Марина Серова - Всем назло Страница 9

— Если надумаешь скинуть цену, свяжись с Петровым, который пока является моим коммерческим директором. Возможно, завтра я его уволю.

Выйдя из кабинета, я подумала, что столь несдержанное и нервное поведение директора крупной фирмы вызвано не только особенностями его психики (я вспомнила фразу майора Аслаева о неадекватных поведенческих реакциях Макаревича), но и тем, что фирма испытывает трудности.

Тут неожиданно меня окликнули:

— Татьян!

Я повернула голову и увидела стоящего в дверях одной из комнат длинного черноволосого очкарика с крючковатым носом. Я узнала Романа Буйченко, программиста, который некоторое время назад обучал меня компьютерным азам. Я широко раскрыла глаза, показывая, что радость моя безмерна.

— Рома, как ты здесь оказался?

— Да вот уже год работаю, — ответил Буйченко, нервно играя брелком от ключей.

— Как давно я тебя не видела, — сказала я и бросилась ему на шею, развернув юношу спиной к Бурбулеву. Далее я мигнула Бурбулеву, давая понять, что его миссия окончена и он должен убираться восвояси. Бурбулев сделал хорошую мину при плохой игре:

— Таня, я сейчас очень тороплюсь, жду тебя в офисе после обеда.

— Да, хорошо, Владимир Федорович, — елейно пропела я, отрываясь от горячего молодого тела программиста. Бурбулев мячиком покатился по коридору и исчез за входной дверью. Положительной особенностью Бурбулева была его необидчивость в подобных щекотливых ситуациях.

Я пригласила Романа в кафе, убедив его в том, что встреча со старой знакомой важнее работы. Постепенно я перевела разговор на личность господина Макаревича и дела его конторы.

— Неплохо здесь платят?

— Платили неплохо. Потом начались трудности. Правда, Макаревич обещает все нормализовать через две недели. У него открылись какие-то новые, непонятные для нас, рядовых сотрудников, перспективы. Тем не менее бегает, как придурок, и грозится всех уволить.

— И многих уже уволил?

— От него в основном сами уходят.

— И ты уйдешь?

— Нет. Я пока поработаю. Я же говорил, что наметились кое-какие улучшения. Вчера отдал долги по зарплате за январь. Он хапнул заправки в районах новостроек, их надо обеспечивать сырьем, а поставка бензина идет неритмично. Но в последнее время, кажется, он где-то берет бензин взаймы.

Роман снова стал нервно поигрывать брелком от ключей. Потом его руки переместились на солонку в центре стола. Перебрав все предметы, стоящие на столе, Роман продолжал болтать о каких-то пустяках. Я почувствовала, что он решается на то, чтобы пригласить меня вечером куда-нибудь. Еще на компьютерных курсах я заметила, что он ко мне неравнодушен. Сегодня в мои планы беседа с ним не входила, и я сказала:

— Ой, совсем забыла! Меня через двадцать минут должны ждать в одном месте.

Роман разочарованно вздохнул, опрокинул рюмку с коньяком и проронил:

— Ну что ж, если будет свободное время, заходи, поболтаем.

Я вышла из офиса, села в машину и стала ждать. Макаревич, по его словам, куда-то собирался. Я оглядела стоявшие перед «Автобамом» машины. Среди разного рода «Жигулей» выделялась «Вольво-850». Видимо, она и принадлежала хозяину этой фирмы. Я прождала недолго. Макаревич в сопровождении двух сотрудников, которых яростно отчитывал, вышел на улицу и сел в «Вольво». Машина набрала скорость. Я завела мотор и направилась вслед за ней. Через пятнадцать минут «Вольво» выехала на проспект Строителей, и я поняла, что движемся мы в направлении поселка Солнечный. Смеркалось, и следить за машиной Макаревича становилось все труднее. Тут я с удивлением обнаружила, что «Вольво» паркуется возле банно-прачечного треста № 7. Странно, может быть, Макаревич решил постирать свой дорогой костюм? Нет, скорее он воспользуется услугами бани. Неплохое место для деловых переговоров.

«Ага, а вот и деловой партнер» — спустя десять минут к банно-прачечному тресту подъехала «Ауди-100». Вглядевшись в лицо хозяина машины, я была поражена. Это был Андрей Мартынов собственной персоной, директор мини-нефтеперерабатывающего завода в концерне «Сфера» и обладатель суперактивного полового члена. Неужели случайность? Вряд ли. Случайностей в таких делах не бывает. Мартынов быстро поднялся по ступенькам и скрылся в помещении. Я немного погодя вышла из машины, вошла в тамбур банно-прачечного треста и через стекло увидела, что Мартынов приблизился к стойке администраторши, что-то ей сказал и пошел вглубь. Выждав время, я вошла внутрь и спросила у администратора, оба ли «люкса» сегодня заняты?

— У нас только один «люкс», и он занят, — удивленно ответила она.

— Надолго?

— До позднего вечера.

Я снова заняла пост внутри автомобиля. Ждала я полтора часа. Первым из бани вышел Мартынов и сел за руль «Ауди». Макаревич появился спустя пять минут.

«Ну и дела», — подумала я. По-своему это была удача сегодняшнего дня. Не зря же кости предсказывали мне ее. Несмотря на то что все говорило о сепаратных переговорах Мартынова с конкурентом, я все же решила не исключать возможности и более крутых игр, неизвестных мне.

На следующий день я подъехала к «Сфере». Войдя в холл, я не обнаружила там охранника, который приставал ко мне в профилактории. Новый парень в точно такой же форме сказал мне, что Капитонова сейчас нет и я могу поговорить только с Синицыным. Я поднялась в кабинет к Синицыну и увидела наконец своего горячего поклонника из раздевалки. Он сидел с заклеенной пластырем правой половиной лица. Увидев меня, парень отвернулся и сделал вид, что разглядывает птичек на ветке дерева за окном. Секретарша доложила о моем приходе Синицыну, и меня незамедлительно пригласили в кабинет.

Кабинет Синицына был заставлен стеллажами со специальной литературой и папками с документами. Здесь царила атмосфера напряженной деятельности. Было видно, что владелец кабинета занимается конкретной ежедневной работой. Если Капитонов был лицом фирмы, то Синицын скорее всего влялся ее мозгом.

Синицын вяло пожал мне руку и сказал, что Капитонов появится только после обеда.

— Попробуйте застать его дома. Он обычно обедает там в час дня. Если есть какие-то вопросы, я отвечу.

— Владимир Иванович, вы пытались когда-нибудь договориться с конкурентами? Если да, то чем это закончилось?

Синицын отложил бумаги и сказал:

— Мы — люди мирные и воевать не хотим. Мы пытались договориться, в частности с Макаревичем, но в силу ряда причин переговоры зашли в тупик. В основном из-за его грубого и неуважительного поведения. Потом он сам выступил с инициативой компромисса, но, как нам показалось, больше делал вид, что готов разговаривать. На самом деле просто тянул время для выгадывания лучших условий.

— И больше переговоры с ним не велись?

— Нет.

— Что ж, спасибо.

Синицын пожал плечами и уткнулся в свои бумаги. Я вышла из банка, завела машину и поехала на Набережную.

Дверь квартиры Капитонова мне открыла Ольга.

— Виктор Михайлович дома?

— Нет, но скоро будет. Заходите, Владимир только что звонил мне и предупредил о вашем визите.

Я прошла в квартиру, удивившись предусмотрительности Синицына.

Ольга на сей раз провела меня в свою комнату, где она разбирала какие-то бумаги. Это был кабинет, в котором хранились ее личные вещи. На стенах висело множество фотографий, изображавших хозяйку комнаты в различные периоды ее жизни: школьница, выпускница школы, студентка. Групповые фотографии: школа, студенческая компания. Ольга с двумя мужчинами (Капитоновым и Синицыным), Ольга на пьедестале почета с каким-то кубком. Рядом висели фотографии всей честной компании. По-видимому, Ольга специально подбирала фотографии таким образом, чтобы они отражали характер человека: Мартынов, улыбающийся, играющий мускулами, раздетый по пояс, с веслом в руке; Буцаев, развалившийся на диване с рюмкой; Ищенко, сидящий в углу на какой-то вечеринке, — на фотографии он показался мне таким же «застегнутым» человеком, каким я видела его в профилактории; неизвестный мне мужчина, обнимающий двух женщин, — видимо, Салтыков; Капитонов в центре большой компании; Синицын, с грустной улыбкой прислонившийся к дереву…

— Вы, видимо, уже познакомились со всеми? — спросила Ольга.

— Да, вы знаете, они здесь все, как в жизни.

— Я специально подобрала именно те фотографии, которые отражают их внутреннюю сущность. Я перевела взгляд на фотографии Ольги и обратила внимание, что на групповых фотографиях в ее школе можно заметить немало восточных лиц.

— Вы не местная?

— Да, я из Шевченко. Есть такой город на Каспийском море, в Казахстане. Сейчас он, правда, называется по-другому. Там я росла до восемнадцати лет, потом приехала сюда и поступила в институт.

— А почему именно в наш город?

— У меня здесь жили родственники, кроме того, город был мне знаком, я неоднократно приезжала сюда на соревнования — в школьные годы занималась спортом. Вы подождите, я сейчас сварю кофе.