Галина Романова - Пока смерть не разлучит нас Страница 9

Нет, ни на какие его неудачи и промахи в сексе она, конечно же, не намекала. Вот в этом плане у Грибова все было в полном порядке. Ему даже иногда скучно становилось от того, насколько все в порядке. Дамы в полном восторге пребывали, а он скучал. До автоматизма ведь все дошло, до отвратительного, скотского автоматизма. Как игрушка заведенная, ей-богу! Ни тебе страсти истинной, ни тебе нежности, как робот!

«Сам сначала научись любить!» – верещала еще одна чаровница, покидая его жилище.

Может, правда, во всем только он виноват, а? Он не способен на чувства, которые ищет в других? Вот и Виктория его хоть и не напрямую, но упрекнула в равнодушии. И думает, что ему выгодно считать ее жениха или мужа, кем он там ей приходился, самоубийцей.

Выгодно, нет, Грибов? Равнодушен он или нет к смерти Синицына Виктора, которого все считали вполне нормальным парнем?

– Нормальный он, как же! – проворчал Анатолий себе под нос, волоча ноги к служебной машине. – Чего же тогда этот нормальный шесть раз за год место работы менял? Фобия? А коли так, мог и в петлю сигануть, как нечего делать. Да пошли вы все…

Глава 6

– Коленька, не понимаю, чего ты психуешь?! – Маргарита выкатила на него водянистые глаза, обиженно задрожав тонкими губами. – Который день сам не свой! Случилось что-нибудь, да?

– Нет, – ответил он ей на последний вопрос резко, но твердо, чтобы больше не приставала.

– Чего тогда психуешь! – Ее голос начал набирать визгливые обороты. – Я денег у тебя просила еще несколько дней назад маме на лечение, а ты будто и не слышал вовсе!

– Маме? На лечение? – отозвался рассеянно Бобров, думая сейчас совершенно о другом.

– Маме, маме! – передразнила его Маргарита и улыбнулась примирительно. – Ну, что скажешь?

– А что скажу? – Он поднял на жену тяжелый взгляд. – Денег не дам.

– Как не дашь?

Его отказ, первый за всю их совместную жизнь отказ, явился для нее такой неожиданностью, что она невольно попятилась, натолкнулась на диван сзади и приземлилась на него неуклюже.

– Ты… Ты в своем уме, Николай?!

Она все еще на что-то надеялась и, прищурившись, принялась его внимательно рассматривать, может, заболел человек, или просто худо ему, а она тут с просьбами пристает. Но нет, вроде все в порядке. Такой же лощеный и сытый, как неделю, месяц, год назад. Так же тверда походка, такой же уверенный взгляд. Что тогда за перемены в его к ней отношении?! Что еще за новости?! Он же никогда ей прежде не отказывал, никогда! Да что ей?! Он никому вообще не способен был отказать из-за своей излишней порядочности, помноженной на мягкотелость душевную.

Что тогда?

– Денег на маму больше не дам, – снова повторил Бобров, отходя подальше от Маргариты, ближе к балкону, еще сиганет кошкой, лицо расцарапает, ходи потом с синяками. – И тебе расходы сокращаю.

– Как сокращаешь?!

Маргарита схватилась за сердце, ахнув. Только Бобров на ее уловки не купился. Он вообще подозревал, что вместо сердца у его жены огромное, бездонное портмоне. И проявлять хоть какую-то сердечность Ритка была способна лишь тогда, когда это портмоне было под завязку набито купюрами. А когда портмоне пустело, то и чувства все остывали.

– Как сокращаешь, Коля, как?!

Она сдавила левую грудь с такой силой, что ему казалось, сейчас белая молочная плоть полезет сквозь ее холеные пальцы.

– Вдвое, Маргарита, сокращаю я тебе расходы. Ровно вдвое! Хозяйство ты не ведешь, его ведет наша домработница. Она и деньги на продукты получает, и отчет передо мной держит. А на всякие твои финтифлюшки… Уж уволь!

– Как уволить, Коленька?!

– По собственному желанию, – пошутил он неуместно и тут же снова стал серьезен. – В стране кризис, Маргарита. Думаешь, по мне не ударило?!

Не ударило ни черта, все у него с бизнесом было в полном порядке. Он умным был и предприимчивым. Заранее подстраховался, пока волнения еще только-только начались. Но Ритке-то об этом было знать совсем не обязательно, так ведь?

– Того и гляди – обанкротимся, а ты деньги маме! – продолжил возмущаться Бобров, заметив, что упоминание о кризисе супругу несколько отрезвило. – Не боишься, что завтра мы с тобой на улице окажемся, а? Не боишься, что детям образования не дадим? Или ты готова ради маминых прихотей благополучием собственных детей пожертвовать?

– Не готова, Коленька, не готова. – Ритка сложила руки на коленях и послушно закивала в такт своим словам. – Как скажешь, так и будет, милый. Я же не понимаю в бизнесе ничего. Ты не посвящал особо… Как скажешь, так и будет. Хорошо… А ты что, и вправду банкрот?!

В ее глазах сейчас стоял такой неподдельный ужас, что Боброву сделалось совестно.

– Не банкрот, конечно, но кто знает, что будет дальше, – поспешил он ее немного успокоить, но опять же с оговоркой: – Чего деньгами сорить! Да и деньги твоей маме наверняка не на лечение были нужны. Так ведь?

Ритка виновато потупила взор. Подергала плечами. Посидела, помолчав, потом встряхнулась, вспорхнула с дивана и через мгновение уже висела у него на шее.

– Миленький, ты ведь со всем справишься, правда? Ты же умненький, талантливый, тебе любое дело по плечу! И ты нас никогда не бросишь!..

О последнем она не спрашивала. Последнее подразумевалось само собой. И, выговорившись, Ритка умчалась куда-то, оставив его наедине со своими крамольными мыслями.

А он ведь собирался их оставить! Еще как собирался!!! Если еще два дня назад мечты представлялись ему несбыточными, посещали его в редкие минуты одиночества и затишья, то теперь они обрели вполне реальную основу.

Виктория теперь свободна!!! Она абсолютно свободна от уз не успевшего узакониться брака. Свободна от Виктора своего малахольного, который скакал, скакал из фирмы в фирму, а потом решил угомониться таким вот отвратительным способом. Нет у нее теперь никаких ни перед кем обязательств, никаких!!!

И Бобров понял, что судьба посылает ему не просто шанс, она преподносит ему подарок, и не воспользоваться им он не имеет права.

Правда, стоило повременить. Если он сейчас вдруг начнет водить хороводы вокруг своей секретарши, это могут заметить. Начнут строить догадки, соединять разрозненные концы всей этой скандальной истории. Могут ведь и милицию привлечь. А что? Запросто! И милиция эта сразу накопает, что за Виктором Синицыным Иван Чаусов ездил и ходил тенью.

С какой такой целью, а? Зачем, спросят, вам занюханный программист понадобился? К жене его гражданской слабость питаете, не так ли? Конечно, он же мешал вам. А простите…

Не вы ли его угомонили, уважаемый, под шумок-то? Ведь принято считать: нет человека, нет проблем! А Виктор Синицын в данном случае был для вас, Бобров Николай Алексеевич, проблемой. Еще какой проблемой он был! Он ведь мешал воплотить мечту в реальность? Мешал! Вика никогда бы не оставила его? Нет, конечно, потому что любила. Вот вы и поспешили избавиться от соперника.

Когда Бобров додумался до этого в день внезапной кончины мужа Виктории, то ему пришлось даже вызывать «неотложку». Давление подскочило.

Вдруг, метались его шальные мысли, кто Ваньку Чаусова рядом с фирмой видел?! Вдруг кто-то его присутствие там со смертью программиста свяжет? Вдруг Ваня потом на Боброва перстом укажет, что тогда?! А затем вдруг и вовсе подумал, что Чаусов, решив угодить своему начальству, взял и в самом деле прикончил Виктора Синицына.

А что? Он может. Что ему стоило сигануть с улицы в туалет да привязать хлипкую шейку программиста к трубе отопления! Это для его силищи – пара пустяков. А потом тем же путем вернуться обратно в машину.

И Бобров, не выдержав, вызвал Чаусова вечером к себе. Долго ходил вокруг да около, истомив бедного малого едва ли не до обморочного состояния. Тот сначала зевки подавлял, а затем уже зевал широко и с хрустом, не стесняясь.

– Слышь, Вань, а это случайно не ты его, а? – как бы невзначай обронил Бобров.

– Кого? – Парень даже не понял, о ком речь.

– Ну… Виктора этого случайно не ты удавил?

У того будто кто бетонную плиту перед носом с шестого этажа сбросил, настолько оторопелым он выглядел.

– Да вы что, Николай Алексеевич, в своем уме?? – зашипел он, забыв о субординации. – Чтобы я его?.. Да зачем мне?!

– Ну… Не знаю. Может, хотел мне угодить, – начал было мямлить Бобров, но, видя усиливающееся недоумение Ивана, быстро сменил направление: – Может, хотел сам, чтобы Вика оказалась свободной.

– Нужна мне ее свобода как рыбе зонтик! – взревел Чаусов, вскакивая со стула, и так пульнул его ногой в угол, что тот, хрястнув, развалился. – Вы с больной головы на здоровую не валите! Был ваш приказ следить за малым, я и следил. И исправно докладывал. – И тут вдруг Ваня сделал очень догадливое лицо и тихо спросил: – А что, вы хотели, чтобы я его убил?

– Я?? – Бобров задохнулся, ухватившись за голову, в которой все стучало и тюкало. – Мне-то это зачем?!

– Но зачем-то вам понадобилось следить за ним! Зачем?