Патриция Хайсмит - Крик совы Страница 9

— Я в городе. Мне, пожалуй легче.

— Завтра утром меня откопают. Восемь долларов за работу. Это уже третий раз. Ну и зима! Хорошо еще телефонный кабель не повредило, а вот электричества всю ночь не было.

Наступило молчание. Роберт не знал, что сказать У него промелькнула мысль что он не послал ей цветы на Рождество, хотел было, но передумал. Так ничего и не послал.

— Судя по голосу, депрессия у вас прошла — сказала она.

— В общем-то, да.

— Я тут подумала, может, вы как-нибудь приедете пообедать? Как насчет среды?

— Спасибо, но… почему бы мне не пригласить вас? Не хотите ли пообедать со мной в ресторане?

— С удовольствием.

— Здесь поблизости есть два неплохих. Знаете «Золотые цепи» в Кромуэлле?

— «Золотые цепи»?

— Это название гостиницы. И там есть ресторан. Я слышал, очень хороший. Может, встретимся там?

— Идет.

— В семь?

— Отлично, в семь.

Ее звонок привел Роберта в хорошее настроение, которое длилось несколько минут, пока он не подумал: она придет с Грегом, и Грег заявит о нем в полицию. Потом он отмел эту мысль Непохоже это на нее, не может она быть так расчетлива. Роберт был доволен, что без всяких колебаний пригласил ее в ресторан, а не согласился идти к ней. Это придавало их свиданию менее обязывающий характер.

В среду вечером прошел дождь, смочил снег, выпавший десять дней назад дороги обледенели и ездить стало опасно. Роберт подумал, что она наверно, опоздает или позвонит и скажет, что не может прийти вообще, но она не позвонила и появилась в «Золотых цепях» ровно в семь Роберт ждал ее в вестибюле, где была лестница красного дерева, ковры, зеркала, висели картины, так что вестибюль напоминал холл частного дома. На Дженни были зимние сапоги, в руках она держала туфли на высоких каблуках и переобулась, опершись на него, прямо возле гардероба.

— Безобразие! — сказала она извиняющимся голосом.

Их привели к столику, который был расположен в приятной близости к камину. Роберт предложил коктейль, и Дженни выбрала «Манхэттен». На ней было черное с голубым платье, Роберту оно показалось немного старомодным и слишком скромным. В ушах были серебряные серьги в виде полушарий. В первые пятнадцать минут их разговор состоял из сплошных банальностей («Ах, только «фольксваген» и может проехать в эту слякоть», — сказала Дженни). Роберта раздражал запах одеколона исходившего от его волос: он только что подстригся и не успел остановить парикмахера который обдал его струей из пульверизатора. От то и дело встречался глазами со взглядом Дженни, она всматривалась в него, но какие мысли ее волновали, он не мог бы сказать, и их беседа не давала ответа на этот вопрос. Дженни болтала о своей семье в Скрентоне, о своем старомодном отце, который не хотел, чтобы дочь поступала в колледж, и настоял на том, чтобы вместе с социологией она изучала бизнес. Она спросила Роберта где он учился. В Колорадском университете. «Но кончил только в двадцать четыре из-за денежных затруднений», — сказал Роберт. А на самом деле из-за депрессии, которая началась у него в девятнадцать лет, через год после того, как мать вторично вышла замуж. Роберт считал это время черным периодом в своей жизни и несколько его стыдился. Он сломался, потому что ему казалось, что сломалась его семья, хотя, по сути дела, он одобрял замужество матери и ему нравился ее второй муж. Отец Роберта слишком много пил, не умел обращаться с деньгами, и только терпение матери сохраняло семью — они жили втроем, ни братьев, ни сестер у Роберта не было — потом, когда Роберту исполнилось семнадцать, отец погиб в автомобильной катастрофе. Но ничего этого Роберт Дженни рассказывать не стал.

— Сколько вы собираетесь прожить в Лэнгли? — спросила она.

— Не знаю. А что?

— Просто вы не походи на человека который решил остаться тут надолго. Вам должно нравиться в большом городе.

Роберт подлил ей немного вина так что получилось ровно полбокала Он сообразил, что надел золотые запонки, которые Никки подарила ему на первую годовщину свадьбы, и одернул рукав, чтобы их спрятать.

— А где вы с Грегом собираетесь жить, когда поженитесь?

— Знаете, Грегу нравится Трентон. Из деловых соображений. По сравнению с Принстоном он отвратителен, но в Пристоне жизнь дороже. Грег присмотрел дом в Трентоне, и, наверно, мы переберемся туда с первого июня.

— А вам он нравится, этот дом?

Она долго молчала а потом ответила серьезно:

— Видите ли, дело в том, что я вообще не уверена следует ли мне выходить за Грега

— Вот как! Почему?

— Я не уверена, что по-настоящему его люблю.

Роберт не знал, что и сказать на это. Дженни кончила есть.

— Я не выйду за него, — объявила она.

— Когда вы это решили?

— Сразу после Рождества — она раздавила в пепельнице тлеющий кончик сигареты.

Подошел официант убрать тарелки и взять заказ на десерт. Роберту не хотелось десерта, но в меню усиленно рекламировали домашний яблочный пирог, и когда он предложил его Дженни, та согласилась и он попросил принести две порции пирога и кофе.

— Послушайтесь моего совета, — сказал он, — отложите свадьбу на несколько месяцев. Может быть вам не нравится то, что Грег вас торопит.

Дженни слегка нахмурила тонкие брови.

— Отсрочка ничего хорошего не даст. Я говорю о том, что знаю наверняка.

— Вы уже сказали об этом Грегу?

— Да, но он считает, что я передумаю. Я поговорила с ним между Рождеством и Новым годом.

Принесли пирог и кофе. Роберт заказал два «корвуазье». «Кончится тем, что она все-таки выйдет за Грега», — подумал он.

— Можно я задам вам не очень скромный вопрос? — спросила Дженни.

— Думаю, можно. Что вы хотите спросить?

— Вы уехали из Нью-Йорка из-за какой-то девушки?

Роберт взглянул на нее. Он даже глазом не моргнул.

— Нет. Из-за разногласий на службе. А кроме того, дом, где я жил, должны были снести.

Больше Дженни ни о чем не спрашивала Она поняла, что он сказал неправду, Роберт это почувствовал. Они молча допили коньяк.

— Давайте уйдем? — предложила она.

— Да, конечно, — Роберт оглянулся, ища глазами официанта

Расплатившись по чеку у выхода он вернулся к столику и оставил чаевые.

Возле гардероба Дженни снова переобулась в сапоги. Он подал ей пальто.

— Может, проедемся? — предложила она

— Пожалуй, — сказал он, удивившись — В вашей машине или в моей?

— В вашей.

Роберт не совсем понимал ее настроение. «Фольксваген» Дженни стоял возле ресторана. Он распахнул перед ней дверцу своего «олдсмобиля» с откидным верхом. На этой машине он проездил с Никки около года, но когда они расстались, Никки от нее отказалась. У Ральфа Юргена было два автомобиля.

— Куда вы хотите поехать? — спросил он.

— Мне все равна

Только шоссе сносно очистили от снега и льда, но ехать по нему было скучно. Роберт включил печку на полную мощность, потому что Дженни съежилась в своем пальто. Она смотрела прямо перед собой сквозь лобовое стекло. Он решил было не заводить с ней разговор, но через несколько минут почувствовал себя неловка. Зачем ей понадобилось без всякой цели разъезжать с ним в такой вечер, когда мокрый снег перешел в холодный проливной дождь? Чего она хотела? Чтобы он остановил где-нибудь поблизости машину и полез к ней? С какой стати девушке приглашать мужчину, которого есть основания считать маньяком, покататься вместе на его машине? Роберт вдруг расстроился и впал в уныние.

— Неудачный вечер для прогулок, — сказал он и подъехал к заправочной станции. — Может быть, вернемся? — он развернулся и повел машину к ресторану.

— А мне такой вечер даже нравится. Иногда мне кажется, что необходимо двигаться, просто куда-то двигаться и все, — Дженни по-прежнему смотрела сквозь лобовое стекло. — Иногда, если возникает такое чувства я хожу пешком долго-долго.

Смутная неприязнь, даже враждебность, томившие Роберта постепенно проходили. Дженни о нем вообще не думает. Она полностью погружена в собственные мысли. И вдруг он ощутил к ней странное сочувствие, начал ее понимать — ведь как часто и на него тоже находило похожее настроение. «Опять потерял связь с действительностью!» — так называла это Никки.

Они вернулись на стоянку возле ресторана, и, как только он остановил машину, Дженни открыла дверцу.

Роберт вышел из автомобиля.

— Найдете дорогу домой? Бензина хватит?

— Да, конечно! — голос Дженни звучал печально и потерянно.

Роберт был разочарован тем, как заканчивается свидание. Ему хотелось, чтобы она была веселой, болтала без умолку, он представлял себе, что закажет еще коньяку и они посидят за столиком часов до одиннадцати.

— Большое спасибо за вечер, — сказал он.

Похоже, девушка его не слышала Она села в машину.

— Дженни, если я сказал что-то, что вас обидело, мне очень жаль. Я не должен был ничего говорить про Грега Это меня не касается.