Анна Князева - Наследница порочного графа Страница 9

Артюхова снисходительно улыбнулась:

– Дорогой мой товарищ…

– Следователь, – подсказал ей Галуздин.

Она умиротворенно кивнула и повторила:

– Дорогой товарищ следователь… Старость – большое свинство. Поэтому я не позволяю себе забываться. У нас с Безруковым нет и не может быть никаких отношений, кроме соседских.

– Понял. Тогда расскажите, как он выглядел. Не был ли огорчен или испуган?

– Ничего такого я не заметила. – Артюхова убрала несколько карт, а потом смешала оставшиеся: – Так и думала.

– Что? – уточнил следователь.

– Его хотели убить.

– Безрукова?

– Да. Его хотели убить. Машина тут ни при чем.

– Не понимаю…

– Машина, на которой ехал наш бедный Квят, помешала убийце.

– Машина сбила Безрукова, – неприязненно уточнил Галуздин.

Артюхова кивнула:

– Согласна с вами, альтернатива не слишком завидная, но все лучше, чем смерть.

– Знаете что… – Помолчав, следователь все же продолжил: – Мне кажется, вам известно больше, чем вы рассказали. С чего вы взяли, что Безрукова намеревались убить?

Артюхова показала на карты:

– Разложила пасьянс.

– И что?

– Вы не знали, что пасьянс используют для гадания?

– Впервые слышу. К тому же это не относится к делу.

– А что относится?

– Факты, вещественные доказательства и чистосердечные признания.

– К сожалению, мне не в чем признаться, – вздохнула артистка.

– Во сколько в гостиной погас свет?

– Что погас – помню. Когда именно – нет. – Она собрала карты в колоду. – Боже мой, ну почему мы стареем?

– Что было после того, как здесь стало темно?

– Мы все разошлись по комнатам.

– Я спрашиваю, что делали Безруков и вы.

– У нас не было общих целей. Я ушла в свою комнату. Куда пошел он, не знаю.

– Кто в тот вечер находился в гостиной?

– Здесь всегда все одинаково. – Артюхова повела взглядом: – И вчера ничего не менялось.

– Давайте вспомним всех поименно, – сказал Галуздин. – Старуха в шали, та, что играет в карты, была?

– Ерохина? Куда же ей деться…

– Старик в очках?

– С кроссвордом? – уточнила она. – Бирюков Виталий Самойлович сидел там же.

На этом месте их разговора у Дайнеки зазвонил телефон. Она вскочила и вышла в коридор:

– Слушаю…

– Людмила Вячеславовна?

– Да, это я.

– Вы прислали нам свое резюме.

– Резюме? Ну, если вы говорите…

Звонившая уточнила:

– У вас уже есть работа?

– Нет, я не работаю, – соврала Дайнека.

– Тогда приходите на собеседование.

– Куда?

– Записывайте адрес.

– Говорите, я просто запомню.

После этого она поинтересовалась, во сколько ей нужно явиться на собеседование.

Как только разговор был окончен, за спиной раздался старушечий вздох, и кто-то сказал:

– Очень жаль…

Резко обернувшись, Дайнека увидела милую старушку в инвалидной коляске. На коленях у нее лежало вязание.

– Что вы сказали?

Та повторила:

– Я сказала: мне очень жаль.

– Чего?

– Уходите от нас?

Дайнека снова слукавила:

– С чего вы взяли?

– Вам не идет врать. Вы хорошая девочка.

Покраснев, Дайнека пробормотала:

– Это еще не точно.

– А мы так надеялись, что вы приработаетесь. – Старушка протянула маленькую сухую кисть: – Темьянова Лукерья Семеновна.

– Людмила. Если хотите, зовите меня Дайнекой, – сказала она и пожала Темьяновой руку.

– Не отвезете меня в гостиную? – попросила старушка.

– Конечно! – Дайнека взялась за спинку инвалидной коляски и, выкатив ее на середину гостиной, установила напротив телевизора.

– Людмила Вячеславовна! – окликнул ее следователь Галуздин.

Она подошла к нему:

– Вы закончили?

– На сегодня хватит. Теперь домой, отсыпаться.

– Когда вы снова приедете?

– Пока не знаю. Возможно, завтра, но не уверен.

– Что ж, до свидания.

– У нас уговор, – напомнил Галуздин. – Надеюсь, вы поговорите со стариками, узнаете про Безрукова. С кем дружил, кто его не любил, с кем случались конфликты.

– Я постараюсь.

Когда следователь ушел, Дайнека отправилась в свою комнату, надеясь отоспаться за два беспокойных дня.

Глава 7

Ночные страхи

Дайнека точно знала: в таком состоянии, между явью и сном, к ней являются самые важные решения и даже предвидения. Она то ли спала, то ли дремала, перебирая в голове воспоминания о дорогих ей людях и важных событиях.

Не было и двенадцати, когда сквозь сон она различила звуки шагов и разговоры кухонных работниц, вернувшихся из общего корпуса. Потом у ее двери остановились две женщины. Один голос Дайнека узнала даже во сне. Это была Лариса, медсестра, которая выхаживала ее после обморока.

Но вдруг, перекрывая все эти звуки, издалека донесся протяжный вопль. Мгновенно проснувшись, Дайнека приподняла голову над подушкой и определила: кричала какая-то женщина. Мимо ее двери один за другим пробежали несколько человек, и сразу все стихло.

Дайнека вскочила с постели, схватила халат и, забыв о том, что нужно включить свет, стала искать тапки. Когда, наконец, нашла, вылетела за дверь и, забыв ее запереть, бросилась к стеклянному переходу, ведущему в спальный корпус, откуда, по ее предположению, донесся тот страшный крик.

Когда, миновав темную гостиную, она свернула в коридор, то увидела, что туда высыпали едва ли не все обитатели спального корпуса. По крайней мере, те, кто жил на втором этаже, толпились у распахнутой двери крайней комнаты. Дайнека подошла ближе, а потом протиснулась в комнату, где на полу лежала старая женщина с растрепанными волосами. Это была Лукерья Семеновна Темьянова, старушка с вязанием. Несколько часов назад Дайнека сама вывезла ее на коляске в гостиную.

– Жива? – встревоженно спросила Дайнека.

Сидящая на корточках рядом с Темьяновой Лариса вскинула голову:

– Не нужно сеять панику. С ней все в порядке. – Медсестра обратилась к пансионерам, которые заглядывали в комнату из коридора. – Пожалуйста, расходитесь!

По тому, как быстро все разошлись, было ясно: их многому научила долгая жизнь и пребывание в этом пансионате.

Дайнека уходить не спешила. Кроме нее и Ларисы в комнате остался дежурный, прибежавший с первого этажа.

– Что с ней? Почему она лежит на полу? – снова спросила Дайнека.

– Лукерья Семеновна – немолодая женщина. К этому возрасту у человека накапливается много болезней. Если я начну перечислять все болячки Темьяновой, до утра не управимся.

– Она дышит? – поинтересовался дежурный.

Дайнеке показалось, что спросил он только для того, чтобы оправдать свое появление.

– Возвращайтесь на пост. Ваша помощь мне не нужна, – распорядилась Лариса.

В дверях дежурный столкнулся с медсестрой в зеленом брючном костюме. Моргая заспанными глазками, она застыла у входа:

– Что случилось?

– Это я у тебя должна спросить, что здесь случилось!.. – огрызнулась Лариса.

– Я… просто я…

– Молчи, Татьяна! Завтра же напишу докладную на имя Водорезова. Я из общежития успела прибежать на ее крик. Где ты была во время дежурства?

Девушка опустила голову.

– Спала? – осведомилась Лариса. – Спала так крепко, что не услышала крик?

Медсестра виновато кивнула.

– Бери бабушку за руки. Нужно перенести ее на кровать.

Дайнека помогла медсестрам поднять старуху. Лариса присела рядом с Темьяновой и взяла ее руку. Слушая пульс, коротко приказала Татьяне:

– Быстро принеси тонометр.

Та убежала за аппаратом и вскоре вернулась.

Лариса натянула надувную манжету на старухину руку и включила прибор. Спустя минуту сказала:

– Артериальное давление низкое. Срочно набери однопроцентный раствор мезатона и пятипроцентный эфедрин.

Дежурная медсестра уточнила:

– В один?

– В два!

Татьяна убежала, а Дайнека спросила:

– Что значит, в один?

– Речь идет о шприцах.

– А-а-а-а…

Не успела Дайнека закрыть рот, как старуха открыла глаза, обвела взглядом комнату и застонала:

– М-м-м…

– Что? Что? – мягко спросила Лариса.

– Где? – Темьянова указала рукой на темное окно, а потом повела ею по комнате.

– Я не понимаю.

– Где эта женщина?

– Ушла за лекарствами.

– Да нет же… – прошептала Дайнека. – Неужели не понимаете? Она говорит о другом.

– Что вы хотите сказать? – Лариса склонилась к Темьяновой.

– Я видела ее… – прошептала старуха. – Она влетела в окно.

– Кто?

– Эта женщина.

– Как она выглядела? – вмешалась Дайнека. – Вы ее разглядели?

– У нее были крылья… Да-да… Два белых крыла. – Темьянова указала в угол за шкафом. – А тот, в черном… Он стоял там.

– Здесь был еще кто-то? – удивилась Лариса, и они с Дайнекой переглянулись.

– Мужчина… – старуха еле ворочала языком. – Маленького роста, будто ребенок.

– И где же эти двое сейчас? – оптимистическим голосом поинтересовалась Дайнека.