Мария Брикер - Имбирное облако Страница 9

Быстров неохотно встал и отправился наводить ревизию в холодильнике.

– Пусто, – разочарованно сказал Сергей Федорович, оглядывая голые полки «Стинола». В ответ желудок жалобно булькнул.

В ветхих кухонных шкафчиках, кроме пачки йодированной соли и банки растворимого кофе, тоже ничего не оказалось. «Даже сахар уволокла, зараза», – с грустью подумал майор и тяжело вздохнул.

Сей нелицеприятный эпитет был адресован бывшей подружке, которая пару дней тому назад покинула его и лишила продовольственного запаса. Из вредности, конечно же. Осуждать «бывшую» всерьез Быстров не смел, он никогда не осуждал женщин, которые от него уходили. К тому же подружка была редким исключением в его карьере по завоеванию женского пола. С рыжеволосой пышкой Лолой он познакомился не в кафе, а в магазине. Лолочка работала продавцом в колбасном отделе, носила белоснежный передник и глубокое декольте. Глядя в это декольте, Быстров сглотнул слюну, попросил нарезать ему двести граммов «Докторской» и добавил жалостливо, что очень хочет есть. Видок у Сергея Федоровича при этом был действительно несчастный, потому что есть он хотел на самом деле, и очень сильно. Лолочка тут же расчувствовалась, сообщила, что кушать всухомятку вредно, тонко настругала колбаски, вручила ему кулек и сердобольно пообещала накормить Быстрова горячим, как только закончится ее смена. Обещание она свое выполнила и даже перевыполнила. Вечером состоялось их первое «сытое» свидание, а через неделю после знакомства Лола уже стояла на пороге его квартиры, держа в одной руке чемодан со своими вещами, а в другой – пакет с продуктами. Отвергнуть Лолу он не смог. Дома запахало ароматными кулебяками и свежеиспеченными пирожками с капустой. На голом кухонном окне появились веселенькие занавески в цветочек, а в ванной – зубная щетка пышечки, разноцветные полотенца и огромное количество баночек и тюбиков с непонятным содержимым. Она была тихой и аккуратной, великолепно подходила ему в постели и, вероятно, стала бы идеальной женой, если бы не ее безграничная тупость. Когда майор возвращался домой с работы и садился вкушать ее кулинарные шедевры, она присаживалась напротив и, подперев подбородок ладонями, живо и очень настойчиво интересовалась его служебными делами. Более всего подругу жизни интересовали трупы, на которые успел выехать за день Быстров. За столом отвечать на подобные вопросы не хотелось, настроение портилось, аппетит пропадал. Но это еще полбеды. Был у Лолы заскок и посерьезнее. Она по-особому проверяла готовность спагетти. Происходило это примерно так: наманикюренными ноготками Лола вытаскивала макаронину из кипящей кастрюли и резко подбрасывала макаронное изделие вверх. Сырая макаронина непременно падала на пол, готовая – прилипала к потолку. Способ был верным на сто процентов – за время жизни с Лолой Сергей не ел недоваренных спагетти ни разу. Первое время странная привычка Лолы его даже забавляла, до тех пор, пока потолок кухни не превратился черт знает во что и Лола, нежно обвив шею Быстрова и щебеча ласковые слова, не подвела его к стремянке и не вложила в руку скребок.

Странно, размышлял Быстров, а ведь он заметил, что она ушла, только сегодня, когда не обнаружил в холодильнике продуктов. Не обратил внимания на то, что на окне отсутствуют занавески и опустела ванная. Какой бессердечный он, однако! Невероятно, как это Лола доперла своими куриными мозгами, что не нужна ему? Ведь он не гнал любовницу.

Он просто перестал ее замечать. Так было со всеми его предыдущими женщинами. Сергей был благодарен Лоле за то, что она, единственная из всех, ушла тихо, не устраивая сцен и не предъявляя претензий. Продукты, впрочем, было жаль.

Свист чайника прервал воспоминания о Лоле навсегда.

Мерзкий несладкий кофе на время утихомирил желудок. Быстров переоделся и стремительно выскочил на улицу. На работе его ждала почти полная пачка печенья «Юбилейное». Воспоминание о печенье придало его шагу несвойственное для раннего утра ускорение.

Что может смутить современного мужчину, к тому же опера убойного отдела? Иван Спицын думал, что ничего. До сегодняшнего дня, пока не оказался в женской консультации. В холле проходила рекламная акция, и симпатичная девушка в блестящем комбинезоне тут же вручила ему упаковку гигиенических прокладок.

– Спасибо, – прорычал Иван и попытался вернуть щедрый дар. Однако ничего не вышло, девушка упорно не хотела брать презент обратно и с широкой улыбкой громко тарахтела о крылышках и прочих достоинствах изделия. Либо была полной дурой, либо просто издевалась! Скорее второе, потому что вокруг стали собираться женщины, поглядывать на него с интересом и хихикать. Пришлось затолкать предметы женской гигиены в карман и бежать. Привычный цвет лица к нему вернулся только на третьем этаже, где располагался кабинет Шварца Семена Карловича, обозначенного в записной книжке Кравцовой буквой Г. У кабинета никого не было, Иван постучался, открыл дверь и тут же захлопнул – цвет лица капитана снова изменился. Доктор осматривал пациентку, но дверь на ключ не посчитал нужным закрыть. А зачем, действительно, ее закрывать? Если кругом одни бабы и большинство – в интересном положении? Спицын огляделся: никогда в жизни ему еще не приходилось видеть такое количество беременных женщин. Это ж мрак какой-то!

Иван уселся на диванчик, достал из кармана журнал и стал обмахиваться им, пребывая по-прежнему под сильным впечатлением от только что увиденного в кабинете. Собственно, он ничего особенного не разглядел, только две ножки в красных туфельках, поднятые вверх, но этого было достаточно, чтобы получить психологический шок.

К кабинету, виляя бедрами, подплыла дамочка весьма фривольной наружности.

– Сюда? – кивнула она на дверь Шварца. Спицын кивнул. Дамочка присела рядом на диванчик, закинула ногу на ногу и скользнула по нему взглядом. – Мужик, а ты случайно кабинетом не ошибся? – спросила она и захохотала.

– А я не мужик, а баба, третий месяц, правда, только, – пискляво сказал Спицын и почесал небритый подбородок.

– Извините, – опешила дамочка и смущенно отвела глаза.

Кабинет доктора Шварца наконец освободился, над дверью зажглась красная лампочка. Спицын вошел, стараясь не смотреть на пыточный агрегат, который стоял в углу. Бедные женщины, сочувственно подумал он и сел на предложенный стул.

Семен Карлович оказался очень милым старичком и охотно ответил на все вопросы капитана. К сожалению, ничего интересного о Полине Кравцовой выяснить не удалось, девушка всего лишь какое-то время наблюдалась у Шварца. Иван вычеркнул имя гинеколога из списка, но сделал некоторые пометки в блокноте для Быстрова, чтобы отчитаться о проделанной работе.

Вылетев на свежий воздух, Спицын выкинул гигиенические прокладки в ближайшую урну, вздохнул с облегчением и направил свои стопы в туристическую фирму, где, по имеющейся у него информации, была куплена путевка для соседки Кравцовых.

– Ну что за люди, ничего без присмотра оставить нельзя, – грустно вздохнул Быстров, заметив на своем столе полупустую пачку печенья и большое количество крошек. В пачке оставалось всего две изломанные печенюшки. Он наскоро проглотил их и подошел к чайнику, чтобы запить застрявший поперек горла сухой продукт. Воды в чайнике не оказалось.

– Ну вот, так всегда, – обреченно сказал Быстров и, громко икнув, направился к туалету со стаканом в руках. Вода отдавала ржавчиной, во рту появился неприятный металлический привкус. Печенье удалось растворить и пропихнуть в желудок, но икота только усилилась. Сначала Быстров пытался бороться с ней, проделывая всевозможные, знакомые с детства манипуляции: вдыхал в себя побольше воздуха и, заткнув пальцами нос, старался как можно дольше не дышать. Сбегал в дежурную часть и, разжившись там питьевой водой, выпил три стакана мелкими глотками, поколол себя острыми ножницами и даже постоял на руках вниз головой – ничего не помогало. В том ужасном состоянии, в котором пребывал Быстров, радовало только одно обстоятельство – кушать больше не хотелось.

Спустя два часа бесполезных попыток, вконец измученный, он смирился со своей участью и, плюнув на бессовестные выходки собственного организма, набрал номер больницы, чтобы справиться о состоянии Полины Кравцовой. Ответ дежурного не обрадовал: девушка так и не пришла в сознание. Сергей разочарованно хлопнул трубку на рычаг и икнул. Из-за икоты сосредоточиться на делах никак не получалось. Следующий звонок криминалисту тоже его не порадовал. По словам Крымова, обнаруженные на ружье отпечатки принадлежали неизвестному субъекту и Кравцовой Полине Андреевне. Но экспертиза точно установила, что девушка держала ружье последняя и именно она произвела выстрел. Крымов также выдвинул версию, что отпечатки неизвестного субъекта принадлежат мужу Кравцовой, потому что ружье охотничье и зарегистрировано на имя Кравцова Олега Геннадиевича, но отпечатки были старые. Все указывало на девушку.