Инна Балтийская - Ночной гламур Страница 8

– Я пойду домой. – все еще всхлипывая, произнесла Нателла, у которой предусмотрительная Муля отобрала косметичку с зеркальцем.

– Нет, ты пойдешь со мной в ванную комнату, там умоешься, и я сама тебя покрашу. – велела Муля. – Таня, да помоги же мне ее транспортировать!

– Все, опять вовремя статью не сдам, убьет меня Стелла! – вздохнула Танюша, но от компьютера все же оторвалась и подошла к Нателле. – Вставай, хватит носом шмыгать.

Девушки почти волоком потащили слабо сопротивляющуюся эротическую обозревательницу в уборную. Примерно полчаса они не возвращались, оставшийся в одиночестве Роман было подумал, что Нателла сбежала от своих мучительниц, и теперь они организовали за ней погоню. Он совсем было собрался идти к Стелле докладывать, что задание не выполнено ввиду бегства фотомодели, когда троица вернулась в кабинет. Фотограф критически прищурил глаза. Нет, не подумайте лишнего, чисто вымытая Нателла с распущенными волосами не превратилась в Анджелину Джоли, но без толстого слоя грима девушка не выглядела так уж безобразно. Глаза без темного ободка не казались поросячьими, их очень украшали темные брови вразлет, вдобавок, у Нателлы оказался правильный овал лица. Волосы, хоть и давно не мытые, выглядели густыми и здоровыми.

– Вот, мы ее отмыли! – с гордостью отрапортовала Муля. – Сейчас накрасим, и хоть для «Плейбоя» снимай!

Она достала из ящика стола дежурную косметичку, и, пока Таня держала голову Нателлы, стилистка умело раскрасила ее. Затем, взял девушку за шкирку, заставила потрясти головой, отчего серые волосы разметались по плечам в художественном беспорядке. Теперь девушка выглядела вполне эротично, розовые высокие скулы придавали ей слегка восточный вид, а глаза, подведенные снизу зеленой подводкой, казались большими и загадочными. И девушки, и фотограф остались довольны результатом. Нателла жалобно подвывала, требуя зеркало, но никто ей зеркала не давал.

– Рома, снимай! – скомандовала Муля, и фотограф начал быстро щелкать Нателлу во всех ракурсах.

– Рома, отвернись, сейчас я с нее блузку сниму, и ты ее с голыми плечами отщелкаешь! – велела стилистка. Роман отворачиваться не стал, и через полминуты его глазам предстал здоровенный красный лифчик. Муля тоже замерла, пораженная до глубины души.

– Натка, у тебя какой номер? – уставившись на чудо текстильной промышленности, спросила она.

– Первый.

– Так на фига тебе лифчик пятого размера? Рома, разве можно ее в такой виде снимать?

– Нет, конечно. – возмутился фотограф. – Пусть скидывает это безобразие, мы ей через плечо перекинем твой розовый ажурный шарик, задрапируем грудь, классно получиться должно!

Нателла не собиралась без боя расставаться с лифчиком, но Муля с Таней буквально силой заставили ее прекратить сопротивление, и через десять минут Роман начал снимать фотографии, которые даже Стелла признала настоящим чудом фотоискусства.

– Надо же, вот что значит настоящий художник! – восхищалась редакторша. – Из нашей Нателлы такое сотворить – на это недюжинный талант нужен!

– Это вы Муле спасибо скажите. – Роман устало вытер со лба пот. – Если бы не она, уж и не знаю, что бы я делал с вашей Нателлой.

Я слушала рассказ Ромы, разглядывая яркое глянцевое фото зеленоглазой красавицы в розовом воздушном шарфике. Мне не давал покоя вопрос – почему Нателла не осталась в обличье прекрасной бабочки, а предпочла вернуться в тело уродливой гусеницы?

– Рома, а почему она сейчас не такая?

– Да ну ее, даже вспоминать не хочется. – отмахнулся парень. – Мы, когда съемки закончили, выдали ей зеркало. Она как себя увидела, снова разревелась, и тут же сбежала. А назавтра пришла, как обычно. У нас уже просто сил не было с ней бороться. Ну ее, пусть ходит, как хочет. Слушай, давай, что ли, в кафе спустимся, а то у меня от долгого рассказа аж горло пересохло.

– Давай. – я взглянула на часы. – Только ненадолго, у меня через час встреча в другом конце города.

– Ты разбиваешь мне сердце! – шутливо вздохнул Рома, и мы пошли к лестнице.

– Я многого в нашей редакции не понимаю. – призналась я. – Вот посмотри на нашу лысую Мулю. Ведь симпатичная девчонка, к тому же, стилист, вон из Нателлы какого лебедя сотворила. Почему сама ходит бритая до синевы?

– Да Муля-то как раз ничего смотрится… – задумался Роман. – И Нателла бы смотрелась классно, если бы вместо критики мужиков занялась бы своей внешностью.

– Наверное, ее на все сразу не хватает. – предположила я. – А ты в курсе, почему именно ей предложили вести эротический дневник?

– Больше желающих не нашлось. – пожал плечами Роман.

– То есть как? Наша Танюша только и делает, что кавалеров меняет, вот у кого, должно быть, богатейший эротический опыт.

– Так редакторша с нее и начала. А Танюша такой вой подняла: если напишу я на всю нашу маленькую страну про добрую сотню своих любовников, вы что, думаете, после этого на мне приличный чел жениться? Нет уж, я практик, а не теоретик, поищите для вашей рубрики другого сексоведа и сексолюба.

– Ну и писала бы туда сама редакторша. Небось, наша Стелла тоже не лыком шыта…

– Наверное, посчитала для себя несолидным. – пожал плечами Роман. – Прикинь, она и меня хотела в эту рубрику впрячь, ну, чтобы мы с Нателкой чередовались – в одном номере она свои похождения описывает, в другом я – свои.

– А ты чего испугался? Приличная девушка после этого замуж не возьмет?

– Да мне плевать, но вот моей маман… Она спит и видит, когда ей дворянское звание дадут.

– Чего ей дадут? – обалдело переспросила я.

– Наивная ты, Лена, как первоклассница. – вздохнул Роман, заказав два кофе и усаживаясь рядом со мной за столик в кафе. – Фишка у моей мамы такая – не хочет она быть простой женщиной, а хочет быть столбовою дворянкою.

– И кто же у нас такие звания раздает? – по прежнему не врубалась я.

– Да я лично три дворянских общества знаю. Одно только немецких дворян обслуживает, тех, у кого какой-нибудь Фон-Дур в родословной найдется. Другое смешанное, им главное, чтобы была примесь хоть какой-то приличной крови. Третьи только российских дворян принимают. Там, правда, родословную надо самим заказывать. Или написать.

– И что, любая сойдет? Даже от кинологического общества?

– А фиг его знает, думаю, и такая сгодится. Российские дворяне все равно с этими обществами никакого дела иметь не хотят, а для внутреннего пользования какая разница, кто бумагу выдаст? Впрочем, маман на всякий случай решила стать французской дворянкой, Жозефиной де Гравьер. Не подкопаешься.

– А у вас французы в родне есть?

– По маминым рассказам, двоюродного брата одного из дедушек звали Арман. Но я такого родственника не помню, впрочем, он еще до моего рождения умер. Может, и были с какой-то стороны французы, кто ж теперь разберет… По крайней мере, маман подала запрос во французское посольство, и теперь ждет ответа, чтобы вступить в некое смешанное общество русско-немецко-польских дворян «Маркизант». Она там будет единственной французской графиней.

Конец ознакомительного фрагмента.