Энн Грэнджер - Цветы на его похороны Страница 9

— Да уж, слава богу. Я по другую сторону баррикады. Должен сознаться, я переживаю совершенно новые, незабываемые ощущения! — Маркби поморщился. — По-моему, Хокинс не в восторге от того, что одним из свидетелей оказался сотрудник полиции. Он считает, что сыщик даже в выходной обязан нюхом чуять всех, кто замышляет недоброе. И вообще, кажется, во всем произошедшем он винит меня.

— Что ты, конечно нет! Ведь не ты впрыснул Алексу смертельную дозу яда растительного происхождения!

— Ты уверена, что Хокинсу не пришла в голову такая мысль? И мотив удобный: ревность к Алексу. Ревность — один из самых частых мотивов для убийства.

— Когда ему впрыснули яд, ты нас фотографировал.

— Мы только предполагаем, что его укололи именно тогда, — уточнил Маркби. — Хотя, скорее всего, так оно и было. Вокруг бурлила толпа. Его толкали со всех сторон. Он ойкнул и пожаловался на боль. Потом вытащил из пиджака колючку и… — Маркби вдруг замолчал и хмуро уставился в свой бокал. — Он выронил колючку, потому что не понял, как она важна! Да, он ее выронил… — Алан отпил вина. Наступило молчание, прерываемое взрывами хохота в другом конце зала. — А оказалось, что все дело именно в колючке. Мне бы сразу догадаться, что его отравили! Кстати, покушение явно обдумано заранее и вполне толково. Ведь убийце пришлось тоже проникнуть на выставку цветов. А билеты, как тебе известно, заказывают заранее, за несколько недель до открытия!

— Значит, убийца — не псих, который убивает наугад, — вздохнула Мередит.

— Да. Кстати, и обитает он совсем не обязательно в Лондоне.

В устремленных на него светло-карих глазах Мередит проступила тревога.

— Думаешь, убийца увязался за Константинами в Челси из той деревушки, где они живут?

— Похоже на то. Чтобы спланировать убийство, требуется время. Кроме того, убийца должен был следить за всеми их передвижениями. Он знал, что в тот день Константины поедут на выставку цветов в Челси; возможно, он слышал и о том, что Алекс перенес сердечный приступ, микроинфаркт. Если Алекс вдруг почувствует боль или другое недомогание, все спишут на больное сердце. Константины, скорее всего, не обратятся к лондонскому врачу, а поспешат домой и вызовут местного семейного врача, который давно ведет своего пациента. Кстати, Хокинс обязательно придет к тому же выводу! Сотрудникам линстонского участка стоит ждать визита коллеги из столичной полиции.

Мередит порывисто схватила бутылку и налила им обоим еще вина.

— Как бы там ни было, мы с тобой ни при чем. Ты передал им колючку, с нас сняли показания. Хокинс попросил еще раз все вспомнить и сразу звонить ему, если выяснится что-то важное. Общаться с Рейчел нам совсем не обязательно. Во всяком случае, до тех пор, пока убийство не раскроют… Скорее всего, в следующий раз мы с ней увидимся на суде.

— Даже не надейся, — угрюмо возразил Маркби. — Когда у Рейчел неприятности, спасать ее обязаны все окружающие. Вот увидишь, скоро она сама нас найдет!

Глава 5

Первой Мередит разыскала не Рейчел, а совсем другое лицо. Придя на работу, Мередит увидела у себя на столе клочок бумаги с написанной на нем незнакомой фамилией, номером телефона и строгой припиской:

«Перезвонить!»

Ее поезд задержался в пути, поэтому на работу она опоздала на полчаса. Швырнув на стол кейс, Мередит взяла записку и спросила:

— Это еще что такое?

Джералд, с которым она делила рабочий кабинет, оторвался от газеты — судя по виду, бульварной. Нормальные, серьезные периодические издания вроде «Таймс» он читал только в одном случае: если находил брошенный экземпляр в вагоне поезда.

— Его фамилия Фостер, и он очень хочет тебя видеть. Все как сговорились, верно?

Джералд ухмыльнулся и с хрустом вскрыл пакетик фруктового драже. Он недавно бросил курить.

— Избавь меня от своих шуточек! Я с трудом доехала, а теперь хочу спокойно поработать. — Мередит посмотрела на клочок бумаги с телефоном, и ею овладело дурное предчувствие. — Кто он такой? Он хоть объяснил, в чем дело?

Не переставая жевать, Джералд смерил ее многозначительным взглядом и возвел глаза к потолку.

— Ах ты… — Мередит вздохнула. — Им-то что от меня понадобилось?

— А чего ты ожидала? — бодро осведомился Джералд. — Раз уж якшаешься с подозрительными иностранными дельцами!

— Алекс вовсе не подозрительный! Иностранцем его можно назвать разве что по рождению, он уже много лет подданный Великобритании. И потом, я с ним не якшалась! А видела его всего один раз в жизни, ясно? Один-единственный раз!

— Да ладно тебе, он ведь оказался мошенником, разве нет?

— С чего ты взял? — в сердцах спросила Мередит.

— С того, что его взяли и прикончили. Добропорядочные граждане умирают в своей постели, а не на выставке цветов. Жуткое дело! Я прочел полный отчет в своей газете.

— Если желтая пресса — для тебя единственный источник информации, то ничего удивительного, что ты бежишь по ложному следу! А за сплетни и клевету на твою газетенку можно и в суд подать!

— Откуда же мне все узнавать? — уныло оправдывался Джералд. — Ты ведь молчишь! Мы, твои коллеги, живем скучно и с удовольствием послушали бы из первых рук увлекательную историю… Ты не захотела внести разнообразие в нашу серую жизнь! Так тебе и надо, пусть тебя теперь допрашивают наши доблестные службы безопасности! Наверное, тот тип, Константин, считался врагом народа номер один!

Не дослушав, Мередит негромко посоветовала коллеге заткнуться и сняла трубку. Разговор оказался недолгим. Джералд, который, видимо, внимательно слушал, прикрывшись газетой, тут же встал и спросил:

— Хочешь послушать свой гороскоп на сегодня? — Не дожидаясь ответа, он принялся читать: — «Сегодня вам предстоит столкнуться с новыми силами, которые окажут влияние на вашу жизнь». Не веришь? Сама смотри, черным по белому написано! Фостер наверняка окажется высоким красавцем брюнетом!

— Если и дальше будешь лопать конфеты в таком количестве, скоро растолстеешь еще больше, — язвительно ответила Мередит. — Я ненадолго выйду… ну да, к Фостеру! А ты молчи, понял? Не хочу, чтобы кто-то об этом знал.

— Благодарю за то, что уделили мне свое драгоценное время, — вежливо произнес мистер Фостер. — А также за то, что смогли так быстро приехать.

— По-моему, чем скорее мы покончим с делом, тем лучше, — откровенно ответила Мередит.

Фостер действительно оказался высоким, но не брюнетом и совсем не красавцем, а мужчиной с довольно заурядной внешностью и к тому же неряшливо одетым и плохо подстриженным. Как будто он с утра проспал, за завтраком поскандалил с женой и несся во всю прыть, чтобы успеть на поезд. Мятый пиджак плохо сидел на нем, а на галстуке красовалось большое грязное пятно неизвестного происхождения.

Кабинет оказался под стать хозяину: крохотный чуланчик на последнем этаже викторианского дома. Похоже, в эпоху королевы Виктории здесь хранили метлы… И пыль здесь, видимо, тоже не вытирали со времен королевы Виктории. Стол Фостера почти вплотную притиснули к стене — он едва умещался за ним. Напротив стоял открытый металлический стеллаж, заваленный картонными и бумажными папками. Кроме того, в чуланчике имелся камин, который давно не топили. Камин заколотили плитой из прессованных опилок, в которой просверлили дыры для циркуляции воздуха.

Фостер налил гостье кофе.

— Извините, печенье кончилось! — добавил он, стремительно падая в ее глазах, хотя, казалось, ниже падать уже некуда. И кофе, которым он ее угостил, оказался так себе, слабеньким. Над чашками вился дымок; Фостер рассеянно перебирал на столе документы, долго рылся в лотке для входящих писем и, наконец, извлек откуда-то старую, мятую картонную папку.

— Дело того типа, Константина.

— Так я и думала.

— Представляю, какое потрясение вы испытали!

В ожидании ответа Фостер смотрел на Мередит с надеждой и даже с некоторой завистью.

«Чтоб вам всем провалиться!» — подумала Мередит. Фостер такой же, как Джералд. Они слетаются на жареные факты, как стервятники на дохлую лошадь. Убийство — надо же, как интересно! А на то, как ей плохо, Фостеру наплевать! Мередит посмотрела на своего собеседника в упор и ответила:

— Да, я испытала сильное потрясение.

— Вы хорошо знали убитого?

— Я его совсем не знала. Зато одно время — очень недолго — училась в школе с его женой. Но мы с ней не общались лет шестнадцать, а потом мы… то есть я… случайно увидела ее на выставке цветов в Челси.

— Ну и как она, сильно изменилась? — осведомился Фостер с неподдельным любопытством.

Мередит задумалась.

— А знаете, нет, не очень… Она почти совсем не изменилась!

«Ни внешне, ни внутренне, — добавила она про себя. — Интересно, а я с тех пор изменилась?» Ей стало немного не по себе.