Джеймс Чейз - Лабиринт смерти Страница 9

Как и почему они стали телохранителями Джорджа? Ведь если Джордж сам их нанял, значит доверял им. Но Глория… Она их ненавидела. Почему? Кстати, вероятнее всего, именно кто-то из этой странной парочки дал мне по голове, а затем отвез в эту проклятую шахту. Но кто тогда отвез туда же Глорию на съедение крокодилам. Да, еще Мара… Очень подозрительный человек.

Сознаюсь, я всегда не доверял и опасался молчунов, а Мара была именно из той категории. Очень сильное подозрение вызывал и ее муж. Да еще Герман Грант, экс-лесоруб из Небраски…

Джордж просил моей помощи, но я не успел помочь ему. Я даже не знал причину, по которой он меня позвал. Очевидно одно – речь шла о чем-то чрезвычайно важном, иначе с какой стати его понадобилось убивать? Да еще таким экзотическим и жутким образом!

И все же, чего ради я ехал на виллу? Джорджа и Глории там больше нет. Сэм сбежал. Оставалась Мара, но она вряд ли скажет что-нибудь полезное. Хотя наверняка что-то знает. Как вырвать это у нее…

Мара посмотрела на меня в щель полуоткрытой двери настороженным цепким взглядом. По ее невозмутимому лицу невозможно было догадаться, знает ли она о судьбе хозяйки. В первый момент мне показалось, что глаза ее расширились от удивления, увидев мою персону живой и невредимой. Но тут же ее лицо вновь стало хмурым и неприветливым, так как она терпеть меня не могла и не скрывала этого.

– Хэлло, Мара, – я отодвинул ее в сторону и вошел в холл.

– Миссис Глории нет дома, – тут же заявила она.

– И никогда не будет.

– Как это? Что вы хотите сказать?

– Она мертва… Утонула.

Мне показалось, что Мара – в замешательстве и раздумывает, как отреагировать на подобную новость. Во всяком случае, на лице ее не отразились ни горе, ни сострадание. Ничего. Создавалось впечатление, что происшедшее она воспринимала как фатальную неизбежность.

– Вы не поняли меня, Мара? Я сказал, что миссис Калливуд трагически погибла.

– Я все прекрасно поняла, мистер Бакстер. Очень жаль.

Дорого бы я дал, чтобы знать, о чем она думает.

– По вашему лицу не скажешь, что вы опечалены смертью хозяйки.

– А что, я должна рвать на себе волосы, рыдая во весь голос?

В ее выразительных черных глазах мелькнула злость.

– Знаете, Мара, – я посмотрел на нее в упор, – а ведь вы не понравились мне с первого взгляда.

– Взаимно. Но мне на это в высшей степени наплевать. В постель к вам я все равно не лягу… Более того, я являюсь членом религиозной организации, проповедующей чистоту нравов и запрет телесных наслаждений.

– Вы хотите меня убедить, что с таким телом и бюстом вы проповедуете отрицание телесных утех? Ну очень смешно!

– Что бы я не проповедовала, это мое личное дело. Что же касается тебя, белый расист, – запальчиво заявила Мара, – то будь ты последним из оставшихся на земле мужчин, никогда, слышишь, никогда я не легла бы с тобой в постель. Да и вообще, какого черта я торчу здесь! Ни секунды не останусь здесь больше!

– Черт с тобой! Но вначале вызови сюда хотя бы кухарку Амалию Драймонд.

С ненавистью зыркнув в мою сторону и не сказав больше ни слова, она вышла, по обычаю громко хлопнув дверью.

Глава 7

Амалия Драймонд смотрела на меня холодно и настороженно. Рост этой дамы был примерно такой же, как и у меня, то есть где-то под два метра, а возраст, скорее всего, около пятидесяти. Жесткие прямые волосы, огромные руки. Грудь и бедра соответствовали росту – то есть были очень внушительными. Затрудняюсь определить размер обуви, но он тоже производил впечатление. Видимо, вся обувь шилась ей по специальному заказу.

– В чем дело? – презрительно спросила она. – Я вам нужна?

– Да, и даже очень, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов.

– Еще как возражаю! Чего ради я должна отвечать на ваши дурацкие вопросы?

– Но вы-то хотя бы знаете, что вашей хозяйки нет в живых?

– Знаю. Мара сказала.

– Прекрасно. Я твердо решил найти убийцу ваших хозяев. Вы не считаете это достаточной причиной, чтобы отвечать на мои вопросы?

Она посмотрела на меня с некоторой долей сомнения, но злобного выражения лица не изменила.

– О'кей. Что вы хотите узнать?

– Миссис Калливуд говорила, что среди охранников ее мужа был бывший полицейский. Кто он?

– Это некий Тони Кастелло. Американец итальянского происхождения.

– Он живет в Лос-Анджелесе?

– Вероятно.

– Вы ничего не слышали подозрительного в ту ночь, когда убили мистера Калливуда?

– Ничего.

– Вам известно, что Герман Грант, садовник миссис Калливуд, женат?

– Впервые об этом слышу. Но этот тип меня никогда не интересовал.

Мне очень не хотелось задавать следующий вопрос, но выхода не было.

– Скажите, было ли что-нибудь между упомянутым здесь Германом Грантом и миссис Калливуд… Я имею в виду отношения, выходящие за…

– Понятно, вы хотите знать, не был ли Грант в интимных отношениях с хозяйкой?

Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть.

– Миссис Калливуд была слишком умной и серьезной женщиной, чтобы связываться с подобным ничтожеством. Вам еще что-нибудь нужно?

– Нет, – с разочарованием ответил я. – Мне очень жаль, но вы мне ничем не помогли.

– Но я в самом деле ничего не могу сказать вам. Мне можно уйти?

– Разумеется.

Когда она подошла к порогу, я окликнул ее:

– Амалия… Вы ничего не видели подозрительного в охранниках мистера Калливуда?

– Нет. Люди как люди… Извините, мистер Бак-стер, а мне, в свою очередь, можно задать вам вопрос?

– Разумеется.

– Обычно в этот день я беру выходной. Кроме того, я имею право на личную жизнь и у меня имеется жених. Вам может показаться это странным… учитывая мой внешний вид и мои годы… Но все же нашелся мужчина, которому я нравлюсь. Это жизнь. Поскольку мистер и миссис…

– Все понятно, и хотя я здесь не хозяин, выходной есть выходной.

Труп Джорджа увезли днем раньше, и мое положение на вилле становилось более чем двусмысленным. Меня позвал на помощь старый друг, но я не успел. К тому времени, когда я приехал сюда, Джордж был уже мертвым. Да еще через пару дней погибла и миссис Калливуд, утонув в подземной реке. Вся прислуга разбежалась, по крайней мере ее мужская половина, и я остался один в огромном роскошном доме. И, что самое интересное, какой-то инстинкт удерживал меня здесь. Я интуитивно чувствовал, что в этой истории что-то не так, и меня еще ждут другие, не менее неприятные сюрпризы. Я чувствовал, что все еще только начинается, хотя, судя по тем фактам, которые я собрал, вроде бы все закончилось. Причем, до сего времени как частный детектив я вел себя, мягко скажем, как дилетант.

Спать я ушел в комнату для гостей, которую, уходя, показала мне Мара. Я предполагал, что она пошла к мужу, Сэму Берроу, очень странному негру, которого я так и не смог раскусить, как впрочем, и его друзей – Вилли Шутника и Красавчика Китаезу. Разумеется, я не мог утверждать со стопроцентной гарантией, что это именно они убили Джорджа и бросили Глорию на съедение крокодилам.

Сон упорно не приходил, и я взял с ночного столика детектив Картера Брауна. Через полчаса я провалился в беспокойный сон. В основном мне снились кошмары, в которых реалии недавнего прошлого перемешались с сюжетными линиями начатого, но так и не законченного романа.

Впрочем, чего еще ждать от человека, пережившего за два дня столько приключений, порой смертельных, что другому человеку этого с лихвой хватило бы на всю жизнь. Так что даже во сне я ничему особенно не удивлялся.

Война, моя жизнь частного детектива намертво впечатали в меня инстинкт подсознательного чувства опасности. Даже во сне я вдруг услышал чье-то тяжелое дыхание. В спальне находился кто-то посторонний!

Сон как рукой сняло. Затаив дыхание, я прислушался. Никаких сомнений не осталось, в комнате действительно кто-то находился.

У меня мелькнула мысль, что это Мара. Я подумал, что, не найдя мужа, она, презрев свои религиозные убеждения, все же вернулась на виллу, чтобы скоротать время в моей нагретой постели. Такое со мной случалось не единожды: женщины, с первых минут знакомства бывшие моими смертельными врагами, затем непонятным образом оказывались у меня в постели. Впрочем, не будем уточнять, чем мы там занимались.

Осторожно нащупав выключатель, я включил свет. И испытал еще одно потрясение, не первое, но, видимо, и не последнее в этом городе. Глория Калливуд, совершенно обнаженная, стояла в двух метрах и смотрела на меня каким-то странным взглядом. Глаза мои вылезли из орбит, я впал в полную прострацию.

Язык мой присох к небу, я немо разевал рот, но не мог произнести ни слова.

Глория сделала два шага в мою сторону. Неестественная бледность покрывала ее лицо, светлые волосы рассыпались по плечам, едва прикрывая маленькую изящную грудь. Впалый живот, роскошные бедра… Я не отрывал от нее взгляда, силясь произнести хотя бы слово.

Когда она подошла вплотную, я понял, что она хочет лечь рядом, и молча отодвинулся. Так же молча она легла рядом со мной и вполне естественным движением прикрылась простыней.