы закрепить узы дружбы, которые нас уже связывали.

- Своим состоянием они обязаны отцу Френсиса. Сделано оно лет двадцать пять назад, может, и больше. У меня сложилось впечатление, что его не очень заботило, откуда к нему идут деньги.

- То есть?

- Я не знаю точно. Однажды я случайно подслушала разговор между Френсисом и его мамашей. Это было как раз после смерти старика. Они не знали, что я подслушиваю.

- О чем они говорили?

- Френсис сказал, что не будет платить, потому что, мол, слишком много просят. А мамаша Рэндалл ответила, что ей все равно, сколько это стоит, и самое главное - не допустить, чтобы имя Рэндаллов вываляли в грязи. Тогда Френсис стал объяснять, что у него - я так поняла, что у человека, который требовал денег, - у него нет никаких доказательств; еще он говорил, что невозможно сейчас найти следы и что ни один бывший араб не подтвердит этих сведений.

- Бывший араб? - удивился я. - Он так и сказал?

- Я не поняла, что он имел в виду.

- Я тоже не понимаю, - признался я. - Может быть, они еще что-то говорили?

- Да. Мамаша упоминала налоговую инспекцию. Если, как она говорила, там появится хоть малейшая зацепка, то дело раскрутят, и тогда репутация семьи наверняка пострадает. Она требовала заплатить вымогателю.

- А Френсис с ней спорил?

- Он не спорил - он просто отказал. Он не даст ни цента на дело, которое не принесет прибыли. Ему наплевать на доброе имя, если для того, чтобы сохранить его, он останется с пустыми карманами.

- Что она ему ответила?

- Этого я не знаю, потому что тут появилась Жюстин, и я едва успела отойти от двери.

- Бывший араб, - задумчиво пробормотал я. - Кто это может быть? Вы точно помните, что Френсис употребил именно это выражение?

- Может быть, я плохо поняла, - ответила она безразлично, - но мне послышалось это. К тому же замочная скважина мала...

- Араб, - повторил я. - Араб, краб, граб, раб... Раб!

- Чернокожий?

- Нет, - объяснил я. - Так называли нелегальных иммигрантов из Мексики... Давно, когда иммиграция была практически запрещена, мексиканцы платили очень дорого за то, чтобы пробраться в США. Они стали объектом крупного бизнеса. Вполне возможно, что Стюарт Рэндалл составил свое состояние именно на них, то есть незаконным путем... Теперь я понимаю. То, что произошло двадцать пять лет назад, вряд ли станет серьезным аргументом для суда. Френсис имел в виду, когда говорил ей: даже если и удастся наложить руку на одного из этих иммигрантов, разве он признается, что тайком прибыл в США?

- А эта история с налогами, о которой упоминала мамаша?

- Если ее супруг приобрел состояние незаконным путем, он, понятно, не платил налогов, и как только ему удалось довольно быстро набрать хорошую сумму, он бросил это дело и зажил как честный гражданин, занимаясь только легальной деятельностью. Вот почему мамаша Рэндалл так цепляется за честь семьи. Ведь понадобилось столько времени, чтобы приобрести эту честь!

- Ну вот, надеюсь, вы удовлетворены? Еще стакан-" чик, Эл?

- Нет, спасибо.

- У вас больше нет вопросов?

- В настоящий момент нет.

- Тем лучше, - проворковала она. - И так потратили слишком много времени.

Она вскочила и подошла к окну. Я подумал, что она хочет посмотреть на пейзаж. Она повернулась в профиль, чтобы я мог полюбоваться ее золотистым светлым силуэтом, который четко вырисовывался на темном фоне.

Мгновение она повозилась с застежками блузки, одним движением освободилась от нее и бросила к ногам. Подняв руки, она сладострастно потянулась, заставив подняться упругие высокие груди.

Какое-то время, показавшееся мне бесконечным, она стояла неподвижно, сцепив руки за головой.

- Вот что я вам скажу, - произнес я, пораженный внезапным открытием. Если Стюарт составил состояние на комбинациях, о которых не говорят вслух, если он не хотел платить налоги с этих незаконно приобретенных денег, ему наверняка нужна была помощь адвоката...

- Замолчите! - гневно сказала она. Опустив руки, она в два приема освободилась от трусиков, отшвырнула их ногой и направилась к дивану. По мере того как Медани приближалась, приглушенный свет подчеркивал контраст между ослепительно белой кожей бюста и живота и бронзовым загаром на остальном теле.

Я протянул руку, чтобы поласкать гладкие бедра. Она тоже протянула руки, наклонившись надо мной.