Марина Серова - Тише воды, ниже травы Страница 9

— А что вы знаете относительно ее жениха?

— Жениха? — Игорь быстро взглянул мне прямо в глаза и первый раз за время нашего разговора улыбнулся. — Жениха? — повторил он и вдруг совершенно неожиданно громко рассмеялся. — Жениха! Ха-ха-ха! Вот самая лучшая шутка этого месяца! — восторженно воскликнул он.

Мне оставалось только удивляться подобной реакции. Хотя, если поразмыслить, удивляться нечему. Мать не от мира сего, Дина, по словам многих, «чудная», вот и братец тоже, при внешней железобетонности, склонен эпатировать общественность.

— У Игоря не укладывается в голове, что у Дины мог быть жених, — спокойно объяснила вспышку веселости мужа Лариса. — Он считал, что она входила в тусовка, где такие слова не в ходу.

— И правильно считал, — возвратив серьезность на свое лицо, нахмурился Игорь. — Женихов не было. Были одни хахали. Вот и все.

— И молодой человек по имени Виктор вам незнаком?

— Я вообще там с ними… не знакомился… Поэтому Виктор, Гектор — мне все равно! — сказал, как отрезал, Черемисин.

— А помимо Виктора, кто-то из приятелей Дины вам знаком?

— Нет.

— Но вы же только что упоминали некое «отребье». Значит, имели в виду кого-то конкретно?

— Не то что бы конкретно, а… всех! — махнул рукой Игорь. — Мы как-то пришли… А там — целое сборище. И все… ненормальные! — отрывисто продолжал он. — Ну, я их всех… разогнал. А Динке сказал: будешь привечать — домой отправлю!

— Игорь не любит подобное общество, — вступила Лариса. — И знаете, там действительно собрались люди… неформальные. Собственно, оно само по себе бы еще и ничего, но… они вели себя не очень хорошо.

— В каком смысле? А как именно? — уточнила я.

— Ну так, словно они хозяева в квартире, — старательно подбирала слова жена Игоря. — На нас смотрели так, словно мы приперлись в их дом и помешали им. Но главное, что особенно не понравилось мне, — подчеркнула она, — Дина перед ними словно бы заискивала. Как будто боялась их чем-то рассердить или обидеть. А когда Игорь их выгнал, она расплакалась, кричала, пыталась протестовать…

— Да она просто лебезила перед ними! — вышел из себя Черемисин. — Потому что голова у нее… не соображает. Да, она боялась их обидеть… А сама не понимала, что такие люди не способны обидеться, что назавтра они сами припрутся и ее же… извиняться заставят.

— А что ее так влекло к подобным людям, почему она была заинтересована в общении с ними? — спросила я.

— Мне кажется, она очень боялась остаться одна, — высказала свое мнение Лариса.

— Только это? Причины психологического свойства? Или же их связывали какие-то дела, которые приносили ей конкретную выгоду?

— Нет! — решительно заявил Игорь. — С такими людьми никаких дел быть не может! Просто она… никогда не умела выбирать друзей. Всегда боялась, что ее бросят. Была очень неуверенной в себе и радовалась, что к ней ходит хоть кто-то.

— То есть у вашей сестры, как я поняла, страдала самооценка, — сделала я вывод.

— Вот именно! — ответил Черемисин, а Лариса глубоким вздохом подтвердила мое предположение.

— Но может быть, ей следовало обратиться к психологу? Вы сами не старались ей помочь? Тем более что вы такой уверенный в себе и решительный человек, — посмотрела я на Черемисина.

Он от моих лестных слов удовлетворенно улыбнулся и расправил плечи.

— А я пытался, — тут же сказал он. — И сам с ней беседовал, и психолога ей нашел. Вернее, Лариса нашла.

Теперь мой взгляд переместился уже на девушку.

— Да, — ответила та. — У меня есть знакомый, с университетских времен. Я училась, а он уже преподавал психологию. Мы немного дружим, у меня есть его телефон… И когда Игорь заикнулся о проблемах Дины, я позвонила ему. Он согласился помочь. Поработал с Диной, а потом… Потом она почему-то неожиданно отказалась от его услуг.

— Почему же? Может быть, ей тяжело было их оплачивать? — предположила я.

— Поначалу Максим работал с ней бесплатно, — возразила Лариса. — Провел несколько сеансов, а потом, когда сказал, что предстоит серьезная работа, мы сами предложили ему деньги. И Игорь регулярно платил.

— Я ей сразу сказал: я заплачу сколько надо, — вступил Игорь. — Советовал продолжать сеансы, тем более что Максим уверял, что результат уже есть. А она… заупрямилась… как полная дура!

— Мы сами удивлялись, почему она так резко все оборвала, — развела руками Лариса. — Я говорила с Максимом, и он сказал, что сам в недоумении. В общем, все разрушилось…

— А когда это случилось? Когда она отказалась от его услуг?

— Месяца три назад, наверное, — наморщила лоб Лариса и повернулась к мужу. — Так, Игорь?

— Да, примерно так, — серьезно кивнул он.

— Может быть, ей было некомфортно именно с этим психологом? — пробовала выстраивать я версии.

— Нет-нет! — Лариса широко раскрыла глаза. — Она даже привязалась к нему, и я немного побаивалась, чтобы она не влюбилась. Знаете, так порой происходит: женщина может влюбиться во врача, который ее лечит, или в психолога, который консультирует.

— И что же, Дина тоже влюбилась?

— Ну… — Лариса смутилась. — Поначалу вроде бы да, но потом все изменилось. Я поняла, что ничего опасного для нее нет, и успокоилась. С Максимом тоже говорила, и он объяснил, что всегда, со всеми ведет себя ровно, так как обязан абстрагироваться от чувств клиента к нему как к мужчине.

— Я буду вынуждена попросить у вас адрес или телефон Максима, — сказала я.

Игорь было нахмурился, но Лариса, не заметив этого, с готовностью отреагировала:

— Да, конечно. Я сейчас принесу блокнот.

Когда она вышла из комнаты, Игорь спросил:

— Вы считаете, что Дину убили?

— Не знаю точно, — честно ответила я. — Но подозрение такое есть, иначе не было бы смысла продолжать расследование. Я вас хотела спросить вот еще о чем: вы-то сами придерживаетесь какой версии?

— Не знаю, — вздохнул Черемисин. — Сестра могла, конечно, наглотаться таблеток, а потом перепугаться и вызвать «Скорую». Но… Вроде бы не из-за чего ей было это делать. Но вот если ее убили… Тогда это только те… тусовщики! Больше некому. Кто еще станет убивать ее?

— А если все-таки наглоталась таблеток, то что могло ее сподвигнуть на самоубийство?

— В первую очередь — несчастная любовь, — ухмыльнулся Игорь. — Стандартная причина для подростков. А Дина была взрослой только по паспорту. И она скорее наложила бы на себя руки, если бы ее бросил возлюбленный, чем если бы, например, осталась без работы, без жилья и без средств к существованию. Она стала бы бомжем и чувствовала бы себя при этом совершенно нормально.

— Значит, несчастная любовь… — задумчиво проговорила я, и тут в комнату вернулась Лариса с листочком бумаги в руке.

Взяв его, я прочитала «Пименов Максим Алексеевич». Далее следовал номер домашнего телефона.

Поблагодарив супругов Черемисиных-младших, я наконец распрощалась с ними и покинула их дом. Наталья Борисовна провожать меня не вышла. Дверь в ее комнату была закрыта, и из-за нее доносились строчки стихов, декламируемые протяжно, нараспев, на высшей точке патетики.

Итак, прокручивая в голове всю информацию, полученную у Черемисиных, я ощущала полный хаос. Столь разные характеристики от разных членов семьи, не совпадающие точки зрения на случившееся, различные версии… Предстояло четко отделить факты от эмоций и предположений.

Факты были скупыми: Дина Черемисина жила одна на мизерную зарплату, при этом охотно привечала неформалов, в общении с которыми нуждалась, так как была очень одинока и не избирательна в вопросе, с кем дружить, а с кем не стоит. Некоторое время занималась с психологом, а примерно три месяца назад занятия неожиданно бросила. Жизнью своей была вроде бы довольна и к родителям не просилась. Покончить с собой могла от несчастной любви, но такой на горизонте вроде бы пока не наблюдалось. А двадцать третьего марта она вдруг наглоталась таблеток. Но «Скорую» не вызывала! А вот кто ее вызвал и почему, я по-прежнему не знала. И несмотря на то что после беседы с Черемисиными я гораздо лучше представляла себе и Дину, и обстановку, в которой она жила, я по-прежнему не знала, что же произошло у нее дома в тот роковой день, двадцать третьего марта.

Версия Натальи Борисовны не представлялась мне интересной, и свои контраргументы я уже привела матери Дины. Безусловно, многое мог прояснить психолог Максим, но в тот вечер я не смогла дозвониться до него. Телефон выразительно посылал мне в уши длинные гудки, говоря о тщете моих усилий. Ничего не оставалось, как в ожидании завтрашнего дня ложиться спать.

ГЛАВА 3

Я подъехала к двухэтажному дому старинной постройки, в центре города. Пройдя сквозь дурно пахнущий коридор, я принялась искать табличку с номером шесть. И закон подлости, увы, восторжествовал — я последовательно обнаружила все номера с первого по пятый, прошла дальше, но на следующей площадке квартиры нумеровались с восьмой по десятую. Черт знает что!