Дик Фрэнсис - В мышеловке Страница 8

- Для миссис…

- Мэтьюз. Мэйзи, что вы хотите? - Тетя Сэл обернулась к крупной женщине средних лет, стоявшей в тени у нее за спиной.

- О-о… Джин с тоником, спасибо.

- Слышал, Билли? Двойную порцию бренди с имбирным пивом для меня и джин с тоником для миссис Мэтьюз.

Платье на Мэйзи Мэтьюз было совершенно новое и дорогое, и все на ней - от прически до сумки из крокодиловой кожи и туфель с золотым бантом - кричало о деньгах. Руку, принявшую бокал, украшали браслет и кольцо с огромными опалами и бриллиантами. Но выражение ее мастерски раскрашенного лица совсем не говорило о счастье.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался я.

- Что? - удивилась тетя Сэл. - Ах да, Мэйзи, это Чарльз Тодд. Что вы думаете о Тритопсе?

- Весьма средняя лошадь.

Тетя Сэл опять озабоченно вытаращила глаза на программу, а Билли передал всем бокалы.

- За удачу, - сказала Мэйзи, хотя выглядела так, будто удача навсегда отвернулась от нее.

- Поехали! - воскликнул Билли.

- Мэйзи ужасно не везет, - вздохнула тетя Сэл.

- Миссис Мэтьюз ставит не на ту лошадь? - усмехнулся Билли.

- У нее дотла сгорел дом.

Легкий разговор замер, наткнувшись на шипы.

- Ох… Какое несчастье, - пробормотал Билли, испытывая неловкость за свой шутливый вопрос.

- Все потеряно, да, Мэйзи?

- Все, кроме того, что я ношу с собой, - хмуро подтвердила миссис Мэтьюз.

- Принести вам джин? - предложил я.

- Спасибо, дорогой.

Когда я вернулся с бокалом, Билли и тетя Сэл сочувственно слушали ее рассказ:

- …Меня, конечно, там не было, я гостила у сестры Бетти в Бирмингеме. И вдруг на пороге стоит полицейский и говорит, сколько им стоило трудов найти меня. Ну, к тому времени уже все сгорело, конечно. Когда я вернулась в Уортинг, то нашла гору пепла и в середине торчала печная труба. Ну, мне тоже пришлось потрудиться, чтобы узнать, что случилось. Полицейские сказали, что пожар начался где-то в середине дома, но они не знают, что загорелось, потому что в доме два дня никто не жил.

Она взяла бокал с джином, одарила меня моментальной небрежной улыбкой и снова вернулась к своей истории:

- Ну, должна вам сказать, я просто пришла в бешенство - потерять все из-за пожара! Я спросила у них, почему они не воспользовались водой из моря, ведь море буквально в двух шагах, сразу за тамариском уже прибрежная галька. Они, конечно, заявили, что не могли ничего спасти, потому что у них, видите ли, было мало воды. И этот пожарник, я на него пожаловалась, говорит мне, мол, морскую воду нельзя использовать, потому что их оборудование разъест ржавчина, и, во-вторых, насосы не могут качать вместе с водой песок, водоросли и все такое, и, кроме того, был отлив.

Мне с трудом удалось подавить неприличное желание расхохотаться, но она все равно почувствовала:

- Ну, дорогой, для вас, это, конечно, может быть, ужасно смешно, ведь вы не потеряли сокровища, которые собирали бог знает сколько лет.

- Простите, миссис Мэтьюз, безусловно, я не считаю, что это смешно. У меня всего лишь…

- Ладно, ладно, дорогой, конечно, вам могла показаться смешной вся эта история - рядом море, а у пожарных нет воды, чтобы погасить огонь, но, должна вам сказать, я просто пришла в бешенство.

- По-моему, надо немного поставить на Тритопса, - задумчиво проговорила тетя Сэл.

Мэйзи Мэтьюз недоумевающе посмотрела на тетю Сэл, а Билли Пайд, решив, что он уже отдал дань сочувствия чужому несчастью, с удовольствием переключился на роль заботливого покровителя и, хлопнув меня по плечу, сообщил, что пора идти смотреть следующий заезд.

Долг выполнен, с облегчением подумал я и поднялся на самую верхнюю трибуну, чтобы Билли не увидел и не докричался до меня.

Тритопс свалил пару барьеров и пришел, прихрамывая, к финишу последним. К большому неудовольствию своего владельца, тренера и тети Сэл. Я спустился вниз к парадному кругу, чтобы посмотреть на победителя Большого национального стипль-чеза перед скачкой, но я не собирался его рисовать. Он сейчас такой модный натурщик, что рынок будет затоварен его портретами.

День прошел, как всегда, быстро, я немного выиграл, немного проиграл и насытил свои глаза таким зрелищем, которое лучше денег. Во время последнего заезда я стоял на трибуне и вдруг заметил, что ко мне направляется Мэйзи Мэтьюз. Я не мог ошибиться: ярко-красное пальто, роскошный вид и большое, доброжелательное, открытое лицо. Она остановилась на ступеньке прямо подо мной и посмотрела вверх. Абсолютно уверенная в себе, хотя и с сомнением глядевшая на меня.

- Вы тот молодой человек, который был в компании Билли и Сэл.

- Да, вы правы.

- Я не была уверена, потому что здесь вы выглядите старше. - Теперь у нее на лице не оставалось сомнения.

- Другое освещение, - согласился я. Она тоже выглядела старше. Лет на десять. Теперь ей можно было дать пятьдесят. Освещение в баре всегда льстит посетителям.

- Они сказали, что вы художник. - В ее тоне проскользнуло их неодобрительное отношение к моей профессии.

- М-м-м, - промычал я, не спуская глаз с лошадей, галопировавших к финишу.

- За это не очень хорошо платят, дорогой?

Мне понравилась ее прямота.

- Все зависит от того, кто вы. Пикассо не жалуется, - улыбнулся я.

- Сколько вы возьмете, чтобы нарисовать для меня картину?

- Какого рода картину?

- Конечно, дорогой, вы скажете, что это звучит патологически, и я могу согласиться с вами, но утром, когда я ехала оттуда (это пепелище просто сводит меня с ума всякий раз, как я его вижу), так вот, когда я ехала оттуда, я подумала, какая будет умопомрачительная картина: обгоревшие развалины с трубой, торчащей к небу, обгорелые кусты и за ними море, - так вот, я подумала, что надо привезти местного фотографа, который снимает свадьбы, похороны и все такое, и пусть он сделает цветную фотографию сгоревшего дома, потому что, когда все расчистят и снова построят дом, никто не поверит, как ужасно это выглядело, а я хочу в новом доме повесить эту картину и всем показывать.

- Но…

- Так сколько вы возьмете за такую картину? Потому что, должна вам сказать, как вы сами видите, я не сижу с последним пенни, но если это будет стоить сотни фунтов, то я могу, конечно, с таким же успехом заказать ее и фотографу.

- Конечно, - хмуро согласился я. - Как вы посмотрите, если я поеду и посмотрю дом или то, что от него осталось, и потом назову вам цену?

- Правильно, дорогой. - Она не увидела ничего странного в моем предложении. - Очень правильное и деловое решение. Но это надо сделать быстро. Потому что, как только агенты страховой компании все там посмотрят, я приглашу рабочих расчистить землю для строительства.

- Что значит быстро?

- Ну, дорогой, поскольку вы сейчас на полпути от сгоревшего дома, не могли бы вы поехать туда сегодня?

Мы обсудили ее предложение. У меня нет машины, поэтому она отвезет меня на своем «Ягуаре», а из Уортинга я так же легко могу вернуться домой на поезде, как и из Пламптона.

Я согласился.

Человек делает важнейшие в жизни шаги, не подозревая об этом.

Руины выглядели очень живописно. По дороге Мэйзи Мэтьюз болтала почти без антрактов, рассказывала о своем покойном муже Арчи, который так красиво ухаживал за ней, понимаете, дорогой.

- Ну, надо сказать, я тоже ухаживала за ним, дорогой, и тоже хорошо, потому что ведь я была сиделкой. Не в больнице, конечно, а частной. Я была сиделкой его жены, все время, сколько она болела, рак у нее был, дорогой, и, когда она умерла, он, конечно, попросил меня еще немного остаться, чтобы ухаживать за ним, а потом, дорогой, он попросил меня остаться с ним на всю жизнь. И я, дорогой, осталась. Конечно, он был много старше и ушел из жизни больше десяти лет назад. Он ухаживал за мной, Арчи очень красиво ухаживал за мной.

Мэйзи Мэтьюз с нежностью посмотрела на огромный опал. Многие мужчины могли бы только мечтать, чтобы о них так тепло вспоминали.

- После того как он ушел и оставил мне столько всего, дорогой, было бы грешно не радоваться тому, что имеешь, и поэтому я продолжала делать то, что радовало нас, когда мы были вместе, эти несколько лет мы разъезжали повсюду, где аукционы вещей из знатных домов, потому что там можно найти такие интересные вещицы, и часто очень дешево, и, конечно, гораздо интереснее, когда вещи принадлежали кому-то хорошо известному или знаменитому. - Она прибавила скорость и резко, даже агрессивно, обогнала маленький безобидный грузовик. - И сейчас все эти вещи превратились в пепел, конечно, и все воспоминания об Арчи и о тех местах, где мы бывали вместе, и должна вам сказать, дорогой, это просто сводит меня с ума.

- Это действительно ужасно.

- Да, дорогой, это ужасно.

У меня мелькнула мысль, что уже второй раз за две недели я попадаю в роль утешителя, но ей я сочувствовал совсем не так, как Дональду.

Миссис Мэтьюз затормозила у развалин своего дома и поставила машину на стоянку. По состоятельности соседних зданий можно было судить, что собственность Мэйзи Мэтьюз тоже не выглядела трущобой. Но теперь все, что осталось, покрывал разлетавшийся повсюду удивительно черный пепел, он грудой лежал, показывая место, где была внешняя стена, и широкая кирпичная труба, как она говорила, смотрела прямо в небо. Какая ирония, подумал я, что место, где горел огонь, единственное пережило пламя.