Марина Серова - Рецепт предательства Страница 9

Конечно, оставался еще вариант с галереями. Мне в любом случае предстояло побывать там, и вполне возможно, что я смогу узнать что-нибудь интересное о дружеских отношениях Тамары с молодым талантливым художником… Но получить исчерпывающую информацию таким способом мне вряд ли удастся.

И тут мне вдруг пришло в голову, что при определенных условиях можно было бы порасспросить самого Эдика. Ведь не зря кости напророчили мне «расположение противоположного пола». Надо использовать счастливый шанс.

Идея узнать, не от любовника ли сын Тамары, соблазнив самого этого любовника, показалась мне настолько забавной, что я чуть было не расхохоталась прямо под романтическими взорами своей заказчицы. Но к счастью, она была слишком погружена в свои грезы, чтобы следить за моей мимикой.

Эпизод прошел незамеченным, и я поспешила переключиться на менее скабрезные детали, попросив Тамару объяснить мне, где находится галерея Аллы, и дать ее телефон.

– На всякий случай, – снова стараясь казаться простодушной, говорила я. – Если она занимается подобными вещами, то есть работает с произведениями искусства, вполне возможно, мне придется обратиться к ней с каким-нибудь вопросом или за консультацией. Кстати, она не сотрудничала с господином Мазурицким?

– Да, он тоже несколько раз покупал у нее работы и сделал несколько довольно выгодных обменов через ее галерею. Но Алла – не такой крупный игрок, как, например, мой муж, к тому же она человек весьма дипломатичный и осторожный. Не любит риска, не любит лезть на рожон. Не думаю, что она знает какие-то тайны мадридского двора.

– Зато она, несомненно, профессионал в своем деле и, вполне возможно, сможет помочь мне с этой точки зрения.

Наконец мне удалось заполучить вожделенный номер, и, посмотрев на часы, я поняла, что, если хочу успеть с заявлением в морг еще сегодня, стартовать нужно прямо сейчас.

– Тамара Львовна, заявление, мы совсем позабыли о нем. Ваш семейный альбом оказался таким интересным…

– Ах да… действительно. Давайте образец, я сейчас напишу. А для чего, вы говорите, это нужно?

– Для того чтобы сделать точный анализ. Ведь смерть вашего мужа не имеет криминальных признаков, причина ее считается очевидной. Поэтому навряд ли патологоанатомы работали добросовестно. Скорее всего, исследование было формальным. Но поскольку вы утверждаете, что причина болезни – чье-то целенаправленное воздействие, очень важно точно установить, что именно вызвало инфекцию. Думаю, что это самое важное в этом деле. Получив ответ на этот вопрос, мы сможем с высокой достоверностью говорить о том, явилась ли болезнь следствием случайного совпадения неблагоприятных факторов или действительно была кем-то спровоцирована.

Мечтательное выражение на лице Тамары перешло в напряженно-сосредоточенное. По-видимому, она не понимала, к чему я веду. Поэтому я посчитала нужным продолжить объяснения:

– Если бы сейчас в городе ходила какая-то инфекция, «птичий грипп» или еще что-нибудь в этом роде, то мы с вами могли бы точно сказать, какой именно вирус вызвал инфекцию. Но сейчас ничего такого нет. Поэтому, если при детальном анализе окажется, что болезнь спровоцирована каким-то определенным микроорганизмом, особенно малораспространенным, это будет прямым указанием на то, что заражение произошло с чьим-то участием. Если же, кроме того, что обнаружили патологоанатомы, лабораторный анализ ничего не покажет, это будет подтверждением того, что смерть произошла от естественных причин, и в моих услугах вы больше не будете нуждаться.

Тамара наконец поняла, о чем речь, и теперь лицо ее пламенело энтузиазмом.

– Нет, нет! Он покажет. Он обязательно покажет! Анализ. Это было убийство, уверяю вас.

Вспомнив, что где-то я уже слышала эти вдохновенные речи, я не стала спорить.

Пускай думает, как ей больше нравится. Моя задача – делать свою работу. В первую очередь я должна самой себе четко и ясно ответить на вопрос. А пока такого ответа у меня нет. И «за» и «против» факторов предостаточно. Какая чаша весов перевесит, сможет сказать мне только неподражаемый Женя.

Кстати, не мешало бы выяснить, как его найти, у меня – никаких координат…

Между тем Тамара, загоревшись новой идеей, старательно писала заявление. Ее желание найти убийцу было настолько искренним, что подозревать ее саму мне становилось как-то даже неловко. Но гипотезу с сынком проверить не мешало бы. Вон сколько тут набралось новых действующих лиц. И Алла, и Эдик… А там, глядишь, подтянется Мазурицкий, и список подозреваемых наконец будет полным.

Тамара дописала наконец заявление, и я помчалась к Светке.

Нет, все-таки необходимость постоянных перевоплощений имеет свои минусы.

– Эльвира! – с неподдельной радостью распахнув руки мне навстречу, воскликнул Валерий. – Я уж думал, не дождусь.

– Соскучились?

– Еще бы! День прошел зря.

– Ну что ж, вот вам заявление, давайте мне этот ваш смыв.

– Ах, Эльвира, вы все о делах. Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь более интересном?

– Сожалею, Валерий, но пока мы не выяснили до конца, в чем причина смерти Владислава, более интересных тем для меня не существует.

– Какой ужас! Так и придется погибать одинокому и непонятому от безответной любви.

Валерий изобразил на лице трагикомическое отчаяние, со своими рыжими патлами действительно был очень смешон. Но сейчас у меня и впрямь были дела поважнее, чем незапланированный легкий флирт.

– Так все-таки как насчет образца для лаборатории, Валерий? Когда я смогу получить его?

– Скорее всего, завтра.

– Завтра?! – Горестное изумление, отобразившееся на моем лице, было совершенно искренним. – Неужели так долго?

– Ну, знаете ли, Эльвира… Это ведь целый процесс. Все не так просто, как может показаться человеку, не сведущему в подобных делах. Введение жидкости, забор образца… А главное – срок хранения. Он очень ограничен, не более четырех часов, да и то при определенной температуре. Вы уверены, что в вашей лаборатории готовы сию минуту заняться анализами?

Увы, я совсем не была в этом уверена. Более того, я даже не знала, где она находится, эта «наша» лаборатория, и работает ли там еще Женька.

Ко всем своим прочим неоспоримым достоинствам Валерий, по-видимому, был еще хорошим физиономистом, поскольку, не дожидаясь ответа, понял все по моему растерянному виду.

– Ну вот, видите, – отечески-снисходительно резюмировал он. – Если поторопиться, получится, что мы напрасно потратим время. Уже конец рабочего дня, никто не будет искать на свою голову дополнительные проблемы. Давайте-ка лучше я отпрошусь, и сходим с вами куда-нибудь на экскурсию. Например, в ресторан. Центр Тарасова изобилует интереснейшими историческими достопримечательностями, и рестораны у нас отличные. Вы, кстати, откуда приехали?

– Из Самары, – наобум ответила я первое, что пришло в голову.

– Ну, по сравнению с нашими ресторанами самарские просто отдыхают. Пойдемте, Эльвира, не пожалеете.

Красноречивый взгляд Валерия неопровержимо свидетельствовал о правдивости этих слов, но и на этот раз я устояла. Нужно было узнать про Женьку и лабораторию, надо было подготовиться к визиту во все эти бесчисленные галереи, возникающие на моем пути как черти из коробочки. Не говоря уже о том, что я до сих пор еще не заглядывала в блокнот Всеславина, а накопленного материала было уже вполне достаточно, чтобы целенаправленно порыбачить в этом море.

– Немного терпения, Валерий, – многообещающе глядя, ответила я на недвусмысленный призыв. – Сейчас не совсем подходящее время. Не забывайте, в нашей семье траур.

Валерий тяжко вздохнул, и только безупречное воспитание не позволило ему вслух произнести: «Ну что еще там за траур такой у вас?» – фразу, которая ясно читалась на его лице.

Договорившись, что завтра в десять часов заеду за образцами, я снова отправилась к Светке.

«Ох уж эти мне кости! – думала я, сидя за рулем. – И ни разу не соврут, не ошибутся. Сегодня ведь снова вышло, как они предсказывали, – все преграды я преодолела, а результатов – ноль. Надеюсь, хоть долгожданный сюрприз порадует меня. Что бы это такое могло быть?»

– Что это за дело в этот раз у тебя? – говорила Светка, снова превращая меня в саму себя. – По сорок раз на дню внешность меняешь.

– Такое попалось, Света, я не выбирала. Я тебе даже больше скажу, на завтра ты должна придумать мне еще один неповторимый образ. Нужно сходить кое-куда, а там я не хочу появляться ни в образе частного детектива, то есть в своем, ни в образе жгучей брюнетки, в котором я уже появлялась… в другом месте.

– Тогда придется сделать из тебя рыжую, другого не остается.

– Пойдет. Только… как бы это тебе сказать… не совсем рыжую, – говорила я, вспомнив огненные патлы Валерия. – А так… скажем, шатенку.

– Можно и шатенку. А лицо? Свое оставишь или снова кого-нибудь неожиданного из тебя лепить? Мне по времени нужно сориентироваться, грим дольше делать, чем обычный макияж.