Фридрих Незнанский - Синдикат киллеров Страница 9

—   Субсидировать эти убийства есть кому, — авторитетно подтвердил Костя. — А поскольку некоторые состояния сегодня, — снова завел он свою песню, — исчисляются миллиардами не только рублей, но и долларов, а о миллионах и говорить нечего, то идущая по всей стране скрытая, но ожесточенная война за обладание сырьевыми ресурсами, за право их беспрепятственного вывоза за рубеж, где торговля по допинговым ценам приносит невероятные, баснословные барыши, эта экономическая война, а следовательно, и кровавые расправы с соперниками достигнут в обозримом будущем еще более угрожающих размеров.

Ой, да хлопцы вы мои дорогие! — решительно вступила в дискуссию Шура. — Дайте я вам скажу не как начальница сыскарей, а как простая баба. Кто кого убивает, а? Гад — гада. И пусть бы они поскорей друг с дружкой разделались. Знаю, нельзя мне так говорить, а душа иного не принимает. Вот давайте-ка вспомним, как нас учили: сыщик и преступник. Они безусловно находятся в разных лагерях. Между ними всегда идет настоящая, а не показушная война. И только от таланта, мужества сыщика зависит победа одной стороны над другой. Ну а теперь глядим, что мы имеем на сегодняшний день. Сколько мы обнаружили за последнее время, и не где-нибудь у чужого дяди, а в наших собственных доблестных рядах закоренелых преступников? А сколько еще не обнаружили и, боюсь, никогда не обнаружим? Это же, хлопцы, никакое не противостояние, а самые элементарные сообщающиеся сосуды. Сашок, сколько у тебя дырок в пузе? А у тебя, Славка? Про Костю я и не говорю. Вон и у меня до сих пор дырка в плече ноет... Спасибо тебе, родненький, — она ласково погладила лежащий на коленях большой целлофановый пакет, — не забыл старуху, панацею какую-то привез. Аж из самой Америки! — Она подняла указательный палец. — Своего же подобного у нас отродясь не было. Ладно. Не об том речь веду. Так вот, если они, эти суки, нынче заодно, зачем же нам всем, ответьте, головы-то свои драгоценные и единственные подставлять под ихние разборки? На хрена искать на свою голову приключений? Да подохни они все гуртом!.. Молчу. Никогда не таскать мне за эти речи генеральских погон. Ах, брошу все, уйду в отставку полковником!

—   Только на моей памяти, — смешно зажмурился Меркулов, вооружаясь новой сигаретой, — Шура уже четырежды клятвенно обещала завязать с утро. Да куда ты денешься, подруга ты наша и мать- начальница!

—   Действительно, — она осторожно пожала плечами.

Но я другое тебе скажу, Шурочка, — продолжил Костя. — Вот ругаем мы бывший застой. За дело, конечно. И помним, что все мы, мягко говоря, лукавили, выдавая статистику раскрываемости особо тяжких. Так? Но ведь и другое памятно: лукавили мы там, приписывали, привирали, а убийцы-то все же у нас сидели. Там, где надо. А если дела были громкими — вы вспомните, не стесняйтесь! — это уж само собой. За весьма редким исключением. Вернемся теперь сюда, в сегодня. Картина следующая: кадры, по сути, остались те же в основе своей. Только вот куда подевалась их былая доблесть, как ты, Шурочка, выразилась? Куда исчезли мастерство и опыт? В чем дело? Что произошло? Почему мы притихли, а убийцы, напротив, действуют в открытую, нагло, демонстративно? И раскрываемость при этом — нулижды нуль... Да, я заявляю, что заказные убийства у нас сегодня практически не раскрываются. Это констатация факта. Я ошибаюсь? Тогда докажите. А что я слышу? Меркулов, человек в ранге зама генерального прокурора России, заявил, видите ли, чуть ли не официально, а значит, нечего себе и голову ломать. Так тому и быть. Я можно сказать, горючими слезьми обливаюсь, а мне в ответ: как хорошо и четко сформулирована вами, уважаемый Костя, очередная задача правоохранительных органов! Бред какой-то!..

Ты добавь сюда еще один фактор, — подал голос Слава с дивана. — Поскольку я абсолютно согласен с вами обоими, и вовсе не потому, что оба вы начальники, нет, к сожалению, все в нашей жизни — до поры до времени, и начальники в том числе, но я тоже считаю, что преступность у нас достаточно прочно срослась с государственными структурами. И почти уверен, что в деле того же Мирзоева обязательно выплывут какие-нибудь недосягаемые для правосудия лица. Вот увидите, хоть и не боюсь, но не хотел бы быть провидцем. А вот вам и вариант: предположим, Саня, — он ткнул пальцем в Турецкого, — наемный убийца. А заплатил ему ты, Костя, поскольку богат неимоверно и все капиталы держишь исключительно в валюте. Но не здесь, а за бугром. Мне мать-начальница велит догнать Саню, что я старательно принимаю к исполнению. А потом вдруг вызывает меня на ковер и говорит: а ты знаешь, рыжий, на кого мы, оказывается, поперли? На самого Костю. Крути сто восемьдесят градусов! Но я-то честный-пречестный сыскарь — и все равно бегу по следу. Бегу себе и думаю: а на хрена, как любит выражаться моя мать-начальница, мне надо так быстро бежать? Ведь возьмут да и подстрелят, ретивого-то. Жизнь хоть она и сучья — помните, у Шолохова все казак жалуется, — а одна. Ну мать-начальница за меня рада, что живой остался. Саня убежал и лег на дно. А Костя и мама Шура на какой-нибудь презентации наших «новых русских» шампанью балуются с ликером «Амаретто». Я не про вас, конечно, а про систему. Что, не так?

—   Слушайте, братцы! — взвился Саша. — Погодите, я вам сейчас такую картинку нарисую, ни в каком сне не приснится. Иришка, где же обещанный чай? — крикнул он в сторону кухни. — Давайте пока еще по маленькой, а? Александра Ивановна, — жалобно посмотрел на Романову, — Шурочка, ну разрешите Косте еще капельку, он же, видите, как хочет! Когда теперь выпадет? А потом, он уже достиг уровня и больше не сдвинется. Мы ж его знаем.

—   Черти вы собачьи, хорошего человека вам не жалко! Да выпей уж, ладно. Действительно, в кои-то веки.

Надо ж когда-то и расслабиться, рассупонить душу. Не все же в мундире ходить. Вот и сегодня выпил Костя немного, больше, как говорится, для компании, для куражу. Так что ничего тревожного не предвидится. Романова велела водителю подрулить сюда, на Фрунзенскую набережную, часам к двенадцати, поскольку ездить по ночам в такси стало рискованно — вот и еще одна примета нового времени.

Наполнили рюмки, чокнулись и выпили. Саша тут же продолжил свой рассказ.

Ну вот, летим мы, значит, из Лос-Анджелеса в Бостон. Это несколько часов, как у нас до Иркутска. В полете обслуга, сами понимаете, дай Боже! Только одно условие — не курить. У них сейчас вообще в самолетах железное правило: закурил — плати гигантский штраф, ну чуть ли не тысячу долларов. Ладно, летим, кока-колу пьем, виски разносят. Передо мной вот так, наискосок, какие-то наши, русские, летят. Речь слышу родную. А ребятишки крутые, стриженые, знаете, так, по новой моде, чтоб башка квадратной казалась. Плечи, само собой, с метр, ну и все такое прочее. И вот один из них, сидевший в кресле у прохода, вынимает сигару, вот такую, сантиметров двадцать, и закуривает. А в самолете везде всякие приборы, датчики — зафиксировали дым. Тут же подбегает стюардесса и начинает втолковывать этому бычку, что курить нельзя. А он дымит себе, не обращает на нее ну никакого внимания. Не понимает, чего ей надо. Появляется старший стюард, тоже наклоняется над ним и начинает объяснять. Снова никакой реакции. Причем курит в открытую, нагло. Наконец уже сам пилот по трансляции объявляет, что курить в самолете запрещено и за нарушение полагается платить штраф. Курит! Снова бежит стюардесса, а этот крутой вынимает из кармана во-от такую пачку долларов и, не глядя на стюардессу, рукой перегораживает ей проход: на, мол, подавись своим штрафом... Костя, они в американских городах уже целые улицы скупают, новые эти. А в Европе? И все равно их ловят. И никакие им деньги не помогают. Почему, скажи, ФБР может, а мы - нет?.. Причем знаешь, что самое смешное, были мы в академии ФБР, в штате Виргиния, слушали их лекции, делились своим опытом. У нас, оказывается, одни и те же проблемы. И кое-какой наш российский опыт им оказался во как нужен. Так что кто кого в этом смысле, еще неизвестно. Но ведь они ловят убийц, а мы — нет. Почему? Они бы нам за одну только нашу Александру Ивановну знаешь какие «лимоны» бы отвалили? За опыт ее, за талант. Или за Славку. Хоть он и рыжий. В Америке, кстати, я видел много рыжих полицейских. Ирландцев. Так что ты, Грязнов, не переживай шибко.

—   А я и не переживаю, за Россию обидно.

—   Во-во, за державу... Ничего, а я все-таки хочу быть оптимистом, — усмехнулся Турецкий.

—   Это ты уже завтра скажешь, — подмигнул ему Костя. — Ну что, друзья, время к полуночи. Гости, вам хозяева не надоели?

—   А чай? — Из кухни появилась Ирина с подносом, на котором стояли чашки и большой заварной чайник.

Наконец и с чаем покончили, поднялись, задвигали стульями. В прихожей Турецкий подал Косте большую целлофановую сумку.

—   Костя, тут, понимаешь, твоим женщинам кое-что. Я ж мужик, в их тонкостях не разбираюсь. Купил там всякие бабские тряпки. В общем, ты передай, а они сами разберутся. Тем более Лидка, сам знаешь, крестница моя. Она ж теперь совсем уже невеста!