Марина Серова - Бронежилет для нежного сердца Страница 9

Однако, при всех своих недостатках, пустырь имел и одно немаловажное преимущество – попасть на него можно было только по одной дороге. Въезд на территорию на протяжении метров пятиста от ворот представлял собой прямую, просматриваемую со всех сторон линию и был удобнейшим плацдармом для обнаружения всякого, кому вздумалось бы попасть на старый завод.

Несомненно, именно эта особенность географии и послужила основной причиной того, что здесь было назначено новое место встречи. Наши невидимые друзья хотели убедиться, что Столетов будет один. Кроме этого, они наверняка имели в виду удобство обзора и то, что заброшенные склады представляют массу возможностей затаиться где-нибудь в укромном уголке с каким-нибудь незатейливым огнестрельным оружием.

Но те же самые качества, на которые рассчитывали они, давали преимущества и нам. Встреча была назначена на завтра, и если приехать на место заранее, я с таким же успехом смогу отследить наших друзей, с каким они рассчитывают отследить нас. Ведь не вместе же со Столетовым собираются они ехать туда! Наверняка прибудут загодя. Осмотреться, подготовиться…

Тут-то я их, голубчиков, и прищучу.

«Только вот телефон, – вдруг подумалось мне. – Да, похоже, «маячок» в этот раз придется оставить дома».

Между тем Столетов, тоже уже прочитавший новое послание, опять не на шутку заволновался.

– Это они опять, что ли? Что это за место? Вы… ты знаешь, где это?

– Да, я знаю. Ничего, неплохое место. Нам подходит.

– Да? – Изумленное и недоумевающее выражение лица Столетова было настолько красноречивым, что я посчитала нужным объяснить.

– Это место – территория старого завода, на которую только один вход. Он хорошо просматривается. Приехав пораньше, я смогу отследить и проконтролировать действия тех, кто явится туда на встречу с вами. Вы поедете, как они и требуют здесь, на такси.

– Один?!! – в отчаянии возопил Столетов.

– Игнат Семенович, вы не должны ни о чем волноваться. Водитель будет моим знакомым, тренированным и опытным человеком, я объясню ему, в чем заключается дело. Если он заметит хоть что-то подозрительное, развернется и уедет, вы даже не выйдете из машины.

– Не знаю… – Глаза Столетова тревожно бегали из стороны в сторону, и он явно не на шутку взволновался. – Мне кажется, это опасно.

– Боюсь, для вас сейчас все опасно, – не стала я скрывать горькую правду. – Если даже выйдя на пять минут положить деньги на телефон, вы сталкиваетесь с риском для жизни. Я, честно, говоря, напротив, считаю даже некоторой удачей тот факт, что ваши преследователи сами дают о себе знать. Это увеличивает наши шансы выяснить, кто они такие, и в итоге нейтрализовать угрозу. Ведь вы не сможете прятаться до конца жизни. Что это будет за жизнь?

По-видимому, мой прочувствованный монолог произвел впечатление, поскольку Столетов, окинув взглядом унылые стены своего номера, уже с совершенно другим выражением ответил:

– Да. Да, наверное, вы правы. Ты права. Сидеть вот так вот, бояться слишком громко вздохнуть… Да, это не жизнь. Хорошо, Женя, я сделаю, как ты скажешь. Один – значит, один. Что уж, если так.

– Приветствую вашу решимость, Игнат Семенович, но все-таки еще раз напомню вам, что один вы не останетесь ни на минуту. И непосредственно рядом с вами будет находиться надежный человек, и сама я буду неподалеку.

Да, я не могла разорваться надвое. Увы! Из двух возможных положений в данной ситуации – рядом с клиентом и на периферии – я выбирала второе, как наиболее выгодное, такое, с которого я смогу наблюдать за ситуацией в целом и получать максимум информации. Но и контролировать ситуацию непосредственно на месте я бы тоже не отказалась, и эти ножницы желаемого и возможного волновали меня, пожалуй, не меньше, чем самого Столетова.

Больше всего напрягало отсутствие связи, которой за неимением телефона, конечно же, не будет у меня. И еще то, что при возникновении чего-то чрезвычайного я не смогу дать никаких руководящих указаний.

«Надо будет проинструктировать Вовку по полной, – думала я, успокаивая Столетова. – Прямо до деталей. До малейших подробностей».

Кто будет за рулем машины, я уже знала. Вовка-качок, фанат бодибилдинга, которого когда-то, несколько лет назад, одним приятным летним вечерком случилось мне самым несложным приемом уложить на обе лопатки и который с того времени питал ко мне безграничное уважение, был самой подходящей кандидатурой для такого дела. У него половина города ходила в знакомых и наверняка имелись братаны и в дружной семье таксистов. Думаю, ему не представит особой сложности ненадолго принять смену и съездить на заброшенный завод.

– … и поэтому я считаю, что риск в данном случае для вас минимален, – торжественно закончила я убедительную речь, призванную свести к нулю все страхи Столетова и вселить в него нерушимую уверенность в успехе.

– Хорошо, хорошо. Я согласен. Съезжу. Только уж вы… ты… ты тоже там… не зевай.

Распрощавшись наконец с взволнованным стариком, я спустилась к машине, нашла номер Вовки и нажала на вызов.

Трубка долго и безнадежно гудела, так и не дозвавшись своего хозяина, из чего я сделала вывод, что Вова снова в тренажерном зале и ему сейчас не до пустяков.

«Ладно, увидит непринятый – перезвонит сам, – думала я, заводя движок. – А я, пожалуй, двину домой. Завтра у нас непростой день».

Я выруливала со стоянки у гостиницы, уверенная и спокойная, не подозревая, что и сегодняшний день еще не закончился.

Когда я парковалась у дома, было уже довольно темно и изумительно тихо. Кроны дерев, посаженных во дворе и на детской площадке, отбрасывали густые тени. Ночной двор обещал сказку и чудеса.

И предчувствия не обманули. Чудеса начались, едва лишь я заглушила двигатель.

Не успела я выйти из машины и закрыть дверцу, как откуда-то из зарослей послышался негромкий сухой хлопок, и я ощутила толчок в спину настолько чувствительный, что чуть было не упала на землю.

Чтобы догадаться, что сие волшебство означает, мне понадобилось меньше секунды. Характерный звук выстрела из пистолета с глушителем был хорошо мне знаком, и, падая уже совершенно сознательно и намеренно, я успела порадоваться, что вняла голосу разума и надела бронежилет.

Из-под колес прикрывшего меня «фолька» я могла видеть только ноги, и они не замедлили появиться.

Несомненно, ребята сейчас собирались проверить результаты своей работы, и я не стала дожидаться, когда они сделают контрольный в голову.

Выхватив револьвер, я стала стрелять по ногам, уже обходящим мою машину, и сразу поняла, что внесла смятение в стан врага. Ноги поспешно засеменили обратно, но высунуться из-за машины и как следует прицелиться мне все-таки не дали.

Убегая, парни палили куда попало, и с глушителем, и просто так, и почувствовав, как сразу осел мой ненаглядный «фольк», скособочившись на обод заднего правого колеса, я поняла, что как минимум один раз они все-таки попали.

Топот убегавших слышался уже издалека, стрельба прекратилась. Выскочив наконец на открытое пространство, я понеслась на звук шагов. Но пробежав парковую зону, окружавшую наш жилой массив, я смогла увидеть только темные фигуры на автотрассе, галопом заскочившие в неизвестной породы машину, и услышать визг шин, когда она, взяв с места в карьер, умчалась в неведомую даль.

Разочарованная неудачей, но не потерявшая боевого духа, я возвращалась домой.

«Вот, значит, как, – думала я, подходя к «фольку» и осматривая его на предмет других повреждений. – Значит, мешаю я вам, ребятушки. Что ж, приятно убедиться. Значит, постараемся продолжить в том же духе».

Несмотря на то что и мой револьвер, и оружие одного из нападавших были без глушителей и шуму мы наделали немаленького, особой паники не наблюдалось. Жильцы, раз-другой появившись в окнах, похоже, спокойно возвратились к своим телевизорам.

Как тут было не вспомнить рассказ Столетова о хлопушках. Действительно, выстрелы напоминали их, маскировочную выдумку московских коллег нельзя было не признать вполне удачной и остроумной. Наши, наверное, тоже подумали, что это мальчишки балуются.

Полная злорадных мыслей, что уже очень скоро смогу отыграться за сегодняшний вечерний визит и возместить как минимум моральный ущерб за испорченную машину, я поднималась в свою квартиру.

«Однако, уважаемый Сергей Вадимович, похоже, нам сегодня накаркал, – думала я, вспоминая фразу Милютина о том, что не стреляют разве что из кустов. – Как раз именно из кустов не далее как несколько минут назад пытались убить меня. Не иначе, у товарища дурной глаз. Нужно будет предупредить Столетова, чтобы ничего не говорил ему о завтрашних планах. А то снова захочет поучаствовать в «операции» и все испортит».

– О, Женя! Наконец-то! – радостно приветствовала меня тетя Мила. – Что-то ты начала задерживаться…

– Работа, – коротко ответила я.