Александр Бондарь - Год Чёрной Обезьяны Страница 8

— А ну, давай сюда дневник! Я кому говорю!?

Кое-то из одноклассников злорадно хихикал. Отличница Вера Романова с соседней парты глядела на Лену, строго осуждая. Вера старалась поддерживать хорошие отношения со всеми учителями и аккуратно докладывала Надежде Петровне обо всем, что делалось и говорилось в классе за спиною учительницы. Лена продолжала тупо разглядывать брошку. Она сунула портфель глубже в парту.

— Я не дам, — повторила Лена упрямо. С задней парты снова подал голос Кошёлкин:

— Не, после уроков Ленке точно — хана…

…Лена медленно приподняла пистолет, обёрнутый вельветовой сумкой и нащупала пальцем курок. Двое у «Жигулей» не успели ничего понять. Канонада выстрелов взорвала тишину вокруг, распугала голубей на крышах, всполошила котов, собравшихся у подъезда. Лена продолжала давить на спуск, когда у нее уже вышли патроны, продолжала, когда вместо очередного выстрела услышала только легкий щелчок…

Она опустила пистолет. Худощавый лежал на спине, раскинув в стороны руки. Рядом все было залито кровью. «Макар» валялся в стороне. Толстый оперативник неуклюже попытался подняться и устало присел. Он тяжело дышал. У него были простреленны правый бок и нога. Заднюю дверцу «Жигулей» украшало отверстие. Другая пуля разбила стекло передней двери.

Лена шагнула вперед, сжимая в руке разряженный ствол. Сквозь тряпку, порванную выстрелами, проглядывал кончик дула. Толстый понял, что у нее нет больше патронов и потянулся к брошенному в кровавой луже «Макарову». Лена подбежала к нему и ногой отшвырнула пистолет далеко в сторону.

…Смеркалось. Пустели улицы города. В окнах многоэтажек загорались по одному далекие огоньки. Редкие запоздалые прохожие спешили по домам — пить чай и смотреть вечерние новости.

Лена вспомнила, что ничего не ела сегодня. Пошарив в карманах, она пересчитала оставшиеся деньги. Все магазины и столовые, где можно было поесть за недорого, были в этот час уже на замке. Оставалось только перекусить в каком-нибудь кафе — из тех, что работают допоздна и отличаются более жесткими ценами. Побродив немного, Лена увидела вывеску «Кафе Магнолия», работает с 10 до 22 ч. Выбора не было, и она, недолго думая, направилась туда.

У входа сидело несколько парней. Они курили, разглядывая прохожих. Увидев Лену, с любопытством на нее уставились. Лена не обманывалась насчет своего внешнего вида: лицо ее, волосы, одежда — все было в грязи. Зайдя внутрь, она сразу же направилась к рукомойнику. Умылась и как могла привела в порядок волосы. Одежду решила не чистить — оглядев себя, Лена поняла, что это бессмысленно: к тому, что грязная, стала бы еще и мокрой.

В маленьком зальчике кафе, где разместилось не более, чем полтора десятка столиков, было относительно многолюдно. Из двух колонок исполняла жалобную песню Таня Буланова. Публика потягивала кофе, дымила американскими сигаретами и разговоривала тихонько — каждый о своем. Кругом царил полумрак, и очертания лиц скрадывались в неярком свете оранжевых фонариков. Все казалось ненастоящим и походило на декорацию, набросанную старым, давно уже не живущим сказочником.

Лена подошла к стойке и принялась изучать меню. Она видела, как буфетчица — полная дама с вылизанной прической брезгливо оглядела ее наряд.

— Апельсиновый напиток, три бутерброда с колбасой и два с сыром. — Лена выложила на стойку купюры. Песня, что звучала под потолком, была о любви (несчастливой, конечно). Дым сигарет, мелодия, оранжевая полутьма.

— И еще — кофе.

Буфетчица взяла деньги и вернула сдачу. Кофе приготовливался, и Лена, забрав тарелку с бутербродами, отнесла это на соседний столик, где одиноко сидел молодой человек. Он курил, и перед ним стояла нетронутая чашка. Парень кисло оглядел новую свою соседку и отвернулся. От Лены не ускользнуло то выражение, с каким он на нее посмотрел, но ей было сейчас все равно. Лена поглощала засохшие бутерброды и не заметила, как кончила все до последней крошки. Затем принялась за кофе. Но он был еще слишком горяч, и Лена отодвинула чашку в сторону.

Она принялась разглядывать лица людей за соседними столиками, пытаясь угадать черты их, размытые полумраком. В углу увидела невысокого молодого человека в кепке. Он сидел один, пил кофе, и как ей показалось, не сводил с нее глаз. Черты лица его в полупогашенном свете фонарика сверху показались Лене знакомыми. Она попыталась вспомнить, но не могла. Память выдавала ей сейчас только какие-то неясные обрывки воспоминаний. Все мелькало, кружилось, пряталось; исчезало и появлялось вновь. Однако лицо человека за столиком в углу оставалось загадкой.

Лена посмотрела в окно. Две распутного вида девицы беседовали с приблатненными молодыми людьми. Мужчина, безобразно пьяный, блевал, прислонившись к стене дома. По мостовой пробегали машины, разбивая фарами ночной полумрак улиц.

Повернув голову, Лена снова глянула на человека за столиком. И снова ей показалось, что тот смотрит прямо на нее. Теперь она уже сквозь сумеречный отсвет фонарика различала сухой блеск его глаз. И сомнений у нее больше не оставалось. Это — глаза охотника; охотника, нацеленного на свою жертву.

Лена не забывала ни на минуту, что в пистолете ее не оставалось ни одного патрона. Обжигающий холодок бегал по спине. Она еще раз отхлебнула кофе, и тут словно вспышка молнии осветила ее сознание: за столиком в углу сидел один из детективов частной фирмы «Поиск». Директор фирмы Вадим Беляков был хорошим знакомым Лены. По крайней мере, она сама так когда-то считала.

Полтора года назад Лена писала статью о «Поиске» и о его директоре. Статья была рекламного характера и стоила Белякову денег. Глава частной детективной фирмы показал тогда себя джентльменом и понравился молодой журналистке. Он завораживающе улыбался, поил ее кофе с ирландским ликером, а на прощанье поцеловал руку и пригласил обязательно зайти еще. Лена сразу почувствовала, что сорокалетний Беляков, восемь лет уже как разведенный, не прочь завязать с нею более близкие отношения и потому так и не воспользовалась приглашением.

Сейчас она пыталась собраться с мыслями, но это было не просто. Наружность симпатичного Белякова никак не вязалась с образом жестокого хладнокровного убийцы. Лена понимала одно — ей еще многое предстояло понять и многое выяснить. Если все это, конечно, не закончится прежде, чем она доберется до истины.

Допив кофе, Лена поднялась с места и направилась к выходу. Засекла краем глаза, что детектив тоже встал и пошел за ней. Лена не знала еще, что она собирается делать. Понимала только, что на улицу ей выходить нельзя: ее там пристрелят в два счета. Оказавшись в коридоре, где было пусто, Лена огляделась кругом. Деваться некуда. Она забилась в темный угол за дверью.

С улицы появились двое: похожий на уркагана кавказец в кожанной куртке в обнимку с шикарной светловолосой девицей.

— Ладно, давай быстро, — сказал ей кавказец, после чего пошел в зал, а подруга его направилась вниз по лестнице — туда, где был туалет. Блондинка спускалась медленно, боясь в темноте поскользнуться. Она была еще и пьяна.

Из зала вышел тип в кепке — тот самый, что следил за Леной. Он увидел блондинку, спокойно спускающуюся вниз. Быстрее, чем Лена успела сообразить что-нибудь, пистолет появился у него в руке. Прогремело два выстрела. Блондинка как бревно рухнула вниз, перевернувшись и стукнувшись головой о каменный пол. Убийца опустил пистолет, потом сошел на пару ступенек и, вскинув руку, выпустил еще три пули.

Дверь распахнулась, и появился кавказец в кожанной куртке. Взглянув вниз, он увидел свою подругу, неподвижно раскинув руки, лежащую на полу. Ошалело уставился на пистолет. Детектив растерянно посмотрел на кавказца. Немая сцена эта была недолгой. Быстрее молнии сверкнул в воздухе кривой изогнутый нож, и раньше, чем детектив успел опомниться, вошел ему в брюхо по самую рукоятку. Кавказец выдернул нож и еще раз всадил его в живот убийце.

Лена показалась из своего укрытия. Парень в кепке дважды выстрелил в кавказца. Тот повалился на пол, продолжая сжимать рукоятку. Детектив удивленно посмотрел сначала на Лену, потом — на лезвие, заляпаное кровью. Тяжело шагнул, зашатался и рухнул, покатившись вниз по ступенькам.

Глава 7

«ПЕРЕСТРЕЛКА НА ВОКЗАЛЕ. Вчера на железнодорожном вокзале „Краснодар-1“ стреляли. Как нам сообщили в УВД, работники милиции пытались задержать двух особо опасных преступников. Отстреливаясь от оперативников, один из них был убит. Его сообщнице удалось скрыться. В жестокой перестрелке с бандитами были тяжело ранены пятеро работников милиции. Двое из них скончались на месте. Органы правопорядка ведут усиленный розыск преступницы.»

Инспектор Красиков отложил газету. Рабочий день его подходил к концу. Выдался он обыкновенным. Раз десять Красиков выезжал на происшествия. В основном это была бытовуха: опостылевшие друг другу соседи и домочадцы хватались за чайники, утюги, молотки, швабры — все, что только ни попадало под горячую руку.