Антон Леонтьев - Отель сокровенных желаний Страница 9

Журналистка Диля кивнула и сказала:

— Понимаете, «Бульвар-экспресс СПб» пишет, надо признаться, о всякой ерунде, но тема номера сто восемьдесят четыре до такой степени заезжена, что никто не пожелал заниматься ею. Ну а так как я всегда интересовалась подобными вещами, то решила проверить, правда ли то, о чем пишет невесть кто…

Диля вздохнула, и Ярослав понял, что девушке отчего-то страшно.

— Поэтому, вооружившись фотоаппаратом, я отправилась в «Петрополис». После того, как он сменил владельца, проникнуть на территорию стало гораздо сложнее, вы же установили этот новый забор…

Прасагов кивнул и медленно произнес:

— Так и есть. Не хочется мне, чтобы здесь ошивались всякие сумасшедшие. Ну, или журналисты подозрительных изданий…

Его тон Ярославу не понравился — отчего, интересно, олигарх так взъелся на эту безобидную особу?

Или было что-то, о чем знал только сам Михаил Георгиевич?

— Забор — это круто! — заявила Диля. — Потому что все эти сатанисты теперь сюда просто так не проникнут… Конечно, всегда можно найти лазейку, но ведь вы еще установили и камеры! А светиться никому не хочется…

Князь перебил ее:

— И что, деточка Диля, вы стали свидетелем чего-то кошмарного?

Журналистка снова вздохнула и сказала:

— Я сама едва не стала жертвой!

Ярослав вздрогнул, а Стивен быстро произнес:

— Что вы имеете в виду, деточка Диля? Что номер сто восемьдесят четыре действительно пробудился к жизни?

Девушка, опустив голову и вперив в пол взгляд, ответила:

— Этого я сказать не могу, но обстановка, когда я проникла сюда, мне сразу не понравилась. какая-то напряженная, зловещая… Я первым делом заглянула в новый номер сто восемьдесят четыре, но там ничего ужасного не обнаружила. Потом пошла сюда, в старый номер, в котором, собственно, все эти годы и творились необъяснимые вещи. Но и здесь было пусто! Поэтому я решила прогуляться по дому…

— Смелое решение, — заявил Прасагов, — особенно с учетом его аварийного состояния и того, что вы приперлись сюда, как я понимаю, около полуночи!

Диля кивнула и ответила:

— Но я слишком рано сюда приехала! Поэтому прошлась по комнатам, затем вышла на улицу… Когда наступила полночь, я решила снова заглянуть в оба номера в надежде… в надежде на то, что найду там что-нибудь занятное! Однако, когда я еще стояла снаружи, то мне показалось…

Она запнулась и наконец произнесла:

— Мне показалось, что с другой стороны дома что-то движется, словно там кто-то прошмыгнул, что ли… Я отправилась туда и… И…

Она снова запнулась, а затем прошептала:

— И, как мне показалось, увидела что-то в оконном проеме. Какую-то фигуру, двигавшуюся в пустом доме… Я выждала для верности, а потом последовала за ней. Однако никакой фигуры там уже не было. Я прислушалась — и мне показалось, что до меня донеслись шаги. Откуда-то сверху… Поэтому я решила отправиться наверх, однако поняла, что элементарно заблудилась!

Журналистка вздохнула, а потом произнесла:

— Однако мне пришла спасительная идея вылезти через разбитое окно наружу. Тогда я быстро сориентировалась и зашла с нужной стороны так, чтобы попасть к лестнице в холле. Я поднялась наверх и…

Она судорожно сглотнула и проговорила:

— И увидела, что из номера сто восемьдесят четыре идет свечение…

Ярослав почувствовал, что ему страшно, и это несмотря на то, что он взрослый человек и в компании прочих взрослых людей, пусть и в пустом номере заброшенного отеля.

— Свечение? — произнесла в ужасе помощница Вика. — И вы убежали?

Журналистка Диля горделиво ответила:

— Конечно же нет! Потому что свечение шло из нового номера сто восемьдесят четыре! А этого, собственно, быть никак не могло! Потому как если что-то и могло произойти, то только в старомномере. Поэтому я заглянула в новый номер, ничего не опасаясь и… И увидела, что все эти черные свечи, которые вы наверняка тоже видели, отчего-то зажжены! Хотя, когда я примерно минут за сорок до этого побывала там, ни одна из них, конечно же, не горела.

Она замолчала, и князь нервно произнес:

— И это все, что вы хотели нам поведать, деточка Диля? Пара зажженных свечей — вот и весь ужас? Надо полагать, что сюда снова наведались сатанисты и решили устроить свои идиотские оргии. И именно одного из них, проникающего в пустой дом, вы и видели снаружи…

Диля ответила:

— Я тоже так подумала, однако тогда бы сатанисты находились где-то поблизости! Но все дело в том, что в комнате никого не было! И на всем этаже, судя по всему, тоже! Сделав несколько фотографий, я отправилась в старый номер сто восемьдесят четыре. И там… — Она вздохнула и продолжила: — И увидела, что на полу номера что-то белеет в темноте. Я подошла к этому предмету и поняла, что это… Что это человеческое тело! Покойник! И у него была отрублена кисть левой руки!

Ярослав поежился и уставился на пол, стараясь отыскать следы крови.

Прасагов же быстро спросил:

— Мертвое тело? Прямо здесь? И без кисти левой руки? Не кажется ли вам, что все это звучит сказочно? Вам это не примерещилось ли случаем?

Диля заявила:

— А вот и нет! Потому что я сделала ряд снимков! А потом, конечно же, поняла, что надо вызвать полицию. Я же знаю, что сатанисты и раньше забавлялись с жертвами, хотя это всегда были несчастные кошки, собаки или в особенности черные курицы. А тут человек! Я вышла из комнаты, вынула мобильный и…

Она вздохнула и сказала:

— И слишком поздно поняла, что кто-то подошел ко мне и ударил меня по голове! Я потеряла сознание… Когда пришла в себя, то поняла, что нахожусь в новом номере сто восемьдесят четыре. Только свечи уже отчего-то не горели, и все выглядело так, как будто они и не были зажжены! Я быстро кинулась в старый номер сто восемьдесят четыре, но тела уже не было!

Прасагов удовлетворенно хмыкнул и заявил:

— Ну что же, как я уже и сказал, вам все привиделось! Ничего, бывает! Только писать об этом в вашей газетенке я вам не советую, потому что я немедленно подам на вас в суд. Разоритесь!

Князь Степа, вперив взгляд в олигарха, пропел:

— Миша, а отчего тебя это так заботит? А, понимаю… Мертвое тело, да еще в номере сто восемьдесят четыре, да еще с отрубленной кистью, большие проблемы для владельца отеля, то есть для тебя, а также ненужное негативное освещение «Петрополиса» в прессе. Ну и само собой, затормозило бы процесс реставрации…

Олигарх ничего не ответил, а, обратившись к Диле, заявил:

— Вы меня поняли? Если вы все же решите распространять слухи о мертвой женщине в моем «Петрополисе», то владельцу вашего издания, который находится здесь, придется выплатить мне непомерно огромную сумму за клевету!

— Миша, а откуда ты знаешь, что это была мертвая женщина? — произнес ласково князь, и олигарх, дернувшись, кивнул на Дилю:

— Так она сама только что сказала!

Стивен усмехнулся и ответил:

— Именно что нет! Не сказала! Наша бравая корреспондентка вела речь о покойнике и о мертвом теле, так что вполне логично было предположить, что здесь лежал мертвый мужчина. Но ты откуда-то в курсе, что это была мертвая женщина. Интересно, откуда?

Прасагов, не считая нужным отвечать на его вопрос, наехал на журналистку:

— Ну что, доказательств никаких нет? Вы ведь могли выдумать эту историю! Репутация листка, на который вы работаете, всем отлично известна! Сплошные выдумки, идиотские истории, высосанные из пальца сенсации. Фотографий ведь у вас не осталось, не так ли? Камеру-то у вас забрали!

Он внезапно замолчал, и на этот раз в разговор вступила Жанна Хват, отчеканившая:

— Ну, с покойником, так и быть, можно случайно предположить, что это женщина, и попасть пальцем в небо. Шансов пятьдесят на пятьдесят — либо мужик, либо баба. Но об исчезнувшей камере девчонка точно ничего не говорила!

Ощетинившись, олигарх огрызнулся:

— Конечно, говорила! Надо просто внимательно слушать! Ну, ты же говорила?

Диля качнула лиловой прической и пропищала:

— Нет, не успела. Но вы правы — у меня украли дорогущую камеру! Причем, с учетом того, что я корреспондент внештатный, это не камера редакции, чью потерю можно было бы пережить, тем более казенная техника застрахована, а моя собственная, купленная в кредит! И ее элементарно стащили!

— Ничего она не говорила! — вмешался князь Степа. — Вика, подтверди.

Помощница подтвердила, и, наконец, все взгляды устремились на Ярослава. Прасагов сумрачно заявил:

— Подумайте, прежде чем что-то скажете, Ярослав Станиславович. Ведь заказ для вашего бюро небывалый, а я могу и передумать…

Князь со смешком воскликнул: