Б Паркер - Багровое веселье Страница 8

- Оротанд Вауэл,* - представился я. - Учу лейтенанта ораторскому искусству.

Таттл уставился на меня. Он понимал, что его дурачат, но не знал, что ответить. Наконец, он повернулся и вывел всю компанию из кабинета.

- Оротанд Вауэл? - вскинул брови Квирк.

Я пожал плечами.

- Ну, ты даешь, - рассмеялся он.

* Букв: звонкий гласный (англ.)

- Пока я был ребенком, я всегда был ее, - продолжал он.

- Ее что? - спросила врач.

- Что значит "ее что"? Я был ее сыном.

Врач кивнула.

Ему хотелось рассказать о том, кем он был, немного больше.

- Понимаете, я был ее единственным сыном, и она постоянно беспокоилась обо мне.

- Откуда вы знаете, что она беспокоилась? - спросила психотерапевт.

Господи, да могла ли она сама понять это?

- Она так говорила, - ответил он, - и когда я делал что-нибудь не то, ей становилось, ну, плохо, что ли.

- Плохо? - удивилась врач.

- Ну да, она лежала на диване и целый день не разговаривала со мной, а на лице было написано такое страдание, как будто у нее колики или что-то такое. В общем, как у молодых девчонок во время месячных, - говоря это, он вспыхнул, испугавшись и удивившись собственной смелости. - Как будто, ну, обижалась на меня. Злилась. Вид у нее был такой, ну, вроде как злобный, что ли.

- А что вы понимаете под словом "злобный"? - спросила психоаналитик.

- Ну, это значит раздраженный, это значит, ну, когда с тобой не разговаривают, когда на тебя сердятся, когда тебя... не любят. В общем, плохо к тебе относятся.

Врач кивнула.

- Это когда я поздно приходил домой и опаздывал к ужину, или болтался по улице с дружками, или уходил... - он почувствовал, как к горлу внезапно подступил комок, а щеки снова залились краской.

- Уходил? - переспросила врач.

- Ну, с девчонками. - Кожа на лице горела огнем. Он опустил глаза. Она говорила, что все девчонки обязательно будут стараться высосать из меня все, что можно. - Он изо всех сил старался сдержать слезы.

- Расслабьтесь, - попыталась успокоить его врач. - Поплачьте. Увидите, сразу станет легче.

Еще чего. Он не собирается здесь рыдать. Даже мать ни разу не видела, как он плачет. Он опустил голову и медленно вдохнул. И снова почувствовал напряжение в паху.

- Я могу держать себя в руках, - проговорил он.

- Всегда? - спросила психоаналитик.

Он почувствовал, как внутри зашевелился страх.

- Абсолютно.

- Это очень важно - уметь держать себя в руках, - кивнула врач.

- Если потеряешь контроль над собой, потеряешь и себя самого.

Психоаналитик ждала.

- Тогда тебя будут держать в руках другие, - продолжал он. - Другие люди.

- И тогда они высосут из вас все, что можно, - добавила врач.

Он хотел поговорить еще, но не мог. Как будто ему только что пришлось сдвинуть с места огромную тяжесть. Тело дрожало мелкой дрожью. Шумное, прерывистое дыхание. Мускулы на руках вздулись. Он с силой уперся локтями в ручки кресла.

- Мать очень часто мне это говорила, - сказал он наконец.

Психоаналитик молча кивнула.

Глава 8

Следующей жертвой стала школьная учительница. Она была убита в своей квартире на Парк-драйв с окнами, выходящими на Фенуэй. Была суббота, время ленча. Квирк, Белсон и я снова приехали на место преступления. Все выглядело точно так же, как и раньше. Веревка. Пластырь. Кровь. Один из инспекторов этого участка громко читал Белсону запись из своего блокнота:

- Зовут Эммелин Уошборн. Преподает в лютеранской школе Бурбанк. Седьмая степень. Сорок три года, живет отдельно от мужа. Муж здесь, - он указал на чернокожего мужчину, тихо сидящего на неудобном красном диване, устремив взгляд в пустоту. - Эммелин пошла в кино с подругой, она живет на Гейнсборо-стрит, зовут Дейдре Симмонс. Она рассталась с Дейдре примерно в четверть одиннадцатого у входа в подъезд и направилась домой. Утром муж пришел к ней на ленч и обнаружил труп. Испытал сильный шок, так что попытка поговорить с ним не очень-то удалась. Патологоанатом еще не установил точное время, когда наступила смерть. Но тело окоченело. Почерк убийства точно такой же, как и в первых четырех случаях.

- Вы уже установили алиби мужа? - спросил Квирк.

Инспектор покачал головой.

- Он неважно себя чувствует, лейтенант. Все, что мне удалось узнать, это что он обнаружил тело.

- Пойду, поговорю с ним, - сказал Квирк и подошел к мужчине. - Я Мартин Квирк, - представился он. - Возглавляю расследование.

- Уошборн, - проговорил мужчина. - Рэймонд Уошборн.

Он даже не взглянул на Квирка. Не смотрел он и на лежащее на полу тело. Невидящий взгляд был направлен прямо перед собой.

- Мне очень жаль, - пробормотал Квирк.

Уошборн кивнул.

- Мы собирались снова начать жить вместе, - объяснил он. - Мы жили раздельно около года, но уже ходили к адвокату, чтобы снова соединиться.

Его тело вдруг обмякло и начало медленно наклоняться вперед. Квирк опустился на колено и подхватил его как раз в тот момент, когда он уже падал с дивана. Уошборн весил килограммов девяносто, и Квирку пришлось здорово напрячься, чтобы удержать его. Но он справился и, обхватив Уошборна за талию, встал и поставил его на ноги. Уошборн был в сознании. Когда Квирк встал, я увидел, что его глаза открыты. Несколько секунд Уошборн безучастно смотрел в одну точку и вдруг разразился рыданиями. Квирк подождал, пока он успокоится, затем снова осторожно усадил его на диван. Уошборн рухнул на подушки, как будто последние силы оставили его. Глаза опухли и покраснели, лицо было мокрым от слез.

Квирк подозвал к себе санитара из прибывшей на место преступления "Скорой помощи".

- Ему нужна помощь, - сказал он.

- Мы отвезем его в город, - кивнул санитар. - Пусть его обследует врач.

Квирк подошел ко мне.

- Есть какие-нибудь мысли? - спросил он.

- Нет.

- Белсон?

- Нет.

- У меня тоже, - вздохнул Квирк. - Поехали отсюда.

Мы отправились ко мне в контору. Я уселся в свое кресло, Квирк напротив, Белсон, как всегда, остался стоять, задумчиво рассматривая стену. Воздух в кабинете был тяжелым и немного затхлым. Я открыл окно, и в комнату ворвался гул улицы.

- Все может быть подстроено, - предположил Белсон. - Мужу потребовалось убрать жену, и он просто представил все так, как будто это дело рук Красной Розы. Только спермы нет.

- Но почерк полностью совпадает, - пожал плечами Квирк.

- Все убийства подробно описывались в газетах, - махнул рукой Белсон.

- У него должно быть просто железное самообладание, чтобы убить жену, а потом еще и кончить на ковер, - сказал я.

Белсон пожал плечами.

- Он был в настоящем шоке от горя, - вспомнил Квирк. - Правда, это еще не значит, что он ее не убивал.

- Узнали фамилию адвоката? - спросил я.

- Да, это женщина, работает в южной части города, - ответил Белсон. Ребекка Симпсон.

- Я попрошу, чтобы Сюзан позвонила ей, - предложил я.

- Фрэнк, - обратился Квирк к Белсону, - осмотри еще раз место убийства. Все мельчайшие детали. И сравни с предыдущими преступлениями.

Белсон кивнул.

- Нам нужно иметь на руках все, о чем сообщали средства информации. Собери все, что можно было узнать о Красной Розе из газет. Если это убийство и не подстроено, то нет гарантии, что такого не будет позже.

Белсон снова кивнул.

- Газеты, телевидение, радио - все.

- Потребуется время, лейтенант, - сказал Белсон.

- А чем еще нам заниматься, - пожал плечами Квирк.

- Но в городе убивают и других людей, - напомнил Белсон.

- Всему свое время. Дойдет очередь и до них. А сейчас нужно поймать именно этого.

На перекрестке под окнами кабинета загудел автомобиль.

- Спенсер, - обратился ко мне Квирк. - Я хочу, чтобы ты еще раз пересмотрел каждое дело. Начни с первого убийства. И постарайся взглянуть на него свежим взглядом. Поговори со всеми, кто хоть как-то причастен к делу, просмотри свидетельские показания, заключения медэкспертов. Так, как будто никто никогда не читал их раньше.

- Да, нужно в конце концов отыскать какую-то систему, - согласился я.

- Негритянки, всем за сорок, все жили в смешанных районах или где-нибудь на окраине, - напомнил Белсон. - Одна - проститутка, одна официантка, одна - танцовщица, одна - певица, одна - учительница.

- Может, все выше по социальной лестнице? - предположил Квирк.

- Думаешь, певица стоит выше танцовщицы? - возразил я.

- Но так может думать он.

- Всем за сорок, - напомнил я.

- Да, - согласился Белсон. - Ройетт Чамберс, проститутке, был сорок один, Шантель - сорок шесть. Остальные в этих пределах.

- Возраст почти одинаковый, - кивнул я.

- Особенно подозрительной кажется проститутка, - заметил Квирк. Сорок один год для шлюхи - довольно много.

- Тогда почему он убивает женщин, которым за сорок? - спросил я. Пять раз, это не может быть случайностью.

- Мамаша, - напомнил Квирк. - В таких случаях мы обычно ищем мамашу.

Глава 9

Работа есть работа. Я побеседовал с родственниками жертв, посеревшими от горя и страданий. Все они считали, что это расизм виноват в смерти их дочери, сестры, матери или жены. Все уже разговаривали с полицейскими и сейчас просто не желали беседовать еще с одним, который хоть и прикидывается, что глубоко сочувствует им, сам в то же время принадлежит к белой части общества, среди которой скрывается убийца. Сочувствующие не всегда кажутся нам лучше всех остальных.