Александр Аде - Год сыча Страница 8

– Мило, – одобряет Шуз.

– Пакостно, и весьма. Я по макушку в дерьме. Из сыщиков медленно, но верно перехожу в категорию сводников. А дальше что? Сутенер? Нет, Шуз, в гробу я видал такую работенку.

– Ну, так бросай, – беспечно советует Шуз.

– Легко сказать. Другой профессии не имею.

– Ох уж эти мне рыцарские порывы. Давай начистоту. Ну бросишь ты частный сыск – куда подашься? В менты? – Шуз кривится, как от кислого, и противненько смеется. – На лапу тебе брать западло, так что будешь сидеть на грошах. А ведь ты вроде собрался свою однокомнатную на двушку сменять, ремонт провернуть, мебель купить. Или ошибаюсь? Ась?..

На этом наш диспут завершается.

15 мая. Вторник. Любопытство – паскудная изнанка любознательности. Я любопытен – до невозможности. Не удержался, звякнул позавчера знакомому менту, которого зовут Акулычем, и попросил узнать, как продвигается «венецианское» дело.

Сегодня вечером телефонный звонок.

– Усе у порядке, шеф, – добродушно басят мне в ухо. – Хлопчика твоего прижали, как следует, и получили признательные показания.

Но каков мотив – очумеешь. Убивец и жертва были дружками детства, за одной партой сидели. И вот как-то в порыве откровения сказал красавец будущему своему душегубу: «Ты – ноль и в жизни ничего не достигнешь, а я человеком стану. Потому как ты тварь дрожащая, а я право имею».

Пацан таковы слова запомнил и в сердце схоронил. И впрямь вышло все по прогнозу красавца. Паренек, как ни тужился, особенно в делах не преуспел – может, именно потому, что сильно старался приятеля обогнать, выше головы прыгнуть. А друган при каждом удобном случае его поддевал, дескать, сявка ты против меня, тля. Терпел бедолага, терпел, а потом взял порошоче-чек, на тусовочке тишком сыпанул красавчику в бокальчи-чек и получил моральное удовлетворение.

– Поучительная история, – говорю я. – Казалось бы, унижает тебя друг-товарищ, порви с ним и позабудь. Так ведь нет, встречался карапет со своим мучителем, выслушивал, растравлял в душе ранку, расцарапывал до крови. Сладострастный мазохизм какой-то, достоевщина в чистом виде.

– Ну душевные выверты не по моей части, это ты у нас ба-алшой спец, – беспечно гудит Акулыч. – Слушай, может тебе в психотерапевты податься? Нынче ента профессия шибко в моде. И бабки капают огромадные. Вон моя сеструха – колуном не убьешь, разве что поцарапаешь, а туда же. Мужику своему рыло начистит – и к психологу. Душевная травма у нее … Ежели еще понадоблюсь, обращайся. Бывай, корнеплод-переросток.

– Гуд бай, пивное брюхо, – собираюсь ответить я, но не успеваю: его голос пропадает, сменившись гудками отбоя.

22 мая. Вторник. Перебрал, кажется, все окружение Леточки – весьма, кстати, немногочисленное – ни единой зацепочки. И не то, чтобы отчаялся – с самого начала готовился скорее к поражению, чем к триумфу, но капельку приуныл. Между прочим, пообщался с бывшим любовником исчезнувшей скрипачки – дирижером оперного.

Собираясь на встречу с ним, вдруг с удивлением поймал себя на том, что мужик заранее мне неприятен, точно он не Леточку бросил, а меня. Почему-то представлял его холеным заносчивым болваном с бородкой-эспаньолкой. И ошибся. Он оказался чернявым с проседью, носатым, нервным и шустрым. Когда говорил, быстро-быстро стрелял по сторонам бледно-карими глазками, то и дело поглядывал на часы, с треском потирал сухие ручонки и все время дергался, точно намереваясь сорваться с места и улепетнуть. В то же время в нем чувствовалась естественная властность, оно и понятно – начальник. Происходило наше свидание в том же скверике около театра, что и с Викой, даже на той же скамейке.

Ничего нового он не сообщил, зато, рубиново светясь ушами, назвал предыдущего Леточкиного хахаля.

Сегодня беседую с этим типом. Человек он известный – ведущий на нашем городском телеканале. Я не отношусь к числу любителей ящика с антенкой, скорее, наоборот, от бесконечной развлекухи и мелькания искусственно веселых рож меня тошнит. А потому телик включаю редко, когда захочется новости узнать или совсем заскучаю. Но бывает и такое: вдруг, как бешеный, принимаюсь переключать каналы, точно жду, что на каком-то явится нечто настоящее, отчего моя жизнь наполнится новым смыслом. Ничего не нахожу, но порой натыкаюсь на вышеуказанного лучезарно ухмыляющегося мужика. В компании с такой же улыбчивой девахой он беззаботно стрекочет о чем-то, задает незамысловатые вопросы и раздает призы.

Наша встреча происходит в маленьком кафетерии. Беру два бутерброда и чай. В одноразовом стаканчике телеведущего чистой влагой забвения плещется водочка.

– Вы бы себе тоже водки взяли, – говорит он, – одному как-то неудобно.

– К сожалению, за рулем.

– А я и поддатый управляю тачкой без проблем, – хвастливо заявляет он, вливая в горло прозрачный, как слеза, алкоголь. – Считай, тридцать два года водительского стажа, не хухры-мухры. Еще до армии шоферить начал.

Он выглядит гораздо старше, чем на экране, усталый пятидесятилетний человек. Удивительно. Вроде и передачку его клоунскую презираю, и сам он для меня абсолютный нуль, а между тем и маме, и Сероглазке, и Шузу обязательно похвастаюсь, что познакомился… да-да, с тем самым… И Анне сообщу. Такова магия известности. В нашем городке уж наверняка найдется десяток замечательных, может, даже гениальных людей, которых практически никто не знает. А любое ничтожество пропишется в ящике – и готово, слава в кармане… Что-то я стал много брюзжать. Старею, что ли?

– С Летой давно знакомы?

Он тут же выдает исповедь на заданную тему:

– Лет этак пять назад встретились в гостях у одного общего знакомого. На даче. В июле. Три дня отдыхали, ловили рыбу, купались, загорали. Тогда-то у нас все и началось. Влюбился, как пацан. Ну и она… Мы оба точно ума лишились. Уже на второй день, в кустах возле речки… До смерти не забуду, какое у нее было тело, нежное, гладкое… Робкая, неумелая, чистая девочка. Я был у нее первым, понимаешь?

«Однако, – думаю, – откровенный ты мужик. Если со ста грамм такое несешь, представляю, что выкладываешь после стакана».

– А из-за чего расстались?

– Причина вполне заурядная: жена, дети. Окольцевался еще студентом, вместе ездили в стройотряд. Любви особой не наблюдается. Супруга – человек жестковатый, решительный, любовница никакая, зато друг, товарищ и брат. В общем, свой парень. Пресловутое крепкое плечо. Скоро уж тридцать лет вместе, срослись так, что не разрубить. Двое детей к тому же. Налево погуливаю, не без этого, но домой возвращаюсь, как штык… Кстати, разбежаться предложила сама Лета. Прямо сказала: понимаю, что от жены ты не уйдешь. Я какое-то время бегал за ней, как псих. Даже был момент, точно вспышка, – стал подумывать о разводе. А потом оклемался, угомонился.

– В последнее время встречал ее?

– Полгода назад или около того. На улице. Столкнулись буквально лоб в лоб.

– Заметил в ней что-то необычное? – в который раз задаю трафаретный вопрос.

Он только пожимает плечами.

– Может, поинтересовался, есть ли у нее мужчина?

– А-а… да. Было такое.

– И что она?

– Ответила: имеется.

– И ты, конечно, попытался разведать, кто такой?

– Знал бы, что так обернутся события, обязательно бы спросил. И даже было подобное желание, чего скрывать, но погасло. В сущности, какой прок от того, что тебе станет известно, с кем спит твоя бывшая пассия? В словах Леты было такое женское ехидство, торжество, дескать, съел? Всякая охота спрашивать пропала.

– Вот список ее знакомых. Погляди внимательно. Вдруг я кого упустил?

Неторопливо надев очки, он разглядывает бумажку.

– Практически никто из них мне не известен. Погоди… – морщится он, – постой… Как-то раз я видел ее с девчонкой, этакой булочкой в очках. Имени не запомнил. Лета представила ее как школьную подругу. Не знаю, есть ли она в твоем списке…

В моем списке подружки-булочки нет.

На этом отрадном факте мое знакомство с телеведущим завершается. Отлепляюсь от стойки и мимо мужика, орущего в мобильник: «Сегодня приду поздно, я пьяный!», мимо притулившейся к стене поддатой бабы выхожу на улицу.

Десятый час вечера, а небо лишь чуточку потускнело. Вливаю «жигуль» в поток машин. По дороге звякаю Ларисе, интересуюсь подружкой-булочкой. «Была у Леты такая приятельница, – немного удивленным голосом отвечает она, – классе в восьмом-девятом, точно не помню. Не близкая, слишком велика была разница в интеллекте. Иногда в кино сбегают или Лета даст ей свое домашнее задание списать. Вряд ли она чем-то сумеет вам помочь. Как только отыщу ее телефон, позвоню».

Прочирикав галантное спасибо, отключаюсь.

23 мая среда. Около полудня в заднем карманчике моих джинсов раздается пульсирующе-вибрирующий зуммер мобильника. Выуживаю сотовый, продолжая управлять летящим во всю прыть, рвущим постромки «жигулем». Лариса, честь ей и хвала, сообщает телефон Леточкиной подруги. Зовут подружку Кларой. Тут же набираю номер и слышу в ответ долгие гудки. Похоже, на работе.