Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте Страница 9

Клерк виновато стал объяснять:

— Я и так сильно сомневался, что он у себя. Часа два или три назад к нему приходил какой-то человек. Лича уже и тогда не было. Я не видел, чтобы он возвращался в номер…

Он замолчал, потому что к конторке подошел посыльный.

— У меня телеграмма для клерка «Касл-Грейта», — объявил он важным голосом.

Клерк расписался в получении телеграммы, надорвал угол бланка, прочитал написанное, потом взглянул на адвоката:

— Вы не мистер Перри Мейсон?

— Совершенно точно.

— Так вот, Лич и правда должен был встретиться с вами. Телеграмма для вас, только адресована мне.

Клерк протянул Мейсону листок, на котором было аккуратно напечатано:

«Клерку в «Касл-Грейт отеле».

Ко мне под вечер придет джентльмен. Это Перри Мейсон, он адвокат. Пожалуйста, скажите ему, что я не смогу быть на условленном свидании, пусть он поедет по указанному адресу. Обстоятельства заставили меня изменить все планы. Такое невезение! Попросите его, пожалуйста, приехать. До резервуара у вершины дороги к Голливуду, руководствуясь планом, приложенным мною. Еще раз извиняюсь за изменения, но это было неизбежно. Генри Лич».

Подпись была тоже напечатана. Приложенная к посланию карта представляла собой план автоклуба в районе Голливуда. На нем чернилами была начертана линия, тянувшаяся вдоль Голливудского бульвара. У Ивор-стрит она заворачивала вправо и оттуда извилистой линией продолжалась до точки, возле которой значилось одно слово: «водоем».

Клерк сказал:

— Мне все же показалось, что он выходил пару часов назад. Но как он возвращался, я не видел.

Мейсон, хотя и считал такое пояснение совершенно излишним, все же поблагодарил клерка, не сводя глаз с телеграммы. Потом он аккуратно сложил ее и план и положил в боковой карман пальто.

— Ну что ж, поехали, — скомандовал он.

Под пристальными взглядами сидящих в вестибюле людей они вышли из отеля и направились к машине Мейсона.

Глава 6

Свет фар двух машин прорезал зигзагами темноту, попеременно выхватывая из нее отдельные кусочки изрезанной береговой линии или темной громады каньонов.

Дорога поднималась все выше и выше в горы. Первыми ехали Мейсон с Деллой Стрит, Джеральд Тор с племянницей отставали не более чем на корпус.

— Тебе не показалось странным полученное мной извещение? — спросил адвокат Деллу Стрит, крепко держа обеими руками руль машины, ибо езда в темноте по такой трассе была делом совсем не шуточным.

Делла Стрит, с удовольствием смотревшая на колдовские изменения освещаемой машиной местности, задумчиво сказала:

— Знаете, оно мне показалось смутно знакомым, как будто бы я уже знаю писавшего человека. Не то по стилю, не то по выражению… даже сама не могу объяснить, в чем тут дело.

Мейсон рассмеялся:

— Если бы ты послушала, как его читают вслух соответствующим голосом, то сразу же все бы определила.

— До меня что-то не доходит.

— Попробуй улыбаться и кланяться, произнося каждую фразу, но читай без всякого выражения, нудно и монотонно. Посмотришь, что у тебя получится.

Делла Стрит с любопытством развернула послание и принялась читать его вслух. В конце четвертой фразы она радостно вскрикнула:

— Боже, да это же типично японский стиль!

— Если бы ты задалась целью сочинить «японское письмо», у тебя бы получилось ничуть не хуже. Обрати внимание, подпись тоже напечатана на машинке, да и телеграмма адресована просто «клерку «Касл-Грейт отеля». Лич живет там около года. Он почти наверняка знает его по имени и было бы естественно предполагать, что он обратился бы к нему попросту.

— Так вы не думаете, что мы обнаружим там Лича? Вы считаете, что мы отправились искать «ветра в поле»?

— Не знаю. Просто мне не сразу бросилась в глаза эта особая манера изъясняться, ну я и заинтересовался, заметила ли ты ее?

— Сразу — нет, но, конечно, если бы письмо читали вслух, это было бы заметнее.

Дорога стала еще более извилистой. На протяжении целой мили Мейсон был поглощен только поворотами, бесконечными спусками и подъемами, из-за которых беспрерывно приходилось менять скорость и пускать в ход тормоза.

Но вот они добрались до более ровного участка дороги. С обеих сторон к ним подступали спокойные, величественные горы-исполины, над которыми ярко блестели звезды. Ниже и сзади раскинулся огромный ковер мерцающих огней — это жили своей ночной жизнью Лос-Анджелес, Голливуд и пригороды. Желтоватые крапинки уличных фонарей тут и там прерывались каскадами разноцветных неоновых реклам. На фоне этой световой вакханалии горные кряжи казались особенно темными и зловещими.

Мейсон снова включил третью скорость, ослабил нажим на тормоз, и мощный мотор его великолепной машины довольно замурлыкал, повествуя всему миру о своих неограниченных возможностях.

Через открытые окна просачивалась тишина гор, нарушаемая лишь шуршанием шин по гальке и уханием сов.

Отразившиеся в боковом зеркале огни машины Джеральда Тора на мгновение ослепили Мейсона, и адвокат заметил стоявшую у обочины дороги машину с погашенными фарами только после того, как он практически проскочил мимо нее. Тогда он круто взял вправо.

В нескольких ярдах впереди начинался очередной крутой поворот, а ряды эвкалиптов темной каймой обозначали границы водохранилища.

— Прибыли, — сказала Делла.

Мейсон прижал машину к краю дороги.

Джеральд Тор остановил свою сразу же за ним. Они одновременно выключили моторы и передние фары.

Видимо, под влиянием окружающей их необычной тишины Джеральд Тор заговорил вполголоса:

— Наверное, это та машина, что осталась позади. Только я в ней никого не заметил.

В смехе Деллы Стрит чувствовалась растерянность:

— Очень странное свидание… Вы уверены, что речь шла о встрече со вторника на среду?

И тут заговорила Элен Кендал. Голос ее был напряженным и очень взволнованным:

— В той машине за рулем сидел человек. Я его хорошо разглядела. Только он совершенно не шевелился, сидел прямо и как бы ждал кого-то.

— У кого-нибудь найдется фонарик? — спросил Джеральд Тор. — Сам не знаю почему, но меня нервирует эта история. Я не могу себе представить, для чего моему брату потребовалось вызывать вас сюда и обставлять встречу таким образом?

Мейсон вздохнул:

— Фонарь есть у меня.

Он открыл в машине отделение для перчаток, вытащил оттуда фонарик на трех батарейках и коротко сказал:

— Пошли.

Они двинулись назад, стараясь держаться поближе друг к другу, фонарик посылал на дорогу белые круги света.

Третья машина оставалась темной и неподвижной. Возле нее не чувствовалось никаких признаков жизни.

Мейсон резко приподнял фонарик, осветив внутренность машины.

Элен Кендал испуганно вскрикнула. Человек, сидевший в совершенно неудобной позе, навалился на руль, обнимая его правой рукой. Его голова склонилась на плечо. Из левого виска сочилась зловещая красная струйка, резко контрастируя с мертвенной бледностью лица.

Мейсон замер на месте, постепенно поворачивая луч фонарика таким образом, чтобы как следует разглядеть неподвижное тело.

Потом бросил через плечо Джеральду Тору:

— Полагаю, вы не можете опознать в нем Лича?

— Нет, потому что мы с ним никогда не встречались.

— Но это и не ваш брат?

— Нет.

— Вы уверены?

— Да.

Выключив свет, Мейсон сказал:

— Лейтенант Трегг из отдела насильственных смертей всегда обвиняет меня в том, что я нарушаю закон, дотрагиваясь до трупов, передвигая их и изменяя улики до того, как над ними поработает полиция. На этот раз я хочу быть вне всяких подозрений и нарушений. Если мисс Кендал не побоится остаться здесь, я попрошу вас вдвоем постеречь труп, пока мы с мисс Стрит доберемся до ближайшего телефона и известим о случившемся полицию.

Тор на секунду призадумался, потом сказал:

— Позвонить по телефону может и один человек. Я бы хотел, чтобы здесь осталось двое свидетельниц.

— Хотите остаться? — спросил Мейсон у Деллы.

Она взглянула ему прямо в глаза:

— А почему бы и нет?

— О'кей… Мисс Кендал, скажите мне номер телефона вашей тетушки.

— Роксвуд 3-3987. Господи, неужели вы хотите ей сообщить?

— Нет, просто мне нужно туда позвонить и кое-что спросить у вашего слуги.

Мейсон остановился у первого же освещенного дома, быстро поднялся по ступенькам и нажал на кнопку звонка. Строение это было с большими претензиями, в так называемом «калифорнийском стиле». С дороги оно было одноэтажное, со стороны же сада были десятки переходов, балкончиков, башенок и дверей.

Через стеклянную дверь было видно, как по коридору неторопливо шел к выходу мужчина, одетый в вечерний костюм и домашние туфли.