Три года октября - Игорь Михайлович Бер Страница 8

Безбородов что-то пробурчал в ответ, после чего умолк.

Моё желание поближе познакомиться с патологоанатомом быстро сошло на нет, а вот желание покинуть Старые Вязы возросло троекратно, хотя давать заднюю было поздно.

— И чему он сможет меня научить? Как пить не закусывая?

— Не стоит делать поспешных выводов, Родионов. Александр Викторович прекрасный специалист и я уверен, что он оправдает ваши ожидания на все сто процентов… как только протрезвеет. И я предполагаю, что ваше присутствие как раз повлияет на него благоприятно.

В кармане главврача зазвонил мобильный телефон. Звонили с регистратуры и просили принять как можно скорее пожилого человека, которому стало плохо. Селин поспешил ретироваться, пообещав вернуться как можно скорее. Я же в это время решил осмотреться по сторонам и понять примерно, что где находиться и что меня ждёт впереди. Хотел я этого или нет, но ноги и глаза меня вскоре привели к занятой телом каталке. Судя по габаритам фигуры, а также по размерам и ширине стоп, я мог констатировать, что умершим был мужчина пожилого возраста около ста килограмм веса. На большом пальце белесой ноги висела бирка. С осторожностью, словно боясь разбудить «спящего» я подошёл к каталке.

— Анатолий Васильевич Тарасенко, 08.09.1950-го года рождения, — прочёл я шёпотом. — Причина смерти: а) бронхопневмония, б) генерализованные метастазы, в) рак нижней доли легкого.

— Примите мои соболезнования.

Я с трудом сдержал крик, при этом резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Позади меня стоял патологоанатом Безбородов. Его шатало из стороны в сторону как опытного моряка во время шторма.

— Курение и работа с токсинами доконали вашего родственничка. — Он прошуршал по карманам своего мятого халата, извлёк жевательную пластинку и отправил её в рот, не разворачивая защитной фольги. — Я его не очень хорошо знал, но слышал о нём много хорошего. Жаль его. Искренно жаль. Если хотите, я могу помочь вам с оформлением всех бумаг… за небольшое вознаграждение.

Его язык заплетался, глаза поочерёдно открывались и закрывались. Чтобы оставаться в вертикальном положении патологоанатому пришлось опереться бедром о металлический стол. Он всё меньше походил на того врача, которого я себе ранее представлял. К тому же у него не было залысин, скорее наоборот — такой густой шевелюре могла позавидовать любая модель, рекламирующая шампунь. А ещё вместо бородки он предпочитал недельную щетину. Да и на плохое зрение он явно не жаловался.

— Не нужно. Он мне не родственник.

— В таком случае, я вынужден попросить вас покинуть секционный зал. Посторонним вход воспрещён.

— Я работник данного медицинского учреждения. Вдобавок, я ваш непосредственный коллега. Моё имя Алексей Дмитрьевич Родионов. Рад нашему знакомству, — слукавил я, протягивая руку для пожатия.

Безбородов вяло пожал её своей четырёхпалой ладонью, после чего резко отдёрнул её назад, словно я причинил ему боль.

— Это какая-то ошибка, — пробурчал он. — Я работаю один. Всегда работал один. У меня нет помощника.

— Об этом вам стоит поговорить с главврачом Сергеем Селиным. Он и должен был нас представить друг другу, к сожалению, ему пришлось отлучиться.

— Бред какой-то. Видишь это?! — он сунул мне в лицо свой кулак. Если бы не отсутствие пальца, это могло быть воспринято за неприличный жест. — Я ему отдал дистальную, промежуточную и проксимальную фалангу среднего пальца для того, чтобы он мне никого никогда не подсовывал… Не то чтобы я специально отрезал себе палец ради этого. Так получилось просто… Короче, — махнул он на меня рукой, повернулся спиной и направился назад в свою кладовку. — Кому я всё это объясняю? Не нужен мне помощник. Это все что я хочу тебе сказать, Лёшка.

— Это не вам решать! — повысил я голос. — Тем более что я скорее не ваш коллега, а преемник.

Безбородов остановился, затем очень медленно обернулся.

— Преемник? Хм, а вот сейчас обидно было. — Плечи старика даже поникли, дрожащая рука достало изо рта жвачку с вкраплениями фольги, и спрятала её в кармане мятого халата. — И тебе не стыдно?

— Простите?

— Ты заявляешься сюда — в место, которое служит мне сорок лет домом и говоришь, что пришёл выселить меня. Тебе не стыдно?

— Александр Викторович, я понимаю, что у вас есть повод злиться, но, поверьте, у меня и в мыслях не было указывать вам на дверь. Я даже не хотел соглашаться на эту работу.

— Но ведь согласился…

— Да…, но был готов отказаться и даже покинуть Старые Вязы.

— Тогда уходи.

— Я…я не могу, — мне всё сложнее становилось находить нужные слова. Старик довлел надо мной, словно статуя распятого Христа, пусть даже был примерно с меня ростом и находился на расстоянии десяти шагов от меня. — Я уже согласился, и мне нужна эта работа.

— Хм, всем нужна работа для зарабатывания денег. Но не для всех работа — призвание. Вот для меня — призвание. А для тебя?

— Все идущие в медицину становятся врачами по призванию, иначе мой путь в этой области завершился бы еще в училище, — здесь правильный ответ для меня был очевиден.

— В морге поздно лечить пациентов. Тут ставят окончательный диагноз. — Мутные глаза смотрели на меня с нескрываемым призрением, и этот взгляд нервировал меня, но и стыдил. В тот момент я был уверен, что здесь нам двоим не будет места. Меня не научат ничему новому, а даже если старого патанатома и заставят учить меня до расторжения контракта, он сделает всё возможное, чтобы сделать мою жизнь здесь невыносимой.

— И правильный окончательный диагноз в будущем поможет назначить правильную терапию ещё живым пациентам, — подытожил я.

— То-то и оно. Не каждый терапевт способен стать хирургом. Я хоть и пьян, но глаз у меня намётан. Ты сделан из другого теста. Тебе лучше общаться с живыми. Оставь мёртвых тем, кто может слышать их тайны, не боясь испачкать руки.

Тут я ничего не мог ему возразить. Я ведь приехал сюда именно для того, чтобы заниматься терапией, да вот только место это было занято. И тот, кто его занял как раз и появился снова у дверей в морг.

— Безбородов, рад что вы очнулись, — Сергей Селин оглядел того с головы до пят с непроницаемым видом, оставив при себе сделанные выводы. Затем взглянул на меня, проявив к моей персоне куда больший интерес.

— Итак, Родионов, с сегодняшнего дня это ваше новое место работы. А Безбородов, — даже не смотря в его сторону, — немедленно отправится домой, примет душ и выспится, и уже завтра, с новыми силами и чистой одежде начнёт вас обучать всем хитростям своей специальности.

— Степаныч, сердце в бляшках! — повысил голос пьяный медик. — Ты