А Мельбур - Убийственный чемпионат Страница 8

- Да, шеф, - вздыхает Машина. - Пожалуй, ты прав. Что-то слишком просто получается.

И тут до меня доходит. Какой компромат? О какой дискредитации может идти речь, если и сам председатель, и все его семейство, абсолютно не заботясь о конспирации, трахаются с кем попало и где попало? Сам факт наличия календарей говорит за то же. Да и кого это волнует в нашем, который уж год объятым сексуальной революцией Городе?

Я понимаю, что окончательно запутался. Такое беспросветное дело попалось мне впервые. Все нити, за которые я пытаюсь ухватиться, рвутся, как гнилые огуречные плети.

- Списывай меня в утиль, шеф! - голос Машины полон трагических ноток. - Это какой-то дурдом... Логика здесь бессильна!

- Понимаю твои страдания, - отвечаю, - но я-то нахожусь в гораздо худшем положении. Ты страдаешь морально, страдаешь от осознания факта, что даже твой сверхмозг не все на этом свете может разрешить. Мои страдания гораздо хуже и ощутимее. Я страдаю материально. Какого черта, спрашивается, я влез в это дерьмовое дело? Кто меня просил? Кто мне за это расследование заплатит? Кто мой клиент? И где гонорар?

12

Дострадать в полной мере нам с Машиной не удается. Краем уха улавливаю еле слышный хлопок (профессионально определяю его, как выстрел из пистолета с глушителем) и в ту же секунду в лобовом стекле образуется скверной формы дырка. Немного погодя еще хлопок и, как следствие, еще одно незапланированное вентиляционное отверстие.

Берут в вилку... успеваю подумать я, и Машина без всякой команды рвет с места.

- Пригнись, шеф!

Через мгновение - как горохом по заднему стеклу. Теперь через это стекло можно вермишель после варки отмывать, мелькает несуразная мысль, или на звезды невооруженным глазом смотреть.

Машина тем временем набирает скорость. На дисплее бешеными буквами горят слова: "Говорила я тебе, скопидом переделанный, поставить пуленепробиваемые стекла. ЖМОТ!"

- Ты же знаешь, что не было денег! - кричу я в ответ и пытаюсь выбраться из-под сидения.

- Лежи, придурок! - еще громче орет на меня Машина. Поздно будет пить "боржоми", если кишки продырявят!

И добавляет оборотов. Несемся, как выпущенная из лука стрела. Фонари и окна сливаются в одну нескончаемую светящуюся ленту, Сквозь дыры в ветровом стекле врывается с ревом воздух. Его напор был силен и временами у меня возникает стойкое ощущение, что еще мгновение - и я лишусь скальпа. Многочисленные повороты Машина проходит, не сбавляя скорости, с визгом тысячерылого поросячьего стада.

- Дорогой, оглянись назад, - неожиданно просит Машина.

Кряхтя и постанывая от напряжения, выбираюсь из-под сидения и с величайшей осторожностью приподнимаю один глаз над спинкой.

Моему одноглазому взору престает необычная картина. В клубах дорожной пыои, поднятой завихрениями воздуха, суматошно носятся старые газеты, бумажные обрывки, окурки, консервные банки и прочие минусовые атрибуты цивилизации. Вслед за нами, бренча пустым нутром, катят мусорные урны. Придорожные деревья устраивают стриптиз: листва слетает с них, как по мановению волшебной палочки. И в этом уж завихрения воздуха неповинны. Но самое впечатляющее в представшей моему взору картине не это. Центральной деталью композации является голубой "ягуар", мертвой хваткой вцепившийся нам в хвост. Иногда в клубах пыльно-мусорного шлейфа возникают просветы и тогда, всего на несколько мгновений, моему затравленному взору предстают зверские рожи, сидящие в "ягуаре". Рож этих, вроде бы, не менее сотни.

- Совсем мне это не нравится, дорогая! - резимирую свои наблюдения.

- В этом вопросе я полностью согласна с тобой, - отвечает Машина. - Есть только один выход из создавшейся ситуации. Нам надо временно разделиться... - И закладывает такой вираж, что кишки мои вмиг подлетают к горлу. Затем еще один. И еще... Затем резко останавливается, распахивает дверцу и шепчет: - Прости, милый, но это на самом деле единственный выход. Я поеду дальше, отвлекая внимание, а ты попробуй пробраться к речному вокзалу. Садись там на первый попавшийся теплоход. Только постарайся как можно поменьше засвечиваться. У этой шайки везде свои люди. Свяжемся потом по рации...

Происходящее настолько выбило меня из колеи, что не успеваю ответить. Машина ревет мотором и исчезает, уводя от меня преследователей.

Я остаюсь один. Сирота я, сирота... - мелькает в голове и почему-то вспоминается еще одна строчка: "И никто не знает, где могилка моя..."

Но долго сиротствовать не приходится. За соседним углом дико верещат тормоза и раздается крик:

- Вот он!

Обман не удался, думаю я, подгоняемый свистом пуль. Нахальные, однако, ребята за мной гонятся. Подняли стрельбу на весь Город и не боятся. Видать, сила за их спиной немалая. Это же не шуточки - применение огнестрельного оружия лицами, у коих оно никак не может быть. И патронов не жалеют, сволочи.Ишь, как палят! Но что правда, то правда - стрелки из них хреновые. Остается проверить, как они в смысле бега на длинные дистанции...

Наддаю ходу. Через минуту убеждаюсь, что в беге эти вильгельмтелли намного лучше, чем в стрельбе. Не отстают, поганцы, даже понемногу сокращают расстояние. Похоже, ситуация становится предсказуемой. Ели не принять каких-то радикальных шагов... Ведь ясно, как божий день, что в переговоры со мной вструпать никто не собирается. Переключаюсь на второе дыхание и еще немного увеличиваю темп. Выиграть хотя бы немного десяток секунд и... Оглядываюсь. Слава богу! Предложенный мною темп оказывается не по силам остальным бегунам. Стали понемногу отставать, но интенсивность стрельбы повысили. Ага, вот это уже кое-что. Можно сказать, шанс. Темная подворотня! Ныряю в темноту и, распугивая ошалелых котов, устремляюсь к пожарной лестнице. Стремительно взлетаю на крышу и, судорожно глотая воздух, затаиваюсь. Успел-таки!

Проходит несколько томительных секунд. Все тихо. Видимо, мои преследователи в пылу погони не заметили подворотни и пробежали мимо. Мысленно желаю им спокойного бега и счастливого финиша. Стрелки-марафонцы!.. Понемногу возвращается настроение. Дыхание успокаивается, мысли приходят в относительный порядок. Возвращается привычка рассуждать вслух, выработанная в общении с Машиной.

- Так! Кашу мы заварили - хлебать и хлебать. Большому человеку на хвост наступили. И кто бы мог подумать? Так невинно все начиналось. Обдристанный киоск, Золотарь... А винал? Нет, каков финал! Ей-богу, Америка! Не хватает еще белокурой красавицы для полного комплекта. Стоп!!! Как это не хватает? А Тренажер?

Тут в голове срабатывает какой-то клапан и я отчетливо вспоминаю многочисленную обувь, нацеленную в мой левый глаз, и крик Тренажера. С чего бы это валютной патаскухе проявлять по отношению ко мне столь опасное в тот момент сострадание?

В голове щелкает еще раз.

А не она ли меня прямо в койку с места побоища оттранспортировала? Если учесть всю дикость и нелепость этого дела, такой вариант вполне доспутим. Возникает вопрос: зачем? Какие цели она преследовала? Не из любви же к ближнему!

Интуитивно я чувствую, что Тренажер в этом деле - не с боку бантик, как наивно думал я в самом начале расследования. Многое, ох, как многое может она рассказать, если прижать как следует! Ну что же, займемся прижиманием Тренажера. А на теплоход всегда успеем...

Осторожно встаю, прислушиваюсь, нет ли подозрительных шагов - и ставлю ногу на первую ступеньку лестницы. И тут происходит неприятность. Лестница, так славно выручившая меня полчаса назад, отказывается сотрудничать. С мерзким треском она отрывается от стены и с чудовищным грохотом падает на землю. Я превращаюсь в статую с задранной вверх ногой. Положение! Не прыгать же вниз с высоты четвертого этажа? Успокаивает одно - вместе с лестницей мог загреметь я сам. Шуму было бы намного больше.

- Ну что же, - бормочу себе под нос. - будем искать выход. Может, есть еще одна лестница...

Обължу пл периметру крышу. Как подозрительно она скрипит. не сыграть бы...

Додумать не успеваю. Ветхий шифер подо мной трескается, и я проваливаюсь в пустоту...

13

Из бессознательного состояния меня выводит неприятного тембра звон. В первое мгновение думаю, что звон этот - разультат моего падения. То есть звенит в ушах. Но прислушиваюсь, понимаю, что ошибся. Природа звона на самом деле намного паршивее. Звенит сигнализация. Подвигав руками и ногами все ли цело? - начинаю строить привычную логическую цепочку. Раз в таком ветхом сооружении проведена сигнализация, значит, это не жилой дом, а какое-то учреждение. Или контора, или склад. В пользу последнего говорит высота, с которой я сверзился. И отсутствие стен в пределах видимости. Второе: если потолок и крыша - труха, то и дверь должна быть немногим лучше. Остается третье - найти эту дверь.

А звон этот не шибко-то и волнует. Еще по работе в органах знаю, что все эти звоночки да сиренки скорее мертвого разбудят, чем обратят на себя внимание милиции.