Лев Альтмарк - Утопи свои обиды Страница 8

После второй выпитой рюмки на душе у Дмитрия посветлело, но он всё ещё не решался рассказать другу о том, что подал документы на выезд. Он только поддакивал Павлу, мол, ничего хорошего от этой перестройки нет, заводы закрываются, люди нищают, цены на продукты растут, а обещанных просветов не видно. Наконец, когда они, немного подустав за столом, вышли на лестничную площадку перекурить, Дмитрий сказал:

— А я подал документы на выезд в Израиль. Хочу уехать…

Павел ответил не сразу:

— Ты всё хорошо обдумал? Жалеть потом не будешь?

— Буду, наверное, — вздохнул Дмитрий, — но здесь мне совсем труба. Переезд в столицу — тоже не выход. Ты же понимаешь, что я гнилой интеллигент до мозга костей, и работать нигде, кроме как по инженерной части, не смогу. Мотаться челноком в Польшу за женскими колготками и губной помадой? Да для меня лучше с голоду помереть! Кто-то может перебороть себя, а я нет…

— Что ж, хозяин — барин. — Павел притушил окурок и разогнал ладонью дым. — А чем ты в Израиле собираешься заниматься? Думаешь, там тебя кто-то ждёт?

Дмитрий некоторое время раздумывал, стоит ли рассказывать про то, как он утащил в институте секретные документы и описание их только сегодня отнёс в посольство, чтобы сделать себе хоть какой-то задел для жизни в Израиле. Не побежит ли Павел стучать в компетентные органы на шпиона, крадущего военные секреты для заграницы? И тут же усмехнулся про себя: разве он один такой? Да и какие это секреты, если его лабораторию разогнали, темы прикрыли, а новые виды вооружения сегодня не актуальны»?

Слово за словом он рассказал всю свою эпопею вплоть до сегодняшнего не очень удачного похода в посольство. Теперь Павел слушал его внимательно, не перебивая, а потом вдруг сказал:

— Ну и на какой вы сумме с израильтянами сговорились?

— У нас вообще разговора о деньгах не было…

— Ты даёшь! — Павел даже стукнул кулаком по столу. — Разве подобные вещи так делают? Если твои разработки действительно представляют интерес для солдафонов, то ты должен чётко показать, что на халяву они ничего не получат.

— Видишь ли, — Дмитрий развёл руками, — я только закинул удочку. Никаких секретов никому пока не передавал, только заявил о том, что у меня есть что-то. Как они отреагируют…

— И всё равно так дела не делают! — Павел попробовал снова наполнить рюмки, но бутылка оказалась пустой. — А ты на эту тему разговаривал только с израильтянами?

— Ну да, я же еду в Израиль.

— А американцы? Они побогаче будут.

— Про американцев я не думал. Да и где я, а где американцы!

Павел молча встал из-за стола и полез в кухонный шкафчик за новой бутылкой водки.

— Есть идея, — наконец, выдал он, — я тебе помогу. Ясное дело, не безвозмездно, но если дело выгорит, то все мы будем в шоколаде. Есть у меня на примете один человечек, который работает в филиале американской фирмы. Так вот, у него есть выход на американское посольство, притом не на каких-то простых сотрудников, а на тех, кто собирает действительно серьёзную информацию. Поговорить с ним?

— Думаешь, будет толк?

— Одно точно знаю: это люди серьёзные, и не нужно кого-то ловить за рукав и уговаривать, чтобы тебя выслушали…

— Попробуй, вдруг получится. — Дмитрию стало совсем легко на душе. И даже не от водки, которой в этот вечер было выпито немало, а от того, что кто-то проявляет к нему участие и хочет помочь. — Если получится, то все мы в накладе не останемся. Это я тебе точно обещаю.

— Всё на самом деле не так просто, — продолжал заливаться соловьём Павел. — О чём я буду говорить с американцами? Нужны какие-то документы, описания — я знаю? — ведь не на пальцах же им показывать, что ты изобрёл.

— У меня сейчас с собой ничего нет, — сразу помрачнел Дмитрий, — я папку с описаниями в посольстве оставил. А основные материалы дома.

Некоторое Время Павел раздумывал, потом махнул рукой:

— Давай поступим так. Ты сейчас набросай на листке бумаге самое-самое интересное, и я этот листок передам, кому нужно. И твои координаты для связи.

— Какие координаты? Я же через два месяца уезжаю. Где они меня потом искать будут?

— О, ты эту публику не знаешь! — захохотал Павел. — Если чем-то заинтересуются, то из-под земли достанут. И в Израиле тебя разыщут. Но, я уверен, они объявятся раньше, ещё до твоего отъезда… Только ты меня потом не забудь, ладно?

Но до самого отъезда никто Дмитрию не позвонил — ни израильтяне, ни американцы. Уезжал он с тяжёлым сердцем. Все его хлопоты, казалось, пошли насмарку. Одна надежда, что в Израиле удастся пробиться хоть на какую-то инженерную работу. А там — куда кривая выведет.

5

Израиль Сентябрь 2011

— Ну, как впечатление от поездки? — спросил Сашка, едва мы встретились в «Балагуре», как и договаривались накануне. — Не сильно тебя наш подопечный прессовал?

— С чего? — усмехнулся я. — Давид — мужик правильный. Мы с ним почти друзьями стали. С ним вполне можно беседовать на любые темы, правда, его заносит иногда не туда, куда следует, но понять его можно — достали его окружающие своей назойливостью.

— Ты так считаешь? — Сашка пристально посмотрел на меня. — А ты ничего странного в его поведении не заметил?

— Вроде нет. Мы с ним посидели, чаю попили, — зачем-то приврал я, — обменялись взглядами на жизнь. Ну да, одолевает мужика некоторая мания величия, но ведь не на пустом же месте. Что-то он нащупал и, вероятно, что-то изобрёл. Так ведь это, на мой взгляд, его шанс как-то преуспеть в жизни. Если уж повезло, надо эксплуатировать находку. Я бы поступил на его месте так же.

— Эксплуатировать? — покачал головой Сашка. — Если бы всё так просто было… Проблема, понимаешь ли, в другом. То, что им заинтересовались мы и налоговая служба, это ещё цветочки. Это верхний слой. Им заинтересовались и другие серьёзные люди. Так что это уже не игрушки.

— Бандиты, что ли? — усмехнулся я. — Или разведка?

— Понятия не имею, но знаю, что это не простой интерес.

— Ну, и что этим серьёзным людям от него надо? Лечить радикулит или стирать память у потенциального врага? Неужели всё так серьёзно?

— Более чем. Я с тобой вчера не стал говорить об этом, потому что не было ясно, сумеешь ли ты с Давидом установить контакт. До тебя это почти никому не удавалось, и это делает тебе честь.

— Честь — финансовую? — попробовал я поддеть Гольдмана.

— Всему своё время… Будем продолжать дальше. В ближайшее время с тобой хотел бы встретиться один человек, который даст тебе конкретные инструкции. Я-то в этих вопросах не очень разбираюсь, а он специалист. Будешь работать с ним. Ну, и я тебя, конечно, не буду забывать.

Я почесал затылок и протянул:

— Что-то мне это дело нравится всё меньше и меньше. Я и в полицию не сильно влюблён, а тут ещё кто-то… Не хочу работать со специалистами! Надоели мне ваши детективно-мистические заморочки. Книжечку почитать или фильмец про пиф-паф посмотреть — это куда ни шло, а самому в капкан лезть… Нет, уволь, брат.

— Тут, понимаешь ли, игра в одни ворота. Поздно отказываться. Раз уж начал, то продолжай. Да и не задаром всё это — ты в обиде не будешь.

— Не хочу! — упёрся я. — Если бы ты сразу сказал, что встреча не будет одноразовой, я бы отказался. Но ты попросил, и я выполнил твою просьбу. Потому что мы друзья. Встречаться же с какими-то посторонними людьми — на это я не подписывался. Это уже перебор. Я на прежней родине уже имел счастье общаться с гебешниками. Всё вроде бы начиналось со светской беседы, а потом птичка увязла — сперва просьба, потом задание — подсматривать, подслушивать. Еле открутился… Хватит, мы такое проходили, и всё это я с удовольствием хочу забыть. Дурно это попахивает!

— Ну, ты сравнил! — Сашка начал сердиться. — Не путай одно с другим!

— Вот и я про то! Тогда у меня выбора не было, а сегодня я имею право отказаться. Всё-таки в свободной стране живём…

— Ты уверен? Всё-то ты знаешь… Спецслужбы везде действуют одними и теми же методами.

— Ага, вот и выплыло заветное словечко — спецслужбы! Знаешь, любезный мой Саша, я уже сказал, что в шпионы не гожусь и даже пробоваться на эту роль не собираюсь. И не уговаривай. Эта тема для нас с тобой закрыта. Водки выпить, шашлычка замутить, анекдоты про тёщу потравить — это пожалуйста, но не более.

На некоторое время Сашка замолчал, лишь поглядывал то на меня, то на девочку-официантку в короткой замшевой юбке, и было абсолютно ясно, на кого ему любоваться приятней.

— Знаешь что, — вздохнул он, — я доложу кому следует о твоём решении, но, пока суд да дело, выполни мою последнюю просьбу: встреться с Бланком ещё разок, как вы договорились, а?

— О чём мне с ним теперь беседовать? — не унимался я. — Да мне теперь стыдно ему в глаза смотреть будет! Человек ко мне со всей душой, а я — его секреты вынюхивать. Что он обо мне подумает?