Виктор Буйвидас - Угол смерти Страница 8

Черкесов посмотрел на электронные часы. На черном табло светились зеленые цифры: 23.41. Абусалам нажал клавишу на многофункциональном телефонном аппарате.

– Калатов, – громко грянул из динамика баритон начальника полиции Павлодольска.

– Супьян, пробей адрес, – Черкесов подвинул к себе листок. – Поселок «Вишневый сад», Байсангурова 34.

– До завтра терпит? – спросил Супьян Русланович.

– Видимо, да.

– Спокойной ночи, Абусалам.

Калатов отключился. Черкесов плеснул в фиолетовый пузатый бокал немного французского коньяка Hennessy. Глотнул обжигающий небо напиток. «Операция «Выгодский» слегка затягивается, – подумал первый зампрокурора. – Плохо ли это? Пока не критично. Приму решение завтра».

6. Сиамский залив. 80 миль от Бангкока

Пять лет назад в рамках расследования уголовного дела о нелегальных поставках ширпотреба для Черкизовского рынка в Москве Следственный департамент МВД РФ объявил в международный розыск четырех предпринимателей, которые участвовали в контрабанде. Бизнес-вумен Аллу Голод удалось задержать в Белоруссии в 2009 году. Вскоре она была экстрадирована в столицу РФ. Двух ее подельников – Валерия Бовсуна и Андрея Устинова – в 2010 году схватила полиция Таиланда. Их доставили в Россию в июле 2011 года. С задержанием одного из организаторов контрабандного канала возникли проблемы. Представители правоохранительных органов Таиланда сообщили МВД РФ следующее: «Действительно, коммерсант Вагид Сарифулин находится неподалеку от берегов Королевства. Но для нас он недоступен».

Вагид проживал на шикарной яхте Agnia, курсирующей по нейтральным водам. Судно было оборудовано вертолетной площадкой. На ней всегда стоял геликоптер «кайова», готовый к взлету. Вертушка также использовалась для встреч многочисленных друзей и партнеров по бизнесу Сарифулина, часто бывающих в Таиланде. Иногда и сам бизнесмен совершал вылеты. Однако отследить места, куда он отправлялся, местным копам не удавалось.

Сейчас гостем бывшего генерального директора ООО «Беркут» Сарифулина был богатейший воротила международного наркорбизнеса, господин Салим Абу аль-Либи. Хозяин крейсерской яхты отсутствовал. Он просто предоставил свой корабль для встречи двух заинтересованных сторон.

Солнце было в зените. Салим Абу аль-Либи в белоснежной двойке стоял на верхней палубе возле стола с чайным сервизом. Наркобарона всегда охраняли четыре вооруженных бодигарда. Секьюрити в штанах и майках располагались тут же под тентом, предохранявшим магната от зноя. Прозвонил смартфон. Салим послушал гаджет, поставил пиалу на блюдце.

– Приготовиться, – выдал негромкую команду.

Телохранители заняли позиции по периметру площадки. В руках зажаты автоматы «узи», в наплечных кобурах – пистолеты «хеклер энд кох».

Через пять минут всё воздушное пространство над красавицей-яхтой содрогалось от ровного грохота двигателя бело-голубого вертолета «агуста белл». В четырехместном салоне летательного аппарата кроме пилота сидели два человека: китаец Сунь Ли и владелец инвестиционного фонда Credo Роберт Эллисон. Последний был одет в костюм свободного покроя из белого полотна. Рубашка тоже была белая с открытым воротом. Красно-коричневые туфли от Giorgio Fabiani стоили две тысячи долларов. Льдистые глаза американца были спрятаны за очками с дымчатыми стеклами.

Салим встретил мистера Эллисона на палубе под навесом. Компаньоны по бизнесу обменялись дружеским рукопожатием и уселись за столом. Мужчины удобно устроились на кожаных креслах. Сунь Ли встал за спиной хозяина. Стол был заранее сервирован на две персоны: ломтики лайма и ананаса на блюде, апельсиновый сок, бутылки «Перье» и «Глинливета».

После того, как отзвучали пожелания здоровья и долгих лет жизни, собеседники перешли к обсуждению делового вопроса. Роберт Эллисон сразу открыл карты:

– Я имею намерение приобрести часть пакета компании «Кавказнефть» в России.

– А я тут при чем? Вас ввели в заблуждение. – Салим натурально удивился, пожал плечами.

– Минуту! – Эллисон понятливо улыбнулся. – Мне известно: Байзаров – ваш человек. Он курирует не только тему УГХ, но и заведует вашим трафиком из Афгана в Москву.

– Хотел бы я узнать, откуда у вас такая неправильная информация?

– Источник раскрыть не могу. Давайте пока будем исходить из допущения, что вы просто немного знакомы с темой.

– Отрицать факт моего присутствия на Кавказе не имеет смысла. Я думаю, Байзаров может теперь продать долю. Глава Дамохов сделал его вице-премьером. Это вполне достаточное прикрытие. Вопрос один: насколько сделка будет ему выгодна?

– Фирма готовится к IPO на ММВБ. Я возьму акции по курсу будущего размещения. Вы будете хорошо в плюсе.

– Неплохо.

– Если мы договорились по вопросу, то к Байзарову подъедет представитель компании «Антеос» для завершения сделки.

– Это ваша «прокладка»?

– Можно сказать и так. По рукам?

– О’кей. – Салим пожал протянутую руку. – Я вас вспомнил.

– Да, я однажды принял участие в саммите Клуба. Десять лет назад. У вас прекрасная память.

– Не жалуюсь. Значит, Рекстэм – ваш видимый клон.

– Он – партнер. Еще одна деталь. Вы не могли бы прояснить: кто стоит за Вагибовым?

– Не знаю, уважаемый. Вы не поверите, но в Павлодольске этого не знает никто.

– Вагибов не мог проснуться и обнаружить пакет в 70 процентов рядом на подушке.

– Михаил Гуцериевич, конечно, в теме. Кое-что интересное я тоже могу сообщить. В обмен на ваш ответ. Я хочу знать, как вы получили весть о моей связи с Байзаровым? Это утечка?

– Нет. Мой аналитик нашел инфу: «В 95 году офицер органов Байзаров был арестован с двадцатью кило афганского героина. От суда откупился, на время уехал, потом всплыл». В то время вы уже поставляли опий. А с 2001-го стали ведущим оптовиком по «снегу» в регионе. Мы сложили два и два.

– Понятно. – Салим с облегчением кивнул. – Сегодня откровенность дорогого стоит. Тема третьего в компании «Кавказнефть» меня, естественно, интересовала. Но выяснить удалось немного. В уставных документах мой парень обнаружил только формулировку: «70 % акций принадлежат Вагибову». ЗАО изначально принадлежало ему и еще кому-то. Доля в 30 % этого неизвестного и была выкуплена Байзаровым.

– Вы не могли бы дать отмашку, чтобы Байзаров приостановил подготовку к IPO?

– Легко.

– Тогда вы получите еще бонус за содействие. Ожидается вторая волна кризиса.

– Вы правы. Партнеры в Европе ужались. Мне сейчас нужен кэш.

– Мы это просчитали.

– Ну что ж, будем считать, договор о намерениях мы заключили.

– У меня просьба: пусть пока наша договоренность останется под сукном. Мне нужно зарегистрировать «прокладку». На это уйдет неделя.

– Нет проблем. И будьте нашим гостем, уважаемый мистер Эллисон. Прошу к столу. Повар господина Сарифулина готовит уникальные яства.

Роберт посмотрел на часы.

– У меня встреча в Бангкоке. К сожалению, пора лететь.

– Ну что ж, дело превыше всего. Тысяча лет благоденствия вашему инвестфонду!

– Вам того же, господин Салим!

Летчик в вертолете «агуста белл» уже запустил двигатель. Два пассажира неспешно заняли места в крохотном салоне. Лопасти стали стремительно вращаться. Геликоптер приподнялся над палубой, опустил чуть вниз обтекаемый нос и полетел над зеленовато-синей поверхностью залива к материку, скрытому за горизонтом.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1. Кабул. Афганистан

В настоящее время Россия вышла на первое место в мире по употреблению героина. Ведущую роль в наркотизации страны сыграл афганский бизнесмен Салим Абу аль-Либи. В 2001 году он сумел объединить разношерстные банды боевиков в некое подобие мафии западного образца. В тайные лаборатории стали бесперебойно поступать партии сырья с маковых плантаций в провинциях Нангархар, Гильменд, Урузган, Кунар, Кандагар, Кундуз, Бадахшан и других. Благодаря вовремя налаженному контакту с руководством международных сил ISAF Салим построил на территории Афганистана мощные химические перерабатывающие заводы, и стал уже экспортировать не опий, а исключительно героин.

Сегодня собираемый с маковых полей опий-сырец перерабатывается в героин в промышленных масштабах не на кухнях, а на вполне современных фабриках. Миллионы литров химических веществ, необходимых для этого процесса, отправляются в Афганистан цистернами. Цистерны и груженые опием грузовики на пути к предприятиям едут по дорогам, которые были расширены и улучшены на американские деньги натовскими военнослужащими и ими же усиленно охраняются.

Направления транспортировки «снега» полностью соответствуют схемам передвижения военных грузов. Из Ирака наркотики поступают в Боснию и Герцеговину, Косово, Германию, Испанию. Из Афганистана – в Киргизию, Германию и страны Европы. Маршруты транспортировки наркотиков точно совпадают с районами, где находятся американские военные базы. Циркуляция героина в мире между военными базами США не поддается практически никакому контролю. По оценкам экспертов, объем торговли афганским героином на европейском черном рынке достиг астрономической суммы – $100 млрд.