Пьер Нор - Французский шпионский роман Страница 9

Однако в ту ночь майор д'Эспинак не сомкнул глаз. Он вошел в дом, оставив по своему обыкновению все двери открытыми, и поднялся в спальню на втором этаже виллы.

Быть может, он решил, что ложиться уже нет смысла? Он надел форму для учений, даже застегнул ремень, на котором висела кобура уставного образца, и в этом неудобном облачении лихорадочно писал что-то в течение часа. Когда кончил, выключил свет, сел в кресло лицом к двери и стал ждать рассвета.

Глава III

Убийство

В половине шестого утра Эспинак ногой открыл дверь кабинета своих заместителей. Капитан Дюбуа спал у стола. Легэн, уткнув нос в оконное стекло, был погружен в грезы: бледный и явно не в себе после волнений ночи.

— Ну, поэнергичней, черт возьми. Нам предстоит напряженный день. Даю вам полчаса — время, пока я разберусь с почтой, чтобы вы стали свежими как огурчики, и мы отправимся на объект. Пришлите мне через полчаса начальника почтовой службы,— сказал майор.

Он зашел в свой кабинет, откуда вскоре послышался шум выдвигаемых ящиков, передвигаемых стульев, насвистывание солдатских песенок. Дюбуа возвел руки к небу:

— Этот малый — не человек. Это какой-то пчелиный рой. Что ему неймется в такой час? Ему бы еще видеть сны.

И он снова заснул.

Так его и застал Эспинак и моментально разбудил, сунув ему под стул зажженную газету. Он был из тех редких военачальников, что могут позволить себе даже шалости, и при этом авторитет их ничуть не страдает. Но как только он вышел наружу, то сразу принял облик и тон командира.

— Так вы приказали оседлать для вас лошадь вашего капитана, Легэн. Вы что, собираетесь совершить прогулку? Вам следовало предупредить меня об этом.

— Дело в том, господин майор, что мне полезно немного протрястись. У меня будет достаточно времени, чтобы оказаться на своем посту до того, как туда прибудете вы, поскольку вы обойдете мою роту последней.

Эспинак, казалось, колебался.

— Ну хорошо,— сказал он наконец.

Весело наблюдавший эту сцену Дюбуа улыбнулся. Он уже привык к той мгновенной перемене, которая в начале обхода превращала Эспинака в требовательного начальника, а к концу службы делала самым покладистым и общительным человеком в отношениях с товарищами.

Выехав из леса, машина стала с трудом двигаться по дороге к перевалу, и вот появились вершины «Головы Старого Фрица», очистившиеся от утреннего тумана, голубоватые на фоне розового неба. Эспинак отдал честь объекту, своему объекту, с удовольствием и гордостью командира, только что назначенного на новенький корабль. Неужели он когда-нибудь сможет смотреть на него привычным взором? Он улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Ну разве не добродушный вид у нашего «Старого Фрица»?! Кто подумает, что он способен быть и злым? Я доволен, Дюбуа. Сегодня хороший день для форта и, следовательно, для нас тоже.

Машина свернула с дороги и после короткой тряски по замаскированной дорожке пересекла вход в главный тоннель, устроенный в отвесной скале, в трех километрах позади линии казематов, прикрытый от ударов с севера. Фундаментальная стальная дверь, произведя не больше шума, чем поршень в цилиндре, поднялась на мгновение и снова опустилась за обоими людьми. Прохлада бетона, еще не переставшего испарять влагу, заставила их поежиться.

Эспинак решил проинспектировать «Старого Фрица» по режиму военного времени — весь личный состав в полевой форме на своем боевом посту. Он намеревался не только проверить орудийную прислугу в условиях занятия объекта и скорость приведения крепости в состояние боевой готовности, но и уточнить свои наблюдения относительно небольших дефектов, которые, как ему показалось, он обнаружил в плане ведения огня у своего предшественника. Еще никогда не бывало так, чтобы новый начальник нашел, что до него все было великолепно. По-человечески это вполне объяснимо и, кстати, полезно, как все, что помогает бороться с рутиной.

Этот объект — один из наиболее важных на линии Мажино. Лабиринт из коммуникаций всех видов, делающий его чем-то вроде гигантского термитника с необычайно сложными и запутанными на первый взгляд переплетениями, в общих чертах отвечает простому до чрезвычайности плану.

Для понимания сути этого рассказа излишним будет описывать расположение сооружений общего назначения, энергослужб, госпиталя и т. д., а также вспомогательные установки, которые дублируют, иногда несколько раз, центральную систему. Все это можно свести к следующей схеме.

УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ

А — коридор

Б — центральная ротонда

В — вертикальная труба, лестничная клетка

Г — лифт

Д — грузоподъемник

Е — тыловой командный пункт

Ж — центральная телефонная станция

3 — цех

И — склад

К — помещение для офицеров

Л — солдатская казарма

М — коридор, ведущий на наблюдательный пост

H, О, П, Р — коридоры, ведущие к боевым постам

Главный тоннель А прорыт на глубине трехсот метров. Он безупречно горизонтален и расположен почти вровень с перевалом. Там он переходит, расширяясь, в полукруглую ротонду Б , к которой примыкает огромная вертикальная труба В, пробитая до верхнего этажа. Тоннель и труба являются двумя крупными коммуникациями, артериями объекта.

Тоннель А снабжен узкоколейкой на электротяге, и еще остается место для самой настоящей автострады. Это просто метро, только больше. Тоннель тянется через весь нижний этаж, центром, сердцевиной которого является ротонда Б.

Именно там находится тыловой командный пост Брюшо, а в непосредственной близости от него — телефонная станция, склад оружия и боеприпасов, цех по ремонту оружия, дортуары долговременного отдыха людей и комнаты офицеров.

Расходясь от участка Б в разные стороны, ряд малых галерей протяженностью иногда до километра обслуживает железобетонные блокгаузы и казематы со станковыми или ручными пулеметами, расположенные в самом основании обеих гор, точно на уровне северной долины. Сразу становится понятно, что нижний этаж является царством пехоты. Скорострельные орудия способны перекрыть на уровне лужаек, о которых мы говорили в начале этого повествования и которые являются не чем иным, как полигоном, вплоть до опушки леса, окаймляющего их с севера, все горизонтальные поверхности плотным и продолжительным огнем, смертоносным на всем протяжении траектории полета снарядов, абсолютно непреодолимым, делающим невозможным всякое движение, всякую жизнь.

Вот, пожалуй, и все о том, что мы будем называть первым этажом, гарнизон которого составляет исключительно четвертая рота.

Труба В обслуживает и второй из четырех этажей, которые включает в себя объект. По чистоте, свету и совершенству она напоминает спуск в шахту: в ней циркулируют грузоподъемники, вдоль ее стен бегут силовые, водяные и газовые трубы, крутые вспомогательные лестницы; не столь головокружительная основная лестница в самом центре уступает место скоростному лифту, предназначенному для передвижения начальников.

Детальная структура этажей, расположенных выше, в основном аналогична структуре первого этажа. Вокруг просторной центральной площадки, аналогичной ротонде Б и обслуживаемой лифтом и грузоподъемниками, находим такую же разветвленную сеть малых галерей, ведущих к боевым постам. Однако последние оборудованы по-другому.

Второй этаж, устроенный на высоте трехсот тридцати метров, вскоре должен был быть занят ротой — его обычным гарнизоном, который будет оснащен специальной техникой по борьбе со штурмовыми танками,— сейчас рота испытывала ее на полигоне неподалеку. Этот этаж, хотя был полностью оборудован, оставался еще незанятым на день учения.

Третий и четвертый этажи, пробитые на уровне соответственно пятисот пятидесяти и шестисот пятидесяти метров, являлись царством артиллерии и ее наблюдательных постов. С помощью бойниц, проделанных в склонах холмов, и благодаря господствующей позиции в обычную погоду можно было видеть территорию Германии. Рядом с бойницами находится целая выставка современных артиллерийских орудий, на этот момент послушно выстроенных в ряд под защитой своих панцирей. Но достаточно нажать на кнопку, чтобы выдвинулись наружу их рычащие и дымящие жерла, которым хватит доли секунды, чтобы выплюнуть снаряд.

Именно отсюда Эспинак и начал свою инспекцию. К половине девятого, возвратившись на свой боевой пост в расположенном выше других блокгаузе, он решил, сделав общий обзор со своего наблюдательного пункта, обобщить, соединить воедино те отдельные наблюдения, которые почерпнул на батареях.